Будь это обычные шпильки, Мия махнула бы на них рукой. Но серебряные кандзаси, полученные за победу в состязании, были первой вещью, которую она по-настоящему могла назвать своей за долгие годы. И не просто вещью. Они являлись символом ее триумфа. Изящное серебряное кружево, светящиеся магическим светом иероглифы…
Она даже надеть их ни разу не успела.
– Пожалуйста, отдай, – сказала она, стараясь говорить доброжелательно и спокойно.
– У меня их нет. Сама небось потеряла. Следи лучше за своими вещами, разиня.
«Давай, докажи, что это я их взяла», – говорила ее издевательская улыбка.
Ответить Мия не успела. Со двора раздался сигнал гонга, призывающий всех учениц немедленно выйти на улицу.
Такухати медленно обходил выстроившихся учениц, вглядываясь в лицо каждой. Девочки краснели, бледнели, опускали глаза и вспоминали свои недавние оплошности. Пристальный взгляд директора пугал не на шутку.
Мия тоже попыталась уставиться в землю, но Такухати не дал ей этого сделать. Двумя пальцами коснулся ее подбородка, вынуждая поднять голову и взглянуть ему в лицо. Губы Мии шевельнулись, беззвучно спрашивая: «Что вам нужно?»
Он раздраженно дернул плечом и обернулся к наставницам:
– Здесь все?
– Все, господин директор, – закивала госпожа Оикава.
– Значит, он где-то прячется.
«Дайхиро! – внезапно осенило Мию. – Он ищет тануки».
На душе стало спокойно. Дайхиро сейчас отсыпается в старом храме. Или ловит рыбку в водах горного озера. Или отмывается от земли в горячем источнике. Потом вылезет на берег, будет ворчать и жаловаться на холод.
Мия мысленно поклялась, что не позволит другу подойти к школе на полет стрелы. Не хватало еще, чтобы оборотень стал пленником этого безжалостного человека, подобно фэнхуну.
– Нам надо… – произнес директор, но резкий стук в ворота прервал его на полуслове.
– Это еще кто?
На лицах наставниц читалось не меньшее недоумение. Школа находилась в стороне от дорог и человеческого жилья. Ежедневная подвода с припасами подъехала полчаса назад, и больше наставницы никого не ожидали.
Такухати откинул тяжелый засов на воротах и уставился на стоявший за ними отряд недобрым взглядом.
– Ну?
– Именем и властью сёгуна, – подал голос глава отряда – невысокий и коренастый самурай с простецким лицом. – Я должен осмотреть школу и всех находящихся в ней людей.
Акио Такухати встал, словно бы случайно перегородив проход. Руки сложены на груди, полуприкрытые глаза изучают пришельцев с ленивым превосходством сытого хищника.
– Почему я узнаю об этом распоряжении сейчас и от вас? – процедил он. – Ты уверен, лейтенант, что, если я свяжусь с сёгуном, он подтвердит твои слова?
Поза и тон директора говорили лучше любых слов, что он скорее уничтожит отряд, чем выполнит распоряжение.
Низенький лейтенант слегка побледнел.
– Генерал Такухати? – выдавил он потрясенно.
– Именно. Итак, еще раз, лейтенант: кто в действительности отдал приказ? Что вы ищете?
Самурай сглотнул. Обернулся на воинов за своей спиной, снова посмотрел на директора и выдавил:
– Приказ наместника провинции, генерал. Ищем самханского шпиона. Последний раз его видели в горах недалеко отсюда. Прошу, разрешите нам обыскать школу. Это в ваших же интересах. Шпион очень опасен – он убил пятерых самураев, а у вас тут женщины, дети…
– Ты сомневаешься в моей способности защитить женщин и детей от одного самханца, лейтенант? – В ленивом голосе Такухати прорезались нехорошие нотки.
– Нет… – Самурай совсем поник.
Мия поймала взгляд низенького лейтенанта и почувствовала, как полыхнули уши.
Шпион! Вот кто он такой, этот Джин Хо. Самханец со следами пыток на теле и веселыми шутками. Она ведь даже не выспросила толком, кто он и откуда! Ничего не узнала о человеке, которому спасла жизнь.
Зато пообниматься с ним успела. Даже во сне приснился.
Боги, стыдно-то как!
Шпион!
Ей казалось, что каждый во дворе если не знает, то догадывается о ее роли во всей этой истории.
– На стенах защита. Ни один чужак не войдет на территорию школы и не сумеет ее покинуть, – бескомпромиссным тоном отрезал Такухати. – Думаю, присутствие солдат здесь неуместно, лейтенант.
По лицу самурая было видно, что он категорически не согласен со словами директора, но спорить вояка поостерегся.
– Дозвольте нам хотя бы побеседовать с майко. Возможно, они что-то видели или слышали.
– Кто-нибудь что-нибудь слышал? – равнодушно спросил Такухати, обращаясь то ли к воспитанницам, то ли к силуэтам горных вершин над головой.
Мия уже открыла рот, чтобы заявить о своей находке, но тут же осеклась.
Как объяснить свое присутствие в заброшенном храме? Воровство лекарств? Дружбу с тануки?!
– Нет? Неудивительно. Как я уже говорил, лейтенант, на школе стоит магическая защита, а моим подопечным запрещено покидать эти стены. Желаю наместнику успехов в поимке его шпиона. – В напутственных словах, с которыми Такухати закрывал ворота, слышалась неприкрытая насмешка.
Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что атмосфера в комнате для медитаций не отличается от обычной. Майко сидели на коленях, обратившись лицом к госпоже Оикаве в ожидании начала урока.
Однако стоило чуть присмотреться, и можно было заметить нервное возбуждение, которое овладело девушками. Оно выражалось в смешках, переглядываниях, предвкушающих улыбках.
Все были в сборе. Чтобы начать очередное занятие по искусству любви, не хватало лишь мага. Оттого лица будущих гейш и сияли таким опасливым восторгом.
Иллюзии генсо. Самая сложная и деликатная часть обучения. Святая святых, без которой невозможно было бы сохранить невинность воспитанниц и обучить их искусству любви.
Иллюзии в школах творили маги. Как правило, самураи из захудалых родов. Их глаза лишь иногда отблескивали колдовским цветом, а силы разбавленной крови еле-еле хватало, чтобы создать и удержать тонкую ткань миража.
Таким был муж госпожи Итико – немолодой, хромой и очень спокойный мужчина.
Мия вздохнула и поежилась. В отличие от других девочек, она не ощущала ни малейшего воодушевления при мысли, что Акио Такухати примет участие в уроке. Напротив, ее даже слегка колотило от страха и смешанного с ним стыда.
Она вспомнила давешний сон и спрятала лицо в ладонях. Неужели ее вправду привлекает этот жестокий и самодовольный человек? Нет, должно быть, этот сон – просто искаженное воспоминание о поцелуе…
Первый настоящий поцелуй Мии.
Такухати вошел стремительно, за мгновение до того, как прозвенел гонг, возвещая начало урока. Опустился на татами, с усмешкой оглядел воспитанниц, задерживая взгляд на каждом лице. Майко краснели и опускали глаза.
Госпожа Оикава положила в курильницу травы, и по комнате поплыл густой тревожный запах. Само собой вспыхнуло пламя внутри большого фонаря в центре зала, закружилась подставка с вырезанными силуэтами бумажных кукол, тени поползли по стенам – все быстрее, быстрее. Шевелились, подкрадывались, кривлялись…
И комната зарябила. Пошла волнами, как взбаламученная озерная гладь.
Мия моргнула. Она и другие ученицы находились на берегу моря. В воздухе пахло солью, солнце светило по-весеннему, ласкало, но не жгло, и легкий бриз чуть теребил рукава кимоно. Где-то вдалеке перекрикивались чайки.
Иллюзия была полной. Абсолютной. Звуки. Запахи. Сыпучий песок под ладонями и нежное прикосновение ветра.
Вот что значит высокорожденный.
– Господин Такухати, – наставница нахмурилась и за неимением рядом директора укоризненно посмотрела в голубые небеса, – я прошу вас вернуть нас в зал для медитаций. Здесь обстановка не располагает к обучению. И предоставьте нам учебное пособие, будьте так добры.
Над головой раздался смешок, и весеннее море сменилось знакомыми стенами. Только теперь рядом с госпожой Оикавой был расстелен футон, на котором лежал обнаженный фантом – привлекательный и безликий.
Впервые в жизни Мия задумалась, насколько ощущает, видит и контролирует маг создаваемые им иллюзии. Ведь если Акио Такухати сейчас незримо присутствует на уроке, значит…
От этой мысли стало жарко настолько, что она мгновенно взмокла.
А госпожа Оикава прямо-таки разливалась. Наставница была в ударе, глаза блестели особенно ярко, и говорила она о любимом деле с неподдельным наслаждением.
– …сливаясь, мужчина и женщина обмениваются энергиями инь и ян, обретая жизненную энергию ци. Мужчина берет, обладает, женщина отдается…
Все это уже рассказывали столько раз, что Мия давно выучила слова наизусть и могла бы повторить урок вместо наставницы. К сожалению, теория мало походила на практику, которая следовала за ней.
– …но бывает, что в женщине преобладает энергия ян, а мужчина устал. Тогда возможен обмен ролями. Женщина ведет, а мужчина следует, подчиняется. Женщина сверху, а мужчина снизу.
