На этот раз я возвращался в сознание очень долго. Тела не чувствовал, вместо него – огромная бесформенная глыба, распухшая, с изломанными костями. Пахнет железом, горящим углем. На миг почудилось, что я снова в пыточной, затем издали донеслись частые удары молотков. Так стучат в кузнице, вот удар мастера, у него легкий молоток, а вот тяжелые удары подмастерьев, у них пока только сила, умение придет потом, не скоро, если придет вообще…
Послышались шаги. Я не мог повернуть голову, но голоса расслышал отчетливо. Один низкий и гулкий, словно шел из самого брюха, прогудел недовольно:
– Он же почти труп… И охота тебе возиться?
Второй голос ответил настолько низкий, что я представил, как он выходит вообще из сапог говорящего:
– Зато посмотри, какие руки!.. И ноги. И спина широченная. Знаешь, сколько руды сможет таскать за один раз?
– Если захочет…
– А куда денется?
– Как заставишь?
– Ты ж видишь, это из рыцарей… А они слово держат.
– Какой же он рыцарь?
– Ну и что, если без доспехов?.. С такой статью все равно становятся рыцарями. Главное, поймать на слове, понял?
Первый голос ответил искренне:
– Не, не понял.
– Эх… Так и ходить тебе в подмастерьях еще лет сто, пока не поумнеешь.
Я все-таки заставил себя повернуть голову. В шее стрельнуло, виски пронзило болью, потек жар, словно плавились мозги. Инсульт, что ли, подумал я вяло, да и с глазами что-то творится… с пропорциями.
Рука протереть глаза не поднялась, но поморгать сумел, хотя даже это простое движение наполняет болью. Я лежу на каменном топчане, подо мной пара толстых шкур, а в двух шагах – пара гномов, каждый поперек себя толще, рассматривают меня один с надеждой, другой со скептицизмом.
– Привет, ребята… – прошептал я. – Вы вовремя… Я вам обязан.
Один толкнул другого.
– Видишь?
Второй гном скептически поджал толстые губы.
– Ну и что?.. Чувство благодарности – всего лишь чувство, а не руда.
– Наш Атарк говорит, что…
– Да брось ты про Атарка, – сказал второй гном зло. – Не так уж он и мудр. Хитер – да, но мудрость с ним и рядом не лежала. Ладно, дело твое. Если думаешь заполучить человека в рабство, пробуй. Но, скажу тебе, это гнилое дело. Люди – вероломные существа. Если это рыцарь, то откажется и гордо умрет от своих ран. Если простолюдин, то согласится, а потом сбежит, чтобы остаться жить и плодить таких же вероломных и подлых людишек.
Первый гном, явно поколебленный, повернулся ко мне.
– Человек, – сказал он, – ты сильно ранен. Изранен, да?.. Я могу позвать наших лекарей, они умеют многое… Но чем ты заплатишь?
Я ответил слабым голосом:
– Чем скажешь. Жизнь – самое ценное. Сколько бы ни заплатил… и чем бы ни заплатил… все равно в долгу.
Он кивнул, победоносно посмотрел на приятеля. Тот заворчал, посмотрел на меня с озлоблением.
– Кто ты? – спросил первый гном.
– Человек, – прошептал я. – Мы везли очень ценные доспехи…
– Доспехи? Ценные?
– Да, – ответил я. Увидев, как блеснули глаза гнома, добавил: – Они из простой бронзы! Ковали простые кузнецы, не очень умелые. Но доспехи носил человек, память о котором нам очень дорога.
Гном помолчал, лицо перекривилось в брезгливой гримасе.
– Я сталкивался с такой дурью у людей, но ее понять невозможно. Вещь ценна сама по себе, а не потому, что ее потрогал великий король или самая красивая в мире женщина. И что ты готов заплатить?
Перед мысленным взором встала сожженная земля, обгорелые трупы, горящие дома и посевы, вырубленные сады…И как наяву вдруг увидел отчаянные глаза принцессы. Она смотрела молча, но в ее глазах я видел мольбу. Мольбу и страстное желание, чтобы доспехи святого Георгия оказались в Зорре, спасли ее королевство. Сама принцесса ничего не говорила, я даже видел ее только мельком, но сейчас как воочию увидел именно ее лицо.
– Все, что у меня есть, – ответил я. – Все, что смогу добыть своим мечом или своей волей.
Гном буркнул:
– Ого!.. Видно, кто-то очень сильно в этом нуждается. Пожалуй, это стоит принять… Ты соглашаешься на добровольное рабство! На рабство всю свою жизнь, а если я погибну, то останешься в рабстве у моей семьи. А если даже исчезнет и семья, то у меня много родни, далекой и близкой… Ты согласен?
Я сказал охрипшим голосом:
– Да. И пусть весь мир будет свидетелем.
Он потер ладони, осмотрел меня с головы до ног, взгляд у него был взглядом собственника крупного рогатого скота. Из-за его спины вышли двое, такие же широкие, могучие, настоящие дети земли. Я видел, как поблескивают глаза из-под тяжелых бровей, самих глаз почти не видать, но искорки, как от слюды, потом один прогудел тяжелым голосом, напомнившим мне рев Бернарда:
– Нехорошо…
– Нехорошо, – подтвердил и другой, огненно-рыжий, тяжелый. – Нехорошо, Генельд!
Гном возразил:
– Хорошо! Ты посмотри, какой здоровый. Подлечим, он у меня один сможет в нижнем забое руду добывать!
– Нехорошо, – повторил рыжий гном. Он обратился ко мне: – Мой друг Генельд пошутил. Он не жадный, он им только прикидывается.
Генельд заворчал, чувствуя, что добычу вырывают из цепких рук. А рыжий гном сказал:
– Меня зовут Атарк, я – вождь этого клана. Мы залечим твои раны, а потом отпустим. У вас, людей, есть странная особенность… Нам это непонятно, но вполне устраивает. Герою лучше дать свободу, он приносит пользы больше, чем с ошейником раба в моей же каменоломне. Так что утром ты свободен…
Утром, когда я раскрыл глаза… к своему удивлению, оба, я зверски хотел есть. Все тело зудело, чесалось, я исцарапал себя до крови, выл от наслаждения и лишь во время этого приятного процесса сообразил, что на моем теле от всех ран остались только быстро исчезающие багровые шрамы.
А когда наконец осмотрелся, у моего изголовья стоял молот. Мой драгоценный молот. Атарк явился в момент, когда я вертел молот в руках, удивляясь, как же гномы смогли взять его в руки, как вообще отыскали.
– Хороший молот, – сказал он одобрительно. – Сейчас таких не делают.
– Как вы сумели?
Он удивился:
– Так он же помнит руки гномов! А как бы его ковали, если бы и кузнецам плющили пальцы?.. И отыскали довольно легко, хотя на него навалили груды камней. Что нам камни, мы с ними всю жизнь работаем, мы их знаем. А они – нас. Это твой молот, возвращаем его тебе. Но я пришел не за этим. Ты помнишь наш договор?
Я спросил настороженно:
– Какой?
– Ты отплатишь нам за все то, что мы для тебя сделали.
– Как?
Он внимательно посмотрел мне в лицо.
– Да, я вижу, ты из тех, кто в самом деле платит. Но если не заплатишь, это тоже хорошо. Наше мнение о людях упадет еще ниже. Гномы поймут, что все вы – лживое племя, с которым нельзя иметь дело… А теперь о деле. Твой молот хорош там, на севере, но если вздумаешь идти к югу, то там все больше будет зачарованных… или не зачарованных, но, словом, этот молот не сможет…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
