Марк вдруг подумал, что она лжет. До него только сейчас дошло, что его, как мальчишку, обманули, когда он спросил, не звонила ли она сыну. Она ответила: «Он сейчас на занятиях. Пусть он еще какое-то время побудет в неведении… А мы пока выпьем кофе, поговорим…» Как он мог так попасться?! Узнав о смерти Померанцевой от Марка, разве она могла сдержаться и не позвонить сыну? Конечно, она позвонила. И первое, что ей пришло в голову, когда до нее вдруг дошло, что с ней хочет встретиться следователь прокуратуры, что ее сын Алик может иметь к этому убийству непосредственное отношение… Значит, ее звонок ему мог быть сигналом к действию, и, если это Алик убил свою подружку, он может быть сейчас уже далеко… Какая мать не поможет сыну скрыться?
Он упустил время, выслушивая ничего не значащие высказывания Ларисы Бон о своей несостоявшейся невестке. И что же ему теперь предпринять? Сделать вид, что до него только что дошло, что его обвели вокруг пальца, или же, сохраняя спокойствие, блефовать?
– Лариса Арчибальдовна… какое странное у вас отчество… Ваш сын на пути к аэропорту или вокзалу? Вы позвоните ему и скажите, что все его перемещения уже не имеют никакого значения… Вокзал и аэропорт оцеплены… Из города он тоже не сможет выехать незамеченным… Вы что же, думаете, что я, позвонив вам, не понимал, что вы тут же сообщите сыну о том, что его, возможно, уже ищут?..
Она побледнела. Подняла на него глаза и, медленно растягивая ярко накрашенные губы, улыбнулась.
– Я понимаю вас, у вас работа такая – всех подозревать. Но я действительно еще не звонила Алику. Я переживаю за него. Вы напрасно подумали, будто бы я обманываю вас. Да, скорее всего, Ольга изменяла моему мальчику, хотя он мне об этом никогда не говорил, да и не мог он сказать мне такое… Алик потерял аппетит, и вообще, непонятно, где он находился последнее время, вы же видите, квартира имеет какой-то пустой, нежилой вид… Она своим поведением разрывала ему сердце!
– Откуда вам известно об ее изменах?
– Я не знаю, я лишь предполагаю. Но даже если бы Алик и застал ее с кем-то или узнал, что у нее кто-то есть, поверьте мне, он бы забился, как раненый щенок, куда-нибудь в укромное место и скулил бы, поджав хвост… Он не боец. Он не воин. Он – сентиментальный, ранимый, очень чувствительный музыкант… Он не мог убить Лелю. Никогда! Это все равно, что изрезать на куски картину, понимаете? Леля была для него всем. И если бы он знал об ее изменах, то во всем винил бы себя, мол, не смог удержать, недостаточно сильно любил, не сумел сделать ее счастливой, не заработал для нее денег… Так что ваши люди напрасно ждут его в аэропорту или вокзале… Он на занятиях. Думаю, что в последнее время он спасался только музыкой…
– Я должен с ним поговорить. Наберите его номер. – Марк изо всех сил старался выглядеть спокойным. Он так и не понял, лжет она или нет. Если лжет, то мастерски. С другой стороны, она не так глупа, чтобы не понимать, что ее Алик, сентиментальный музыкант, все равно не сможет долго скрываться. Да у него нервы не выдержат… Такие, как он, попадаются на похоронах своих жертв…
Лариса Бон достала телефон и позвонила сыну.
– Алик? Ты где? Перерыв? Алик, с тобой хочет поговорить один человек… Алик, прошу тебя, наберись мужества…
Марк выхватил телефон из ее руки:
– Алик? Ты где?
– А вы кто? – послышался хрипловатый, словно еще не оформившийся юношеский голос, в котором он почувствовал тревогу.
– Меня зовут Марк Александрович. Я – следователь прокуратуры. Мне необходимо с тобой встретиться. Приезжай домой, вернее, на ту квартиру, ты знаешь… И мама здесь…
– Что-нибудь с Лелей? Она тоже там?
– Нет… Мы ждем тебя. Это очень важно и касается вас обоих – тебя и твоей подруги Ольги Померанцевой.
– С ней все в порядке?
– Приезжай. Это не телефонный разговор…
– Вы нашли ее? Нашли?!
– Нашли. Все в порядке…
Он отключил телефон и посмотрел в полные слез глаза Ларисы.
– Он что-то знает, Лариса Арчибальдовна. И поверьте мне, я бы хотел, чтобы ваш мальчик не был замешан в этом деле… Постарайтесь его убедить, я чувствую, что между вами существуют хорошие, доверительные отношения… чтобы он помог нам в расследовании этого убийства. Чем скорее мы найдем убийцу, тем быстрее вы обретете своего сына и мы оставим вас в покое. Вы ведь только об этом и мечтали – вернуть Алика?
Глава 9
Леонид Масленников назначил им на три часа. Ни утро, ни вечер. Рита взяла с собой фотоаппарат. Арина – диктофон. Обе были одеты сдержанно, по-деловому. Однако на Арине был новый красный свитер. Черные джинсы облегали ее длинные стройные ноги.
– Арина, да он влюбится в тебя с первого взгляда…
– Ты же сказала, что он уже запал на меня…
Они ехали на машине Риты.
– Знаешь, я долго думала над тем, что ты мне рассказала про портрет, и вот что я тебе скажу, подруга: это попахивает шизцой. Или же ты, Рита, морочишь мне голову и тебе нужно попасть к Масленникову совершенно для другого.
– Из-за портрета. Я решила его сфотографировать. На память. К тому же мне бы хотелось увидеть его дочь Катю и попросить ее попозировать мне еще раз. Кто знает, может, в своем сне я увидела свою будущую работу?
– Но ты же сказала, что лицо этой девочки показалось тебе повзрослевшим и каким-то… мертвым…
– Думаю, это ночное восприятие мира… Ты никогда не замечала, что ночью все приобретает какой-то зловещий характер? И сама ночь таит в себе что-то дьявольское…
– Рита! Ты разговариваешь со мной, как с ребенком!
– Нет, просто я хочу тебя немного расшевелить. Я же чувствую, как ты напряжена.
– Глупости.
– Поверь мне, Леня – вполне приличный и приятный во всех отношениях мужчина…
– А ты откуда знаешь? Ты же говоришь, что вы не были любовниками?
– А я и не это вовсе имела в виду. С ним приятно и легко общаться. Он…
– Ладно, разберемся. Вот только эта история с интервью шита белыми нитками. Какой аптекарь расскажет тебе о связи прогноза гриппа с поступлениями препаратов против этого самого гриппа?
– Я сказала первое, что пришло в голову! Все, приехали. Припудри носик, освежи губную помаду, и вперед!
– Смотри, как темно стало… Хорошо, что мы успели до дождя…
Леня ждал их: накрыл на стол. В гостиной горел свет – за окнами стало совсем темно, по стеклам стекали первые крупные капли дождя…
Арина прошла первой, Леня усадил ее за стол, а Рита осталась стоять на пороге гостиной, устремив взгляд на висевшую на противоположной стене картину – портрет Кати. Тот самый портрет, ради которого она и устроила все это, весь этот балаган…
Платье на девочке было… черным. А лицо – белое, с темными кругами под глазами… Она зажмурилась, замотала головой. Голова ее закружилась.
– Рита, что с тобой? – Арина, настроенная на знакомство с Масленниковым, вдруг с ужасом поняла, что история с портретом просто вылетела у нее из головы. – Рита?!
Платье на девочке было темно-лилового цвета, а лицо – нежное, с ярким румянцем… Девочка смотрела с холста, как живая.
Рита, открыв глаза, поняла, что тени и страхи сыграли с ней злую шутку, заставив ее увидеть фрагмент своего сна. На самом же деле с портретом было все в порядке.
– Ну как? Вспомнила свою работу? – Леня подошел к ней неслышно, мягкими шагами и слегка обнял ее за плечи. – По-моему, это шедевр.
– Думаю, ты позволишь мне сфотографировать его?
– Разумеется.
Рите показалось, что у Лени дрожат руки, да и весь он как на взводе. Нервничает. Вероятно, волнуется в присутствии Арины. А Арина-то как хороша! Просто светится! Вот что значит настрой…
– Девочки, садитесь. Знаете, я так рад, что вы пришли.
– Леня, знакомься, это Арина, – спохватилась Рита. – Арина, это Леонид.
– А мы знакомы. Вернее, заочно. Арина, я должен вам кое-что объяснить. Только пообещайте мне, что после того, как вы все это услышите, вы не уйдете, хлопнув дверью… Я слышал, что у вас железный характер, что вы – человек принципиальный… Но все же вы в первую очередь – женщина… Словом, Арина, это я сам попросил Риту устроить мне эту встречу. Вчера на свадьбе я смотрел только на вас…
Рита успокоилась. Леня сам снял все напряжение, и теперь можно было и не вспоминать про дурацкое интервью.
Арина покачала головой. Она улыбалась. И Леонид налил всем вина.
– Угощайтесь виноградом, персиками… Арина, какую музыку вы любите?
– Классическую… еще джаз, конечно…
– А Синатра? Как вам Синатра? По-моему, чудесная музыка, под которую можно посидеть, расслабиться, выпить, поговорить…
– Отлично. – Арина откинулась на спинку стула, и Рита отметила про себя, что просто не узнает свою мужеподобную журналистку, так она изменилась.
Что дальше? Теперь, когда она привела Арину сюда, что делать здесь ей самой? Портрет она сфотографировала… А вдруг Марк вернется домой раньше, а ее нет? Что она ему скажет: где была, с кем? Лгать Марку? Или сказать правду: была, мол, у того самого Лени Масленникова? И то и другое – глупо. Что делать?