Лаки уже кончил одеваться, а Верзила был поглощен какой-то особенно фальшиво звучащей мелодией, когда зазвенел интерком.
Лаки подошел к нему и включил.
— Старр слушает.
— Старр! — На экране показалось морщинистое лицо командующего Донахью. Губы его были сжаты, на лице откровенно враждебное выражение. — Я слышал что-то о драке между вами и одним из рабочих.
— Да?
— Вижу, вы невредимы.
Лаки улыбнулся.
— Все в порядке.
— Помните, я предупредил вас.
— Я не жалуюсь.
— Поскольку вы не жалуетесь, в интересах проекта я просил бы вас не сообщать об этом в своем отчете.
— Если только этот инцидент не имеет прямого отношения к моему поручению, я о нем не упомяну.
— Хорошо. — На лице Донахью отразилось облегчение. — Нельзя ли распространить это согласие и на нашу встречу. Она будет записываться, и я предпочел бы…
— Мы не будем обсуждать это дело, командующий.
— Очень хорошо! — Командующий расслабился и почти сердечно сказал: — Встретимся через час.
Лаки смутно сознавал, что прекратился шум душа, пение сменилось приглушенным бормотанием. Но вот и оно смолкло, на мгновение наступила тишина.
Лаки ответил в передатчик:
— Да, командующий, хорошо… — и тут же услышал дикий вопль:
— Лаки!
Лаки мгновенно вскочил и в два шага оказался у двери, соединяющей комнаты.
Но Верзила появился там раньше, глаза его были полны ужасом.
— Лаки! V-лягушка! Она мертва! Кто-то ее убил!
Глава седьмая
В игру вступает робот
Пластиковый аквариум лягушки был разбит и смят, пол залит водой. Труп v-лягушки лежал среди перепутавшихся водорослей.
Теперь, когда она была мертва и не могла контролировать эмоции, Лаки смотрел на нее без навязанной нежности, которую он, как и все остальные, ощущал, попадая в радиус ее действия. Напротив, он испытывал гнев — главным образом на самого себя за то, что позволил себя переиграть.
Верзила, только что из душа, в одних шортах, сжимал и разжимал кулаки.
— Это моя вина, Лаки. Моя вина. Я вопил в душе так громко, что не слышал, как кто-то вошел.
Слово «вошел» не вполне подходило. Убийца не просто вошел — он прожег себе вход. Дверной замок расплавился под действием энергетического проектора очень крупного калибра.
Лаки вернулся к интеркому.
— Командующий Донахью?
— Да, что случилось? Все ли в порядке?
— Увидимся через час. — Лаки отключился и вернулся к опечаленному Верзиле. Он сказал серьезно: — Виноват я, Верзила. Дядя Гектор сказал, что сирианцы еще не знают о телепатическом воздействии v-лягушек, и я слишком легко в это поверил. Если бы я не так верил в неведение сирианцев, один из нас ни на минуту не выпускал бы из виду это маленькое существо.
* * *
Их позвал лейтенант Невски. Когда Лаки и Верзила вышли из своего помещения, лейтенант вытянулся.
Он негромко сказал:
— Я рад, сэр, что вы не пострадали во вчерашнем происшествии. Я не оставил бы вас, сэр, если бы вы сами не приказали.
— Забудьте об этом, лейтенант, — с отсутствующим видом ответил Лаки.
Он думал о том моменте перед сном, когда на короткое мгновение на пороге сознания возникла мысль, а потом исчезла. Но сейчас она не возвращалась, и Лаки в конце концов стал думать о другом.
Они вошли в аграв-коридор, который на этот раз оказался заполнен людьми, точно и беззаботно двигавшимися в обоих направлениях. Во всем чувствовалась атмосфера начала рабочего дня. Люди работали под землей, где нет смены дня и ночи, по двадцатичетырехчасовому расписанию. Во все миры, куда он попадал, человек приносит с собой земные сутки. И хотя работа идет круглосуточно, больше всего работает людей во время «дневной смены» — с девяти до пяти по стандартному солнечному времени.
Было почти девять, и коридоры были забиты людьми, спешащими на свои рабочие места. Утро чувствовалось почти так же сильно, как если бы на восточном горизонте вставало солнце и на траве лежала роса.
* * *
Когда Лаки и Верзила вошли в конференц-зал, за столом сидели двое. Один — командующий Донахью, на его морщинистом лице застыло выражение сдержанного напряжения. Командующий встал и холодно представил второго присутствующего:
— Джеймс Пеннер, главный инженер и гражданский глава проекта.
Пеннер оказался коренастым человеком со смуглым лицом, глубоко посаженными темными глазами и толстой шеей. На нем была темная рубашка с открытым воротом и без всяких знаков различия.
Лейтенант Невски отсалютовал и вышел. Командующий подождал, пока он закроет дверь, и сказал:
— Поскольку мы остались вчетвером, перейдем к делу.
— Вчетвером и с кошкой, — заметил Лаки, гладя котенка, который потягивался, выпуская коготки, на столе. — Это та же кошка, что мы видели вчера?
Командующий нахмурился.
— Может быть. А может, и нет. У нас на спутнике их несколько. Однако, я полагаю, мы собрались не для того, чтобы говорить о домашних животных.
Лаки ответил:
— Напротив, командующий. Я не зря выбрал для начала эту тему. Вы помните наше домашнее животное, сэр?
— Ваше венерианское существо? — с неожиданной теплотой спросил командующий. — Помню. Это… — Он смущенно смолк, не понимая, что могло вызвать его неожиданный энтузиазм.
— Маленькое венерианское существо, — сказал Лаки, — обладает особыми свойствами. Оно отыскивает эмоции, Оно может передавать эмоции. И даже навязывать их.
Глаза командующего широко раскрылись, но Пеннер хрипло заметил:
— Я слышал об этом эффекте, член Совета. И смеялся.
— Не нужно было. Это правда. В сущности, командующий Донахью, я просил вас об этой встрече, чтобы организовать мне встречу с каждым участником проекта в присутствии v-лягушки. Мне нужно было проанализировать эмоции людей.
Командующий удивленно спросил:
— Что бы это вам дало?
— Может быть, ничего. Но я хотел попробовать.
Вмешался Пеннер.
— Хотели попробовать? Вы использовали прошедшее время, член Совета Старр.
Лаки серьезно посмотрел на двух высших руководителей проекта.
— Моя v-лягушка мертва.
Верзила яростно добавил:
— Ее убили сегодня утром.
— Кто ее убил? — спросил командующий.
— Мы не знаем.
Командующий откинулся в кресле.
— Значит, ваше расследование откладывается, поскольку это существо невозможно заменить.
Лаки ответил:
— Ждать не будем. Сам факт этой смерти сказал мне очень многое, и ситуация становится все более серьезной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
