По большому счету, руководителям обороны ответить было нечего. Между тем советская авиация действовала с большим напряжением, непрерывно штурмовала наступающие части противника, широко использовала РСы, вела неравные воздушные бои. Неоднократно четверкам и шестеркам советских ястребков приходилось противостоять группам в 20, 30 и даже 50 неприятельских самолетов. Отдельные схватки завершались результативно и без собственных потерь, но чаще перевес оказывался на стороне противника.
Обер-лейтенант М. фон Коссарт (M. von Cossart), который командовал отрядом 7/KG1, отмечал, что советские истребители не представляли опасности для летящих плотным строем «юнкерсов». Советская служба воздушного наблюдения и обнаружения в то время была чрезвычайно примитивной, работала медленно, поэтому истребители обычно атаковали бомбардировщики уже после сброса бомб. «Из 60 вылетов, в которых я принял участие до 9 сентября, — отмечал фон Коссарт, — мое подразделение встречалось в воздухе с советскими истребителями всего 10 раз. Истребительное прикрытие у русских наблюдалось в основном над аэродромами, наиболее важными промышленными районами, такими как Ленинград, а также крупными железнодорожными узлами» [12].
Однако 9 сентября удача отвернулась от немецкого летчика. В воздушном бою его самолет серьезно пострадал, а все члены экипажа получили ранения (вероятно, их атаковали капитан Н.М. Никитин и ст. лейтенант А.Ф. Руденко из 5-го иап ВВС КБФ). Фон Коссарту удалось дотянуть до своего аэродрома, но при посадке в Заборовке (35 км севернее Пскова, восточнее Псковского озера) машина превратилась в груду металлолома. Ему еще повезло, а один из наиболее результативных германских асов, уже упомянутый обер-лейтенант Г. Мютерих из II/JG54, на счету которого значились 43 победы, погиб в бою с «мигами» или «лаггами» северо-западнее Красного Села. Значительными в тот день оказались и советские потери: только в частях 7-го иак были сбиты 2 МиГ-3 (один из них непосредственно над городом), 2 И-16, 1 И-153; один летчик погиб, еще один получил травмы при вынужденной посадке, а остальные воспользовались парашютами и вернулись в строй. Количество исправных советских самолетов под Ленинградом уменьшилось на 10–12 машин.
Сталин отчетливо осознал неспособность своего вчерашнего любимца, «первого маршала», отстоять город. 10 сентября ГКО принял решение направить генерала армии Г.К. Жукова в осажденный Ленинград, поручив ему принять у Ворошилова командование Ленинградским фронтом. Во время состоявшихся 14 сентября телеграфных переговоров с начальником Генерального штаба Б.М. Шапошниковым Георгий Константинович сообщил, что после ознакомления с обстановкой пришел к выводу: положение очень сложное, а чтобы отразить наступление противника, необходимо создать резервы, мобилизовать все силы, включая бригады морской пехоты, дивизии народного ополчения, части НКВД и др.
«Мною принято в Ленинградском фронте всего 268 самолетов, из них исправных только 163, — телеграфировал далее в Москву Г.К. Жуков. — Очень плохо с бомбардировщиками и штурмовиками. Имеется шесть Пе-2, два Ил-2, два Ар-2, одиннадцать СБ. Такое количество не обеспечит выполнения задачи. Очень прошу товарища Сталина дать хотя бы один полк Пе-2, один полк Ил-2» [13].
Летчики 124-го иап ПВО Ленинграда у МиГ-3
Ситуация продолжала ухудшаться: 12 сентября противник захватил Красное Село, а через два дня его войска вышли к Финскому заливу в районе Стрельны, отрезав части 8-й армии на ораниенбаумском плацдарме. Ленинград и КБФ продолжали оставаться блокированными. От города линия фронта проходила всего в 10–14 км, и более трудного положения сложно придумать. На находящихся еще в нашем распоряжении аэродромах была сконцентрирована вся оставшаяся авиация. Особенно тесно было на Комендантском аэродроме, наиболее близко расположенном к городу, на который начали прибывать также транспортные самолеты с Большой земли. Немецкая артиллерия разных калибров методично вела обстрел аэродромов, а самолеты разных типов их бомбили и штурмовали. Начался систематический обстрел города дальнобойными орудиями. По воспоминаниям главного инженера ВВС ЛФ бригинженера А.В. Агеева, это было крайне напряженное время. Казалось, вражеская авиация вездесуща, может делать что угодно. Но так продолжалось недолго.
В эти дни сводки Совинформбюро неоднократно сообщали о напряженных наземных и воздушных боях у стен Ленинграда, героизме советских воинов. Так, в вечернем сообщении от 14 сентября говорилось: «Многочисленные попытки фашистской авиации прорваться к Ленинграду неизменно отбиваются отважными советскими летчиками. На днях на подступах к Ленинграду произошел воздушный бой, в котором участвовало более 100 самолетов. Фашисты, потеряв в этом бою 17 бомбардировщиков, были отогнаны». Утром 16 сентября сообщалось: «В воздушных боях на подступах к Ленинграду авиачасть полковника Данилова (7-й иак — Прим. авт.) сбила за один день 16 фашистских самолетов» [14].
Ст. лейтенант Г.С. Жуйков из 191-го иап отличился бою над Ропшей 10 сентября
С 10 сентября одиночные самолеты систематически бомбили различные военные и гражданские объекты Ленинграда. Согласно донесению разведывательного отдела 18-й германской армии, по данным на 16 сентября особенно сильно пострадали от бомбардировок восточная и юго-восточная части города: «В Володарском районе расположено большое количество военных предприятий, одно крупное нефте— и бензохранилище, большие автопредприятия, мыловаренные и бумагоделательные фабрики. Кроме того, также там находятся основные запасы хлеба и мяса. Хлебозавод, расположенный на углу Шлиссельбурского проспекта и проспекта 25-го Октября (современное название Обуховской обороны и Невский. — Прим. авт.), а также находящийся поблизости от Кировского завода мясокомбинат (у Варшавского вокзала) отчасти разрушены, отчасти выгорели. Большой склад продовольствия «Бадаевские склады», расположенный на Большой Неве, горит день и ночь. Из-за многочисленных разрушений жилых домов, промышленных предприятий и складов продовольствия в Володарском районе было, по-видимому, принято решение эвакуировать население этого района на Васильевский остров…» [15].
Советские зенитчики на огневых позициях в районе Шлиссельбурга
А 19-го числа город пережил шесть налетов, продолжавшихся с утра до позднего вечера. В разгар боев на Пулковских высотах германское командование хотело мощными ударами содействовать успеху наступления. Сигналы воздушной тревоги раздавались в 8 ч 14 мин, 10 ч 09 мин, 12 ч 56 мин, 15 ч 45 мин, 19 ч 46 мин и 23 ч 01 мин; по разным данным, к городу прорывалось от 264 до 281 неприятельского самолета, из которых 45 истребителей. В черте города упали 528 фугасных и 1335 зажигательных бомб. Одновременно не менее 18 ч практически без перерыва продолжался артиллерийский обстрел (враг выпустил 97 снарядов крупного калибра).
Получили серьезные повреждения Пролетарский завод, заводы «Экономайзер» и им. А.А. Жданова. Рухнуло здание театра оперы и балета им. С.М. Кирова, пострадали магазин «Гостиный двор», пять больниц и госпиталей; причем наиболее серьезные последствия имело попадание SC250 в госпитальное здание на Суворовском проспекте: пострадали около 600 раненых бойцов и командиров. От бомб и снарядов всего в тот день погибли 254 человека, а 1485 получили ранения. Зенитчики и летчики ПВО доложили об уничтожении 17 неприятельских самолетов, а проверка, проведенная по указанию А.А. Жданова, позволила обнаружить обломки семи рухнувших в разное время машин с ненавистными крестами на крыльях и фюзеляжах.
Как следовало из германских источников, ударные самолеты 1-го воздушного флота выполнили ровно 500 вылетов, из них примерно треть пришлась на бомбардировку города. Основные усилия были затрачены на атаки позиций зенитной артиллерии, аэродромов Углово, Касимово, Левашово, Комендантский (на них немцы сожгли пять наших самолетов) и крепости Кронштадт (об этом в следующем параграфе). Непосредственно город бомбили He111 и Ju88 различных соединений, действовавшие с горизонтального полета с 4000–5000 м, но основную роль играли экипажи эскадры KG77. Некоторые из них трижды в течение суток появлялись над городом. Так, взлетев примерно в 8 ч по среднеевропейскому времени, 28 «юнкерсов» под общим командованием командира I/KG77 капитана Й. Петтера (J. Poetter ) над аэродромом Сиверская встретили истребителей прикрытия из JG54, чтобы затем с юго-востока, вдоль Октябрьской железной дороги, выйти к Московскому вокзалу и далее к центральному району города.
По немецким данным, в воздушном бою был сбит один МиГ-3 и один Ju88. Экипаж бомбардировщика воспользовался парашютами над южной окраиной Ленинграда и вернулся к своим — линия фронта проходила в непосредственной близости от города. Кстати, этот «юнкерс» N 8034, принадлежащий I/KG77, был единственным зафиксированным в отчете генерал-квартирмейстера люфтваффе самолетом, сбитым над Ленинградом 19 сентября. Зенитчики повредили Ju88, принадлежавший III/KG1, при атаке Комендантского аэродрома. Еще одного Ju87 из III/StG2 зажгли, а другого подбили зенитные орудия 169-го зенап при бомбардировке их позиций в районе Путилова (24 км юго-восточнее Шлиссельбурга). Эти потери были незначительными, учитывая объем работы, выполненной в тот день ударными самолетами люфтваффе.
