– Что мне делать?
– Для начала, зайди на свой корабль. Может, удастся найти что-то важное. Или вспомнить… Пока это единственный шанс разобраться, что происходит. И предотвратить опасность.
– Возможно…
Я обошел пару раз вокруг робота, потом присел на его плечо. Он не возражал. Сидеть было сложно, но так все равно привычнее.
– И вот еще что, Тим. Похоже, не только мне вся эта история с «пиявками» показалась странной. Когда тебя только доставили в медблок, ко мне зашел лейтенант нашей службы безопасности и оставил жесткие указания закачать тебе два мемо-пакета навыка – на использование бластера и пилотирование парусников. Причем настоял, чтобы я использовал именно ту версию, которую он принес. Нес чушь про новые разработки и все в этом духе…
– К чему это ты?
– Я очень сомневаюсь, что они «чистые».
– Не понимаю – там не те навыки?
– Навыки те, я проверил. Но, как ты знаешь, мемопакеты затрагивают изменения психики. И если постараться, в пакет навыка можно интегрировать и поведенческую матрицу.
– Хочешь сказать, если я возьму в руки бластер или стану за штурвал парусника – я превращусь в зомби?
– Не совсем… Скорее всего, ты станешь «примерным гражданином Империи» – не сможешь, а вернее, не захочешь пользоваться оружием, нарушать какие бы то ни было правила…
– Буду ходить на горшок вовремя, ложиться сразу после заката и ставить стаканы только на салфетку… Лучше бы они сделали из меня зомби – более романтичный образ.
– Проблема в том, что программа часто «плывет» – натыкается на внутренние противоречия, гасит волю до минимума и человек превращается в овощ. Или сходит с ума. Только эти «недоработки» и удерживают их от массового распространения этой вкладки. В общем, я думаю, ты понимаешь, что от активации пакетов тебе лучше воздержаться.
Похоже, мне остается только прожить тихую спокойную жизнь, совершать тихие спокойные подвиги и убивать тихих, флегматичных таких драконов. И уж точно не из бластера – это совсем моветон… Найду себе меч, найду дракона, и вот оно – простое человеческое счастье.
Кто знает, чем я там занимался в прошлом? Судя по последствиям – чем-то весьма опасным…
– Эммади, а может, я какой-нибудь там Джеймс Бонд?
Я усмехнулся, представляя себя в своей пижаме, попивающего смешанное, но не взболтанное «Сори» на каком-нибудь светском рауте.
– Кто?
– Ну, была такая сказка… Секретный агент, герой одиночка и все такое.
– Одиночка? Бред какой-то…
– И все же… Это многое объясняет.
– Ничего это не объясняет. В любом случае, от твоего Бонда у тебя остались только его враги и его проблемы, а все профессиональные навыки, знания…
– Явки, пароли, радистки…
– …утеряны. Поэтому лучше бы ты оказался каким-нибудь крестьянином с Кшетры или поп-кумиром, бежавшим от поклонников. Так будет неромантично, зато безопасно…
Робот поднялся и, махнув мне рукой, зашагал обратно к шлюзам. Я медлил, вглядываясь в звездное небо. Как он там сказал? Настоящая красота… Ключ к пониманию мира… Наверное, здесь просто слишком мало звезд. Я совсем запутался.
Я повернулся и пошел вслед за роботом. Когда люк открылся и мы зашли внутрь, я дотронулся до его руки.
– Эммади…
Вокруг шипел поступающий в шлюз воздух, но я был уверен, что он услышит.
– Я ведь не виноват, что так вышло.
– Конечно, Тим. Никто не виноват…
Я откладывал визит в ангар как только мог. Вечером я «отдыхал после прогулки» и «размышлял над опасностями», продолжая изучение алфавита винной карты бара. Ах да! Еще я «ждал Ванду».
Преступник всегда возвращается на место совращения… то есть преступления… В поисках Ванды, истины и спасения я продвинулся ровно до буквы «Д». Потом я «что-то вдруг захотел спать» и пополз в каюту. Дополз к утру. Спал до полудня. Проснулся, умылся, оделся. Приготовил себе «Утро в вакууме», разгадал название. Если за два вечера дойти до середины буквы «Д», утро действительно проводишь в вакууме. Дышать нечем, в глазах вся чернота космоса разом, голова вот-вот взорвется, конечностями двигать можешь, но толку – ноль. Я выпил коктейль и задумался. Вот как так получилось, что кнопки мы с Эммади жали одни и те же, а коктейль у него вкуснее получился?
В общем, в ангар я отправился только под вечер. Нашел – почти ночью. Злой, уставший, я нажал на кнопку замка, и дверь отъехала в сторону…
Я узрел чудовище… И на этом я летал?
По документам мой псевдоразумный тонари проходил как малая боевая яхта. Не знаю, кто увидел сходство между этим булыжником и изящной лодочкой… Хотя корабли классифицируются сообразно размеру и вместимости, внешний вид тут ни при чем. Лайнер тоже – пузатый зонтик… Никаких брамселей, бушпритов, снастей, юнг со швабрами и вороньего гнезда, никаких чаек и альбатросов. Даже флагштока нет. Одни паруса остались, да и те – невидимые силовые поля, улавливающие невидимые солнечные нейтрино… Словом, никакой романтики.
Я оглядел свой кораблик в поисках мачты. Не нашел. По какому принципу летает эта штука? Я подошел к яхте и погладил ее пупырчатую матово-серую обшивку, делавшую ее похожей на памятник ожиревшей жабе. Обшивка была твердой и горячей. В камне теплилась жизнь.
Несмотря ни на что, корабль мне понравился. Непонятный и смешной. Я подошел к кораблю с кормы и увидел затянутый белой пленкой люк. Когда я прикоснулся к перепонке, она истончилась и лопнула. Я шагнул внутрь.
Яхта поразила меня обстановкой. Больше всего внутренняя отделка напоминала жилище пси-хоттунца. Пустая, как внутренности кита, белая комната. Тонари – псевдоразумное существо, тут много не понастроишь. Дверь в кабину пилота я разглядел не сразу. Дверь не дверь, но шторка. За ней находилась голова «зверя» и, соответственно, рубка. Я отдернул занавеску…
Такой встречи я не хотел…
…На полу, с распоротым от шеи до хвоста животом, лежал скуф. Вывалившиеся внутренности делили рубку пополам. Я облокотился на стену, меня мутило. Интересно, как хоронят в космосе? Скорее всего, выбрасывают в вакуум. Или кремируют и выбрасывают в вакуум. Я не хочу бросать его за борт. Ведь он, наверное, умер из-за меня, защищая хозяина. Я должен похоронить его в земле. На ближайшей планете.
И тут он открыл глаза. Светящиеся голубые глаза. Полностью голубые, даже белки. Зверь смотрел на меня. Потом он резко перевел взгляд на свои истерзанные внутренности… и они начали медленно втягиваться обратно. Я как завороженный смотрел на воскрешение своего зверька. Это была маскировка? Или ему действительно досталось так, что все это время он копил силы для регенерации? Зверь закончил «процедуру» и радостно прыгнул на меня. Я не успел даже испугаться, а он уже обвил мое левое предплечье теплым пушистым телом и уткнулся мокрым носом мне в ладонь. Требовал погладить. Что ж, стальное оружие требует заточки, живое – ласки. Я погладил его по макушке и по короткой шерстке пошла волна, раскрашивая темно-коричневый мех всеми цветами Радуги… Интересно, что они едят?
Продолжая ход моих мыслей, скуф впился мне в палец.
Шутник. Весь в меня.
Первое, что я увидел, войдя в свою каюту, была Ванда. На радостях я не сразу сообразил, что это голограмма.
Полупрозрачная Ванда сидела на полупрозрачном стуле полупрозрачной спиной ко мне. Я не двигался, боялся спугнуть наваждение. Скуф был бесстрашен, поэтому соскользнул с моей руки и отправился осваивать новое жилище. Когда он прошел сквозь ноги Ванды, она ойкнула и обернулась.
– Пришел, наконец? Зайди ко мне, Тим.
– Ванда я так долго тебя разыскивал…
Она усмехнулась.
– Каюта 143, первая палуба.
– Я сейчас, я мигом, только…
Ванда уже отключилась.
Черт, да что со мной? Веду себя как подросток… Хотя, по сути, до подростка мне еще далеко. Интересно, это акселерация?
Я побежал в ванную – наводить марафет. Справился довольно быстро – минут за двадцать. Оставив скуфа наедине с новым домом, я зашагал по направлению к лифту. Потом остановился. Негоже являться к даме просто так. Пошел обратно по коридору. Она захотела-таки меня увидеть. Она ждет меня… Я ускорил шаг.
Ванда сидела за столом, и крутила ручки какого-то хренолятора, напоминавшего кухонный синтезатор, только побольше. Наконец она отвлеклась от монитора и повернулась ко мне. Улыбаясь, как идиот, я извлек из-за спины букет самых красивых цветов, растущих в местной оранжерее, и протянул ей. Ванда наморщила лобик, потом улыбнулась.
– Неплохая идея. Семилистник закрепит смесь… Фиону, если стебель молодой, можно добавить вместо двуокиси… В конце концов, ионизировать можно и отдельно… Как ты догадался?
Я стоял, подавившись заготовленной фразой, и изо всех сил пытался придать лицу серьезный вид.
– А амурморты зачем? И нимфеи? Они же… Постой.
Еще пара подобных поступков, и меня отправят в каюту для психов – с мягкими желтыми стенами. Как я ей объясню?
