Рейтинговые книги
Читем онлайн Фанфики - В. Бирюк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 73

Как говаривала одна моя знакомая:

— Шо ви делаете мине нервы?! Не делайте!

Коллеги-попаданцы, понимаете ли вы, что, не внедряя эффективные системы учёта и контроля, вы ввергаете массы ваших людей, ваш народ в разврат наглого, безграничного и, часто, бессмысленного воровства?

По «Вию»:

«Богослов Халява был рослый, плечистый мужчина и имел чрезвычайно странный нрав: все, что ни лежало, бывало, возле него, он непременно украдет…

…вдруг нос его почувствовал запах сушеной рыбы. Он глянул на шаровары богослова, шедшего с ним рядом, и увидел, что из кармана его торчал преогромный рыбий хвост: богослов уже успел подтибрить с воза целого карася. И так как он это производил не из какой-нибудь корысти, но единственно по привычке, и позабывши совершенно о своем карасе, уже разглядывал, что бы такое стянуть другое, не имея намерения пропустить даже изломанного колеса, — то философ Хома запустил руку в его карман, как в свой собственный, и вытащил карася».

Сидим себе, «упорядочиваем изъятое», вдруг, обманувшийся тишиной, влетает младший стольник.

Подчинённый, наверняка — подельник. В руках свёрток небольшенький. Я уже говорил — карманов в здешних одеждах нет.

Тяну свёрточек к себе — как-то… не отдаёт. Забрал, развернул — четыре серебряных ложки типа десертных. У одной — ручка погнута.

— Это что?

— Дык… господин стольник велел… какая посуда погнутая или поломанная… принесть для починки…

Разгибаю ручку ложки. Серебро здесь — мягкий светло-серый металл.

Блестящие твёрдые монеты, в Англии, например — делать не умеют, поэтому английскому королю пришлось лет 10 назад дать гамбургским купцам кучу привилегий — чтобы они английское серебро чеканили. Так возникла самая первая в истории Ганза.

— Вот, отогнул и… починил. А остальные и вовсе добрые.

Похоже, подручный не в курсе смерти своего господина — вот и несёт околесицу. И ещё несёт примерно кунскую гривну ворованного серебра. Для крестьянина по «Русской Правде» — цена всего урожай жита за два года.

— Ноготок, Чимахай. Возьмите страдальца да отведите в поруб. Надо здешние… местности обживать. И расспросите… подробненько.

— Про что?

— А вот про это. Кто, чего, сколько, когда… и где спрятал.

Объяснил Ивашке порядок проводимой фактической ревизии имущества покойного, классификацию и места складирования, сам пошёл протокол допроса писать.

Как-то не вспоминается ни один ГГ, который у своих слуг протоколистом работал. Может, ГГуи просто не знают о стабилизированной информации? Что такое: поиск внутренних противоречий в тексте, сравнительный анализ информации из разных источников, повторный анализ по вновь вскрывшимся обстоятельствам…? Это только мы, ДДаи понимаем?

«Пособник» колется от одного вида полуразрушенной дыбы. Закладывает весь личный состав усадьбы вперемежку с прошениями о помиловании в слезливо-сопливой форме.

Хреново — главная повариха тоже ворует. Теперь питаться — только сухарями, отравят же сдуру!

Ноготок уныло вздыхает: ему пришлось отложить кнут и взять писало. У него тоже… не скоропись.

Тут по лестнице мат, грохот. Дворник приволок очередного дурня.

Старший конюх велел младшему отнести узелок родственнику в городе. Парень пошёл, но на воротах воротники с моим приказом — никого не впускать, никого не выпускать. Старший конюх — прибежал, сторожу взятку — дал. Тот поломался и начал открывать ворота.

Всё происходит в трёх шагах от Чарджи. Ума не приложу — похоже, местные решили: если мужик чуть красивее крокодила, то русского языка не понимает.

Ханыч их разочаровал. Но… три добрых православных мужа… на своём дворе… да выкинем этого поганого нафиг!

Ага. Два трупа и пленный.

У прибежавшего на шум дворника хватила ума не лезть под столетний клинок инала, отмежеваться от своих подчинённых и приволочь пленного ко мне.

— У тебя в узелке иконы. Откуда?

— Дык… не знаю, не ведаю! Начальник велел отнесть! Ни сном, ни духом!

«— Куме! Шо ж ты робишь у мени в погребе?! Со шматом мого сала у зубах!

— М-м-м… Ото ж».

— Ото ж. Вы иконы на конюшне коням показываете? Для конского умиротворения и благорастворения? Чимахай, подвесь-ка дурака во-он к той перекладине.

Чимахай утаскивает вопящего придурка, а дворник тяжко вздыхает и рушится мне в ноги: пошло чистосердечное признание. Во всём.

Попаданцы и попадуньи! Самый экономически эффективный вид деятельности — получение чистосердечных признаний из растёкшейся «соли земли русской». «Выпаривание», так сказать.

«Не парься, будь счастлив» — отечественный вариант английского оптимистического: «don't worry, be happy». «Happy» — не получается.

Приглашаю спальника. Дедок седой уже.

— Дед, ты зачем запону девическую украл?

— Дык… эта… у меня в городе унучечка. Ей же ж в пору. А хозяйке-то… девичье-то уж не носить.

В усадьбе примерно человек сорок взрослых. И почти все — ворьё. Хотя они так не думают. Они просто взяли попользоваться, приспособить… ненужное, ничейное, неиспользуемое, малость испорченное, негожее…

Маленький люфт в понимании права собственности в 12 и 21 веках — в моём понимании — превращает почти всё население «Святой Руси» в воров. Как превратились в преступников всевозможные «несуны» — значительная часть советского народа, при переходе от «социализма» к «капитализму».

   «Любимая, зеленая, знакомая, широкая,   Земля моя ты, Родина — привольное житье!   Эх, сколько мною езжено, эх, сколько мною пройдено,   Эх, сколько мною видано! И все теперь — мое!».

Вот это — «всё теперь — мое!» — у нас на Руси постоянно. И в «Святую Русь» лазить не надо.

Пришлось поднимать всех своих. Усадьба сама по себе перекрыта по периметру. Достаточно только пополнить местных сторожей своими людьми, и подозреваемые не разбегутся. Но для «задержанных» не хватает места — поруб маленький.

И непонятно — куда их потом девать? Вышибить со двора? — Так они пойдут жаловаться. Влезут власти, дело пойдёт в суд, звон-скандал по городу. Доказывать факт воровства по каждому эпизоду…

Я веду «сыск и расправу» — на чужом дворе. В чистом виде превышение полномочий. Это не мои люди, не моё имущество, согласия хозяйки на проводимые мероприятия у меня нет. В любой момент меня тут ка-а-ак… Прискачут племянники покойного, или церковники прибегут…

О! Один уже бежит. Наш попец рысит из часовни к поварне.

— Дык… эта… поснедать бы… а то оно… бурчит, вишь.

— Пост при молебне — дело необходимое и дюже пользительное. Есть тебе нельзя. Но можно… закусывать. Цени доброе отношение, голова пòповая.

Согласно моей расстановке ударения, «голова» меняет свой статус из социально-сословного на медицински-анатомический.

Съел-проглотил. Видно, в самом деле — кушать очень хочет.

Голодненький, невыспавшийся, испуганный о. Никодим жадно накатывает кружку нашей бражки, спешно зажёвывает рыбьими хвостами, стремительно косеет. И, преисполнившись благодарности за кормёжку и проявленное участие, начинает сплетничать.

— Слушай, Никодим, а как у вдовицы с покойным было? В смысле — в постели. Всё ж разница-то в возрасте… не слыхал?

Два болтуна. Аннушка исповедовалась в отклонениях от «святорусского» стандарта: муж любил кусать её груди. Никодим, шёпотом, наклонившись ко мне, дыша спиртом и жареной рыбой, расцвечивает её исповедь собственными домыслами, придыханиями, закатыванием глаз и повторением фразы:

— Ток ты смотри — никому!

Наконец, слегка покачиваясь, уходит к месту несения службы. Впрочем, поп службу не несёт, а ведёт. Или — проводит.

У меня снова — допросы, инвентаризация… и нарастающее предчувствие неприятностей. Вот счас они ка-а-а-ак придут порядок наводить… Княжьи, епископские, городские, родственники, соседи, власти… И — спёкся Ивашка-попадашка.

Я начал рейдерский захват. Остановиться не полпути — невозможно. Нужно довести зачистку до конца. «До блеска». Мои люди уже устали, они всё чаще ошибаются. Местные, за единичными исключениями — ворьё. Мои действия противозаконны, и это в любой момент даст соответствующую отдачу…

Ключевой персонаж в данной интриге — Аннушка. Может побить её? Так это… по «Вию»:

«… схватил лежавшее на дороге полено и начал им со всех сил колотить… Дикие вопли издала она; сначала были они сердиты и угрожающи, потом становились слабее, приятнее, чище, и потом уже тихо, едва звенели, как тонкие серебряные колокольчики, и заронялись ему в душу… «Ох, не могу больше!» — произнесла она в изнеможении и упала на землю…

Перед ним лежала красавица, с растрепанною роскошною косою, с длинными, как стрелы, ресницами. Бесчувственно отбросила она на обе стороны белые нагие руки и стонала, возведя кверху очи, полные слез».

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 73
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Фанфики - В. Бирюк бесплатно.
Похожие на Фанфики - В. Бирюк книги

Оставить комментарий