Во второй раз это случилось, когда он убил кабана. Тогда тушу утащили волки – а он и не догадывался, что они рядом, в результате чего сам едва не стал жертвой хищников.
Второе зрение появлялось у него только в минуту опасности. Но поскольку опасность подстерегала его всегда, он уставал и порой становился столь же уязвимым, как и любой другой человек.
Он умел предвидеть события только на несколько секунд вперед – до нынешнего дня, когда он увидел себя через много лет.
– Если ты умеешь предвидеть только опасность, – сказала Элисса, – значит, не сможешь сказать, что сейчас произойдет…
Он недоуменно уставился на нее. Элисса, сделав равнодушное лицо, положила зеркало на траву.
Затем наклонилась, сняла одну сандалию и швырнула ее в сторону Конрада. Сандалия шлепнулась рядом с ним. Развязав шнурок на другой, Элисса дернула ногой, и в него полетела вторая сандалия. Конрад поймал ее на лету, чтобы не получить удар в грудь.
На Элиссе были шелковая блузка и длинная бархатная юбка. Светло-голубая блузка завязывалась несколькими ленточками. Элисса начала их медленно развязывать, одну за другой, переходя от шеи к талии.
Блузка распахнулась, и Конрад увидел грудь девушки. Элисса встала и поправила тонкий пояс, стягивающий бирюзовую юбку. Этот пояс был скорее украшением, поэтому, оставив его на талии, Элисса решительно взялась за тесемки, удерживающие юбку.
Юбка представляла собой кусок материи, дважды обернутый вокруг бедер. Элисса развернула ткань.
Глядя Конраду в глаза, она медленно высвободила из юбки одну ногу. Постояла, положив руки на бедра и прикрываясь юбкой, затем отпустила ткань – и юбка упала к ее ногам. Элисса быстро повернулась к Конраду спиной.
Бросила на него взгляд через плечо. Теперь на ней осталась одна блузка, которую она осторожно сняла и бросила на траву рядом с юбкой.
Он видел Элиссу обнаженной много раз, но сегодня смотрел на нее по-другому. Обычно она быстро раздевалась и бросалась в воду, но еще ни разу не сбрасывала одежду так дразняще-неторопливо.
Элисса медленно повернулась к нему. На ней остались только ее драгоценности – серебряное ожерелье, пояс и браслеты на руках и ногах.
Девушка стояла, положив руки на талию и расставив ноги. Конрада всегда удивляла ее невероятно светлая кожа. Не считая иссиня-черных волос и розовых сосков, тело Элиссы было совершенно белым.
Облизнув пересохшие губы, Конрад взглянул на свою подругу.
– Ты что, хочешь искупаться? – спросил он.
Она тряхнула головой. Потом подняла правую руку и поманила его к себе.
Он послушно поднялся и подошел к ней. Взявшись за его лохмотья, Элисса с силой потянула за них. Рубашка поползла вниз, зацепившись за сандалию, которую он все еще держал в руке. Забрав у него сандалию, Элисса отшвырнула ее прочь и сорвала с него рубашку, затем взялась за ремень на его штанах.
Они стояли, глядя друг другу в глаза. Зрачки Элиссы так расширились, что не стало видно белков.
Штаны Конрада упали на землю. Он оказался еще более голым, чем Элисса, – на нем не было никаких украшений.
– Ты уверена, что не хочешь купаться? – хриплым голосом спросил он.
На лице Элиссы мелькнула улыбка.
– Я хочу кое-чего другого, – сказала она и прижалась к нему.
Конрад задохнулся от удивления и счастья. Они частенько прикасались друг к другу, но это бывало только во время игры или просто случайно. На этот раз все было по-другому. Элисса стояла, прижавшись к нему; осторожно скользнув руками по ее телу, он приподнял ее груди. Лаская их, он подумал, что впервые в жизни прикасается к нежной женской плоти.
Несколько лет назад она попросила научить ее стрелять из лука. Он встал позади нее, показывая, как нужно держать лук и натягивать тетиву. При этом он случайно задел ее выступающую грудь. Конрад смутился, надеясь, что Элисса этого не заметила. Но она заметила и, когда он хотел отодвинуться, прижалась к нему сильнее. После этого они много раз касались друг друга, и голышом, и в одежде. Сначала их это смешило, но потом дело приняло более серьезный оборот.
Конрад и Элисса поцеловались.
Они целовались и раньше, но никогда так, как сейчас. Раньше, расставаясь, они просто легонько соприкасались губами. Теперь их губы слились.
Элисса слегка раздвинула губы, и Конрад почувствовал, как она провела по его губам кончиком языка. Он тоже приоткрыл рот, и его язык скользнул навстречу ее.
Их тела были прижаты друг к другу так же крепко, как и их губы, – от головы до пальцев на ногах, но им хотелось прижаться еще теснее. Тело Элиссы казалось Конраду жарче солнца; он ощущал бешеный стук сердца, но чье сердце стучало – его или Элиссы, – он сказать не мог.
На мгновение они отпустили друг друга, чтобы глотнуть воздуха. Оба молчали. К чему было говорить? Затем улыбнулись и опустились на траву.
Элисса легла на свою атласную накидку; Конрад накрыл ее сверху своим телом.
Они растворились друг в друге, слившись в одно целое.
Конрад смотрел в ясное голубое небо; Элисса, растянувшись рядом, смотрела на него. Он пожевывал травинку и очень старался не улыбаться.
Элисса взяла зеркало и направила ему в глаза солнечный зайчик.
Закрыв глаза рукой, он повернулся к девушке. Он не видел ее лица, ему мешал яркий свет, но ему показалось, что в ее взгляде появилось какое-то новое выражение. Да и сама Элисса как-то неуловимо изменилась.
Как недавно он видел себя стариком, так сейчас на мгновение увидел совсем другую Элиссу. Не девушку, но женщину. Ее веселое, озорное лицо было перекошено злобой.
Он видел и дальше. Гораздо дальше…
Конрад быстро отвернулся, зажмурив глаза, но было уже поздно.
Ее горячая любовь превратилась в горячую ненависть.
Рай обернулся адом.
Конрад не нуждался в умении предсказывать будущее, ему не нужно было серебряного зеркала. Он и без того знал, что придет день, когда его единственная подруга предаст его и станет причиной его гибели.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Единственным смыслом их жизни была смерть, и в этом орды захватчиков значительно преуспели. Они жили ради смерти – и должны были умереть.
Сегодня смерть ожидает каждого. Победители сами станут жертвами, былой союзник бросится на союзника.
Ошибок больше не будет, как случилось две с половиной тысячи лет назад.
В тот день один человек все-таки выжил; из-за этой оплошности Хаос не смог обрести полную власть над миром.
Выжившего звали Сигмар – Сигмар Молотодержец, который основал Империю…
Летние дни были длиннее зимних, и в это время года Конрад работал больше. Зимой он обычно вставал до рассвета, чтобы засветло переделать все дела. Летом ему удавалось поспать на несколько минут дольше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
