Беспута говорила непрерывно. Монолог прерывался регулярными, в такт моим движениям, охами и ахами. Постепенно выразительность междометий снизилась, от искренне-встревоженной до ритуально-игровой. Что вполне соответствовало моим собственным ощущениям снижения избыточной плотности контакта. «Растяжимость» — понятие растяжимое.
Дама мне попалась «со стажем». О чём она с восторгом сообщила. Почти как в резюме при приёме на работу по специальности.
Очень часто в книгах, даже хороших, типа «Московской саги», написанных мужчинами, применительно к женским персонажам формируется ощущение непрерывной готовности женщин к сексу, какой-то зацикленности на этом. По моим наблюдениям — мы приписываем дамам свои собственные свойства. Но есть исключения.
Беспута начала проявлять интерес к этим играм ещё год назад, едва став девушкой. Причём основной мотивацией была социальная составляющая, а отнюдь не физиологическая или психологическая.
– Ну я ему подержаться дала, а он сразу красный весь и пыхтит. И ходит за мной как телок. Его там парни зовут куда, а я только головой мотну, а он уже сразу ко мне бежит. Что ни скажу — делает. Подарки всякие приносит. Даже ленточку у невестки стащил и мне принёс. А я ему говорю — собери за меня хворосту, а я тебе здесь потрогать дам — он и побежал. И остальные замечать стали. То прежде — «брысь малявка», а то «ты уж отпусти своего-то — рыбки половить».
«Он», как я выяснил, был двоюродный брат девицы — Всерад. Тот самый младший сын Кудри, которого Чарджи убил у меня на груди. Мир тесен — недавно я слышал предсмертный хрип парня, а теперь слушаю сексуальные охи его пассии.
«Сердце красавицыСклонно к изменеИ к перемене,Как ветер мая».
Милая песенка герцога Мантуанского из «Риголетто» выражает лишь частный случай более общей закономерности: человеческие отношения не стабильны. Они всегда развиваются. Или — по восходящей, или — по нисходящей. Капризность маленькой «паучихи», установленные ей жёсткие ограничения «отсюда досюда», нежелание «развивать отношения» привели в какой-то момент её «паучка» в состояние глубокой депрессии.
А у нас тут не только землепользование — общинное, но и такой же образ жизни. Старшие братья подсказали несчастному влюблённому способ решения проблемы. Способ стандартный: «побить и трахнуть». Потом повторять в любой последовательности до достижения желаемой консистенции.
Однако многовековой жизненный опыт русских крестьян-общинников столкнулся с возвышенными чувствами воспылавшего юного хомосапиенса, явившего столь не частые здесь добронравие и милосердие. Тогда «коллективная мудрость» подсказала влюблённому гуманисту, в качестве обходного варианта, более человеколюбивую технологию: «напоить и отыметь». А далее — смотри пункт первый.
Прошлогодний праздник «Последнего снопа» в «Паучьей веси» включал в себя общий банкет на территории общинного дома. Хохряк толкал речь, благодарил за успешную работу. Естественно — господа бога. Своих-то чего хвалить? Разбалуются… Но бражки выкачено было немало.
Затем Беспута оказалась на подворье Кудри, где она прилично, как большая, снова добавила. Потом молодята долго прижимались и тёрлись друг об друга в дровяном сарае, потом — на сеновале. Потом она проснулась. От того, что над ней стоял сам Кудря. Выражение:
– Шалава беспутная — брысь отседова
было актуализировано путём применения захвата за волосы и энергичным направлением уже однозначно женского тела — в сторону ворот.
Период переживаний продолжался не дольше болезненных ощущений. Как перестало тянуть низ живота, так и в глазах появился интерес. Интерес к продолжению. Потеря невинности в этой общине не расценивается как катастрофа. Нормальная ситуация.
«И дочь — невеста, вся в прыщах, —Дозрела, значит».
Насколько я помню по виденным пейзанам — прыщеватыми среди «пауков» были только парни. Девушки были или — «не дозревшими», или не — девушками. В общем — без прыщей.
Был бы чуть другой расклад — была бы в «Паучьей веси» ещё одна «паучья» семья. Восемьдесят процентов невест человечества даже в начале третьего тысячелетия — тринадцатилетние девочки. Так что Беспута вполне укладывалась в эту категорию: «невесты человечества». Но перспективы брака с Всерадом не было изначально. Слишком близкое родство. «Братан» — двоюродный брат. Поиграть-покувыркаться — не вопрос. Были бы они язычниками — можно было бы и свадебку сыграть. Но «пауки» — крещёные. Дело не могло закончиться венчанием. Попы на этот счёт — однозначно против.
Общество, конечно, обсудило факт. Но, скорее, позитивно. Сверстницы, не имеющие такого опыта, расспрашивали и восторженно внимали. Имеющие — сравнивали и оценивали. А сверстники — проявляли горячий интерес. Горячий и даже потный. И не только сверстники. Поскольку Беспута продолжала играть свои игры с Всерадом, а тут пришли холода, то «площадка для гольфа» организовалась на Кудрином подворье. С несколькими «игроками на скамейке запасных». Которых периодически «выпускали на поле». Наконец, Кудря поймал на Беспуте и своего самого старшего, уже женатого, сына. Вот тогда он и сам преподал девке урок, после которого она уверенно, со знанием глубины вопроса, может мне сказать:
– А у Кудри — больше.
Мы постепенно дошли до согласия в движениях. Всё что надо — растянулось, где надо — смазалось. Тут бы и продолжать. Но увы. Непрерывная болтовня давала кое-какое занятие для головы, но тело следовало своей логике. Девка, уловив нарастание расходимости процесса в форме увеличения частоты и силы моих толчков, заволновалась:
– Эй! Ты чего? Ты погоди. Ты куда?
Туда, голубушка, туда. Куда со времён Адама все мужчины. Почему, собственно, человечество и не добралось до «древа вечной жизни». Всё из-за этой спешки. Как с деревом «познания добра и зла» научились «познавать», так до вечности уже и руки не доходят. Потому как — заняты. Вот как у меня сейчас — плотным прижиманием твоей, детка, отсутствующей задницы к корню моего, извините за выражение, «нефритового жезла».
Интересно, а почему эту часть человеческого тела сравнивают именно с этой мономинеральной горной породой? Наверное, из-за уникальной вязкости: обломки нефрита очень сложно расколоть на куски. И прочность — прочность нефрита соизмерима с хорошими сортами стали.
Ну, вообще-то, да. Несколько преувеличенно, но я старался.
Я с удовольствием оценил количество и качество собственных «любовных судорог». Растёшь, Ванюша. И копаешь глубоко, и наливаешь до краёв. И это — правильно. Теперь можно и осмотреться. Сухан с Пригодой уже устроились вокруг какого-то платка, постеленного на земле, под деревьями. Пора уже и перекусить. Похлопал девку по голой попке, ласково щёлкнул её ноготком в анус, от чего она ойкнула, дёрнулась вперёд и соскочила с отработавшего программу инструмента. Своевременно — самое время отправиться к месту приёма пищи.
Как сказал господь Адаму, изгоняя первых людей из рая: «в поте лица будешь есть хлеб свой насущный». Пойду, попотею. Всё чётко по слову божьему: Еве он вдогонку повелел «и к мужу своему иметь влечение». Так что, по слову Создателя, «жрать тебе, парень, от пуза, и чтоб бабы за тобой толпой бегали». Создатель-то наш… забавником был. Хотя почему — «был»?
Чувство глубокого удовлетворения от исполненного долга позволяло смотреть на мир лениво-доброжелательно. Молоко было тёплым и чересчур жирным на мой вкус. Какие-то мысли о необходимости сепарации, пастеризации и дезинфекции вяло шевельнулись в мозгу. Но думать совершенно не хотелось. Воспоминание о ночных кошмарах по поводу ведьминого «оборота» вызвало лишь собственный иронический хмык. Было как-то… умиротворённо.
Снизу, от пресловутого «древа познания» в форме поваленного топляка, поднималась Беспута. Несколько в раскорячку, несколько в наклонку. Да, не легко даётся хлеб насущный этим «жрицам». Вот бы как-то стандартизировать «стыковочные узлы». Под мой стандарт. Но в живой природе это процесс медленный, указом президента или введением ГОСТа — не реализуемый.
«Однажды Лев Ландау, гениальный физик и большой любитель женщин, попал на семинар к академику Лысенко. По завершению Дау уточнил суть проповедуемого:
– Так вы утверждаете, что если растения тренировать, то у них появятся свойства, которые передадутся по наследству?
– Да. Вы точно уловили суть моего учения.
– Если, например, у коровы отрубить ухо и у её телёнка, и так далее, то получится порода одноухих коров?
– Совершенно верно.
– А как же девственность?
Ответом ему было глубокое молчание со стороны кафедры и и не менее глубоко задавленный хохот со стороны последних рядов аудитории. Больше Дау к Лысенко не ходил. А для исследования поставленного вопроса ходил к своим студенткам и аспиранткам. Что часто возмущало его супругу.
