Представляя ее с другим, я слетаю с катушек. Отдергиваю шторку ванной, смотрю на серо-зеленую кафельную плитку и вспоминаю, как тугие струи били по телу инопланетянки… прямо здесь. Я не полез с ней в ванную. Когда-то с извращенным восхищением разглядывал пластмассовых насквозь фальшивых женщин из салона и, видимо, сохранил замашки вуайериста. Стоял и смотрел, чтобы теперь, очевидно, был способ заняться изощренным самоистязанием. И помнить-то, чтоб меня, особенно нечего, наверное поэтому голова забита не только воспоминаниями о ее бедрах, соединенных с моими, но еще улыбками, отрешенным взглядом, обрывками фраз.
Рвусь прочь из ванной, так ударяю по выключателю, что тот вылетает из держателя и с неожиданно противным, громким звуком скачет по ламинату коридора. Черт с ним, пусть валяется!
Направляюсь в спальню и достаю из шкафа галстук. Я собираюсь в казино, наверное, уже час, как баба какая-нибудь. Польку ругал за это, а сам? Тряпка. Сосредоточиться не могу. Как узнал, что там, где положено быть мне, находится другой, и, возможно, именно сегодня и сейчас — с ней, в ней, причем множеством разных способов — пошел на попятную? Достаточно! Я сам решил, что в ней будет другой, разрешил и благословил. Не хрен теперь гонять эти мысли снова.
Сажусь на кровать, пытаюсь завязать галстук, но задача оказывается неожиданно сложной. Узел ложится криво, а длину подобрать и вовсе не удается. Никогда не умел нормально завязывать галстук! Срываю его с шеи и расстегиваю несколько верхних пуговиц рубашки. Какого хрена?! Это блонди придумала мне образ мудачка в удавочке. Меня же петли на шее всегда ужасно раздражали — будто жизнь мало их мне при рождении накинула. Их уже столько, что новые не к лицу. Уж такой я, какой есть. Пусть кретин, но отказываться от этого статуса не собираюсь. Сросся. Кому не нравлюсь — проваливайте. Девчонку, которую хотел, выгнал, остальных и подавно не жаль.
Врач у нее гениальный, может дать ей то, что действительно нужно — операции и всякую эту медицинскую приблудку. С докторишкой инопланетянке будет лучше, он сможет ее поддержать. Видит больных людей каждый день. Может, поимеет — так хоть вылечит.
Дьявол, зря я опять об этом.
Жен
Несколько дней назад я пригласила Власова к себе, но он отказался, в очередной раз выводя меня из равновесия. А сегодня позвал к себе. Кажется, несмотря на громкие заявления, он не из тех, кто позволяет женщине брать инициативу в свои руки. И я рада, что у нас что-то получается, честно, он хороший компаньон во всем — внимательный и заботливый спутник, воспитанный, отличный собеседник, но… я так и не рассказала ему о своей болезни. Должно быть он думает, что я закодированный алкоголик. Нет, ну серьезно. Девушки на первом свидании волнуются и просто обязаны выпить расслабления ради, а я уперлась. Нет и все. Хочется сказать, что он отнесся к причуде с пониманием, однако взгляд… я такой видела. Врачебный. Он пытается вычислить, что я скрываю. Мало общаетесь с медсестрами, доктор Власов, не достигает ваших ушей сарафанное радио!
Сейчас я прячусь в ванной. Нужно собраться с мыслями. Он подгадал смены, приготовил ужин… Мы уже поели, но не слишком много, потому что каждый понимает: грядет секс, а секс на сытый желудок — неприятная штука. Да и нервы никто не отменял… Боже, как я буду перед ним раздеваться? С ума сошла совсем от переживаний. В смысле, раньше я тоже волновалась, но чуть-чуть. Просто после Арсения, этого опаспортованного недоразумения, мой комплекс расцвел.
Вот узнает Власов, и что дальше? Он же врач. Будь у меня шрам от аппендицита, можно было бы просто улыбнуться и пройти мимо, но рассеченная надвое грудина весьма красноречива. И для Власова триада фалло — не странноватое сочетание букв, а набор предписаний и противопоказаний. Что это будет значить для него? Ведь мой новоявленный кавалер не так прост, как кажется. Иногда мне хочется узнать, что на самом деле движет этим человеком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Отец Власова, некогда успешный хирург, пострадал в аварии, повредил глаз и вынужден был оставить практику. Это стало и пыткой, и благословением, поскольку не только лишило его любимого дела, но и спасло разваливающийся брак. Иными словами, мой нынешний кавалер вырос в доме, где извечное отсутствие главы семьи не единожды становилось поводом для скандала. Стас не говорил об этом прямо, но, как я поняла, его мать даже уходила от отца, забрав его с собой. Вернулась, конечно, но сам факт не утешает. Это привело к тому, что повзрослевший Власов встречается только с врачами, чтобы осознавали степень профессиональной ответственности. Я его понимаю, но такой рационализм смущает: может ему только это во мне и нравится? Боже, я надеюсь, что нет. Иначе у меня проблемы. Откуда мне знать, что у него отсутствует пунктик по поводу проблем со здоровьем?
Когда я выхожу из ванной, обнаруживаю, что меня уже дожидаются. Власов протягивает мне руку, и я знаю, что это значит. Стараясь выбросить из головы неуместные мысли, делаю шаг навстречу. Признаться, я давно об этом мечтаю. О сексе с ним. Жаль, что не в плане «горим, пожар, туши скорее», а скорее «клин клином вышибают». Да, это эгоистично, но если Арсений с наслаждением трахает мою кузину, почему бы мне тоже не предаться разврату с не в меру симпатичным доктором?
Едва прижав меня к груди, Власов поднимает край моей водолазки и проводит пальцами по коже. Это очень приятно, но тревожит. Он не стесняется, не боится получить отпор. Он просто так решил. И пока что в наших отношениях все идет именно так, как хочет он.
Мне бы хотелось, чтобы в порыве страсти он не обратил внимания на шрам, не начал сразу же задавать вопросы, но он раздевает меня, едва переступив порог спальни, слишком рано, слишком быстро, и, когда водолазка наконец оказывается на полу, в нашей прелюдии образуется неловкая пауза.
— Я расскажу тебе об этом, но не сейчас, — предупреждаю, подавляя дрожь в голосе и самостоятельно расстегивая молнию на юбке.
— Жен… — начинает он, но я прижимаюсь к нему всем телом и стягиваю юбку.
— Ты ведь не отвергнешь меня из-за какого-то шрама.
Запрещенный прием. Теперь он будет уверен, что своими расспросами меня уязвит. Но мне плевать. Я собираюсь соблазнить его любым способом, потому что мне надоело сдаваться на милость болезни!
Мы с Власовым сидим за столом друг напротив друга над тарелками с завтраком, который приготовила, конечно же, не я. По очереди улыбаемся и прячем глаза. Говорить не хочется. Прошедшая ночь была такой приятной, что хочется оттянуть момент возвращения взрослых демонов и проблем хотя бы на чуть-чуть… Да, Власов поддался: позволил мне сохранить свою тайну, и за этим последовал вкусный секс, порция объятий. Жаль, что уснуть удалось лишь порознь (не настолько мы привыкли друг к другу). Но наступило утро, и теперь своей очереди дожидаются объяснения — нетерпеливо переминаются с ноги на ноги, заглядывают через плечо друг другу. Жалею, что не поговорила со Стасом раньше. Хотя, навряд ли для объявления о болезни существует подходящее время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я боялась, что он с самого утра (прежде, чем успею в халат завернуться) скользнет пальцами по моей груди и спросит — за что скальпель так со мной? Но этот мужчина, кажется, поступает правильно всегда. Он меня поцеловал, пожелал доброго утра, поднялся и пошел готовить омлет с томатами. Кстати, последние пожарил на бальзамическом уксусе. Я понятия не имею, чем этот уксус такой особенный, но раз мне о нем сообщили, значит, штука важная. Хотя неплохо бы предупредить Власова о полной безграмотности его собеседника.
