Олег огляделся. Сквозь щели в воротах и неостекленные, размером с ладошку, вентиляционные окна под самым потолком помещение было хорошо освещено солнечными лучами. Вдоль бревенчатых стен стоял разный ненужный хлам. Сломанные табуретки, сложенный в кучу штакетник, древний велосипед. Над всем этим висело несколько покрывшихся толстым слоем пыли березовых веников. Он попытался по характеру вещей определить, кому принадлежит это строение. Однако так и не пришел к окончательному выводу. Возможно, Болдыревы сняли комнатку в доме доживающей свой век старушки, которую давно позабыли любимые внучата. В том, что это временное пристанище Болта, Кот был уверен. По характеру доносившихся с улицы звуков и запахов он догадался, что это глухая деревня. За все время рядом с сараем протрещал лишь старенький мотоцикл, и все. Такие люди, как эта парочка, не могут долго существовать без благ цивилизации.
Кот вздохнул и сосредоточился на своем положении. Первым делом надо попытаться освободить руки. Для этого нужно встать. С трудом, но все же это удалось сделать. Некоторое время он приходил в себя, рассматривая узлы на толстой капроновой веревке, которой были стянуты запястья. Его привязали к металлическому кольцу почти в метре от пола, поэтому пришлось стоять немного согнувшись. Справившись с головокружением, он попытался развязать узел зубами. Губы были разбиты, веревка завязана профессионально. Немного повозившись, он оставил эту затею и стал пытаться расшатать и вытянуть из бревна штырь, к которому крепилось кольцо. И это оказалось напрасной тратой времени и сил. Навалившись плечом на стену, он задумался. Положение не казалось безвыходным. Можно, в конце концов, если не развязать, то попытаться перегрызть. Конечно, на это уйдет не один час, но другого выхода он не видел. Снова нагнувшись над узлом, вцепился в него клыками, благо что челюсть цела. Едва слышно скрипнули петли дверей, и в сарае стало светлее.
Кот обернулся. В ярком прямоугольнике дверного проема он различил женскую фигуру.
– Бежать собрался? – спокойным голосом проговорил силуэт и, сделав несколько шагов, превратился в симпатичную женщину. – И не думай.
– Я в туалет хочу, – простонал Олег и для убедительности поджал правую ногу.
– Знаешь, – женщина подошла ближе, – памперсов у меня нет, как и желания их тебе менять. Развязывать руки я не буду. Поэтому у тебя один выход – в штаны.
– Ну, вы, ребята, даете! – почти с восхищением пробормотал он, опускаясь на колени.
– А как ты хотел?
– Может, воды дашь?
– Судя по твоей первой просьбе, жидкости в тебе предостаточно, – женщина закурила.
От едва уловимого запаха тонких дамских сигарет к горлу вновь подступил тошнотворный комок.
– Веселая у вас семейка, – не разжимая зубов, простонал он. – Прямо Аддамсы.
– Какая есть, – она выпустила тонкую струйку дыма. – Что у тебя за шприцы в коробке?
– Где? – не сразу поняв, о чем речь, переспросил он и тут же догадался. По спине пробежали мурашки.
– Там четыре маленьких шприц-тюбика, – между тем пояснила она.
Однако Олег уже понял, что в руки бандитам, кроме оружия и телефона, попал весь запас скополомина и сомнибалзола группы, который он побоялся оставлять в номере. Первый препарат предназначался для ускорения процесса получения нужной информации. Он парализовал волю человека, вводил его в состояние полной прострации. Результатами его действия нужно было уметь пользоваться. Причем не все спецназовцы достаточно хорошо могли вести допрос с помощью такого препарата. В руках этих людей он – не более чем обыкновенный транквилизатор, вызывающий бред. Второй применялся в случаях, когда необходимо было избавить человека от воспоминаний за последние сутки. Память в буквальном смысле стиралась за период непродолжительного сна, длившегося от тридцати минут до нескольких часов. Были у этого вещества свои минусы. Он не был достаточно изучен и при одних и тех же дозах оказывал на людей разное воздействие. Филиппов рассказывал, что в его практике был случай, когда после инъекции человек остался попросту идиотом, напрочь забыв не только процесс своего пленения и разговора с диверсантами, но и имя, дату своего рождения, национальную принадлежность. В общем, заново родился.
– Это противошоковый препарат, – соврал Олег. – Прамедол.
– Почему два с зелеными полосками, а два с красными? – не унималась она.
– Зачем тебе? – вскипел он. – Я откуда знаю?
– Ты врешь, – она бросила сигарету на землю. – У меня медицинское образование.
– Я это понял, – вспомнив, как она обработала раны, кивнул Олег. – Однако придется тебя разочаровать, это не наркотик.
– Я в этом и не сомневалась, – она хмыкнула. – Вы привезли с собой гадость в надежде при помощи ее разговорить моего мужа.
– На кой черт мне сдался твой урод?
– Вот, уже и оскорбляешь, – она вздохнула. – Нехорошо получается, в гостях как-никак. А по поводу этих укольчиков, не волнуйся, проверим. Прямо на тебе и произведем эксперимент.
* * *
Болт заглушил двигатель и внимательно посмотрел на сидевшего рядом Матроса. В предрассветных сумерках дружок походил на чудовище. Из-за переломанного носа от бровей и почти до верхней губы лицо было лиловым. На этом фоне белки заплывших глаз светились, делая его похожим на чучело из тыквы, внутрь которого поставили свечку.
– Ты Ветра одним видом до инфаркта доведешь, – усмехнулся он и вытащил из кармана дверцы свернутую вчетверо панаму с длинными, как у шляпы, полями. – Возьми. Бинт под ней видно не будет. А то слишком в глаза бросается.
– Твоя? – зачем-то спросил Матрос. – Такая большая!
Повертев в руках, он напялил ее на голову, нагнулся к Болту и глянул на себя в зеркало заднего вида, установленное в салоне.
– Ты что, на свидание идешь? – разозлился тот.
Головной убор, распространенный среди дачников преклонного возраста, закрывал не только бинты, но и уши.
– На глаза наезжает, – запрокинув голову, Матрос посмотрел по сторонам. – Слишком большая… Стрелять неудобно.
– Неудобно штаны через голову снимать! – разозлился Болт и выглянул в окошко. – Как он въедет в гараж, вбегаешь следом. Не забудь оставить следы борьбы. Правдоподобнее будет выглядеть то, что ксива выпала, а не подбросили.
– Да помню я все! – с раздражением пробурчал Матрос и отвернулся.
– Перчатки надень! – напомнил Болт и только после этого успокоился.
Сегодня был вторник. Ночной клуб в такие дни раньше заканчивает свою работу, нежели в выходные. Начальник службы безопасности приезжает к пяти. Это они знали точно. В городе не было ни одного гаражно-строительного кооператива, подобного тем, что в Верхогорске, с охраной, камерами видеонаблюдения и крепкими стенами. Здесь все держали свои машины как придется. Кто-то – прямо во дворах, кто-то в старых и ставших ненужными дровяных сараях. Еще каких-то пару лет назад треть Завитаевска сидела на печном отоплении. Оттого до сих пор, особенно по весне, над городом витает запах угля. У Ветрова был сложенный из кирпича гараж, втиснувшийся в неровный ряд железных коробочек в пяти минутах ходьбы до дома.
– Кажется, едет, – Матроса охватило волнение. Он поправил ремень висевшей через плечо сумки.
Сзади высветились в бледном свете кусты, разросшиеся на захламленном пустыре. По мере приближения машины их очертания становились все отчетливей и ярче. Уже с уверенностью можно было сказать, что по дороге, ведущей от шоссе, направляется не какой-нибудь «выкидыш» российского автопрома, а довольно респектабельная иномарка. Листва из зеленой превратилась в голубую.
– Это он, – подтвердил Болт. – Иди.
Бесшумно выскользнув из машины, Матрос юркнул в проход между двумя гаражами и вышел на другой стороне. Так и есть, в какой-то паре десятков метров мягко скрипнула тормозами «Вольво» начальника службы безопасности «Лии». Едва слышно щелкнул дверной замок, и Ветров неторопливо выбрался из машины. Усталой походкой подошел к воротам. Звякнули ключи.
Затаив дыхание, Матрос следил за каждым его действием. Распахнув ворота, Ветер бросил по сторонам настороженный взгляд и вернулся за руль. Машина въехала в гараж.
Выскочив из укрытия, Матрос метнулся следом. Ветров уже заглушил двигатель и стоял между машиной и стеной с многочисленными полками.
– Доброе утро! – стараясь унять появившуюся вдруг в голосе дрожь, поприветствовал бандит и, наставив на мужчину пистолет, медленно приблизился.
– Тебе чего? – Ветров попятился.
Вместо ответа Матрос выстрелил. Ветров полетел на спину, пытаясь ухватиться рукой за полки с разным хламом. На пол полетели пустые канистры, какие-то детали, коробки с болтами. Раздался страшный грохот. Подскочив к нему, бандит навис сверху и почти в упор еще раз выстрелил в живот. Ветров скорчился, засучил ногами и попытался отползти в угол.
