освещала зал мягким сиянием. Совершенно нереальное видение.
Но сейчас нереальной казалась её прошлая жизнь. А настоящим было чёрное небо со вспышками далёких молний и призрак в её спальне.
– У нас мало времени, – сухо сообщил Александр. – Я смог развернуть свою энцефалограмму в веер образов, но я не знаю, насколько меня хватит.
– Ты действительно здесь? – быстро уточнила Таисса. – Тебя тоже заглотила воронка?
– Спокойнее, девочка. Нет, увы. Моё сознание сейчас размазано по поверхности сферы. А тело, подозреваю, находится дома в глубокой коме – если я вообще жив.
Таисса моргнула. Это не просто не укладывалось в голове, это…
– Это невозможно.
– Но вполне логично, если подумать, – сухо сказал Александр. – Я разговаривал с тобой, когда вас затянули воронки. Если знать, кого именно они забирают, неудивительно, что они захватили и меня, несмотря на расстояние.
– Кого забирают воронки? – резко спросила Таисса. – По какому принципу?
Холодная улыбка на призрачных губах.
– А ты не догадываешься, девочка?
– Нет.
– А ведь ответ так прост, – пробормотал Александр. – Я должен был догадаться сам. Если бы успел, никогда не дал бы Совету меня запереть. Напротив, они на коленях просили бы меня их возглавить… дурачьё.
– С трудом представляю Ника Горски на коленях, – не удержалась от колкости Таисса. – Или Эдгара, например.
– У тебя бедное воображение, – отмахнулся Александр. – Впрочем, неважно. Часть ответа очевидна. Просто подумай, как мы связаны. Ты, Дир, я… – сухая и горькая усмешка, – Элен?
– Я наследница Великого, – медленно сказала Таисса. – Тьен – мой сын, а Дир – его отец. Элен и ты связаны с Тьеном общими генами. Ты хочешь сказать, что воронки зацепили вас?..
– Потому что мы твои бабушка и дедушка, – кивнул Александр. – Всё верно. Полагаю, я должен сказать тебе спасибо за такое увлекательное путешествие.
Он был совершенно серьёзен.
– А другая часть ответа? – спросила Таисса. – Самая важная, как я понимаю.
Глаза Александра вспыхнули. На призрачном лице это выглядело жутковато.
– Об этом мы поговорим позже. Но ты узнаешь всё очень скоро, девочка. И поймёшь, насколько изменится мир, когда мы вернёмся.
– Если вернёмся, – машинально поправила его Таисса, глянув на дверь. – Хозяин этого места вот-вот поймёт, что ты здесь.
– О нет. В ближайшие часы Стражу будет не до нас.
– Почему?
Александр усмехнулся.
– А ты не догадалась? Кто спас вас с Диром от тех оборванцев, если не я?
Таисса открыла рот.
– Моё сознание размазано по поверхности сферы. – Александр жёстко усмехнулся. – Поэтому я могу добиться некоторых… отвлекающих эффектов. Кроме того, я могу увидеть почти всё, что происходит в городе. Что-то вроде экрана, настроенного на десятки тысяч информационных каналов одновременно. – Он поморщился. – Довольно болезненно, если подумать. К счастью, болевых рецепторов у меня нет.
– То есть ты можешь найти путь отсюда?
– Если успею, – сухо ответил Александр. – Моё существование здесь обещает быть куда более кратким, чем я предполагал. Уже сейчас я с трудом могу концентрироваться на беседе с тобой. Через несколько часов будет хуже, а через пару дней ты едва ли добьёшься от меня хоть каких-то внятных ответов. Если так продлится ещё хотя бы несколько суток, я сойду с ума.
Сердце Таиссы сжалось. Сначала Вернон, потом Александр…
– Это чудовищно, – тихо сказала Таисса. – А остановить или замедлить этот процесс нельзя?
Александр покачал головой.
– А Вернон… Принц Пустоты может что-то сделать для тебя?
– Может, но это понравится мне ещё меньше, – сухо сказал Александр. – Кстати, ты зря его так называешь. От Вернона Лютера в нём не осталось ничего, кроме оболочки.
– Будь на то твоя воля, от Вернона не осталось бы вообще ничего, – не удержалась от колкости Таисса.
– Это верно, но не сейчас. Сейчас я предпочёл бы, чтобы здесь правил человек.
– Ты больше не видишь в Верноне ничего человеческого?
– Нет.
Короткий холодный ответ прозвучал взмахом хирургического ножа.
– Страж не может мне помочь, – проронил Александр. – Но мне можешь помочь ты.
Ей показалось или глаза её деда сверкнули странным блеском? Александр, в отличие от Вернона, не стеснялся в средствах, когда использовал кого-то. И ей следовало об этом помнить.
– В последний раз, когда ты сам пытался кому-то помочь, – произнесла Таисса с горечью, – ты отравил Вернона, сжёг Сайфера в сети и едва не уничтожил Найт. А также собрался отправить наёмников за Элен. Мне уточнить, с какими целями?
Взгляд живых тёмных глаз Александра, таких похожих на её собственные, не изменился ни на секунду.
– Я не жалею, – произнёс Александр холодно. – Я защищал человечество от взбесившегося искусственного разума и предотвращал гражданскую войну. Без способностей Светлые не могут сохранить мир, и мы оба это знаем.
– Мир, основанный на промывании мозгов.
– Софистика. Мне напомнить, что у нас очень мало времени?
– А Элен? – спросила Таисса, глядя на деда. – Ты любил её.
– По отношению к Совету она стала террористкой, а террористов уничтожают, – сухо произнёс Александр. – Ты помнишь, что по отношению к Найт я совершил то же самое, а уж её я…
Он не договорил. «Любил куда больше?»
Таисса глубоко вздохнула. Действительно, сейчас не время.
– Чем я могу помочь? – так же сухо спросила она.
Александр помолчал, явно тщательно подбирая слова.
– В этом замке находится как минимум ещё один пленник Принца Пустоты. Мне нужно к нему попасть.
– Ещё один пленник, кроме Дира? – уточнила Таисса. – Кстати, а с Диром ты разговаривал?
Александр поморщился.
– Дир тоже заперт, но его силовые поля на порядок мощнее твоих. Открыть его дверь может лишь кто-то с генетическим кодом Стража. Кроме того, если Дир начнёт бродить по замку в одиночку, Страж может и сжечь его на месте.
– А твой идеальный Светлый тебе всё ещё нужен, – с иронией произнесла Таисса.
– Ты мне поверишь, если я скажу, что просто хочу видеть Дира живым?
Таисса вздохнула. Поверит, конечно.
– Хорошо. Зачем тебе этот таинственный пленник?
– Он находится в стазисном саркофаге. Даже если открыть саркофаг, пленник не очнётся: для этого нужно прямое вмешательство Принца Пустоты. – Александр поморщился. – Детский
