не только в себе и для себя, но также и для другого, по крайней мере для того другого, которое есть индивидуум. Это первичное трансцендирование индивидуума за пределы себя, связующее его со всем миром, есть не сознание, но что то более первичное и более глубоко онтологичное, чем сознание; это — первичное существование всех элементов мира для меня; оно есть условие возможности развития сознания и может быть названо предсознанием.
Эти учения до некоторой степени сходны с учением С. Л. Франка в его «Предмете знания». Франк объясняет возможность интуиции приоритетом всеобъемлющего бытия над сознанием, и это всеобъемлющее бытие, «которое возвышается над противоположностью между субъектом и объектом и объемлет ее в себе», он отожествляет с «абсолютным бытием», считая Абсолютное Всеединством, т. е. единством единства и множества.[45]
Существует однако коренное различие между учением С. Франка и моими взглядами. У Франка связь между элементами мира сведена к самому Абсолютному, как Всеединству; поэтому у Франка даже и в пределах земного бытия отвергнута первичность рациональных, системных сторон мира и понижена онтологическая ценность их; наоборот, у меня Абсолютное рассматривается не как Всеединство, включающее в себя мировое множество, а как Творец мира; между ним и миром есть онтологически не преступаемая грань, и в составе мирового бытия есть первозданная рациональная системность, онтологически ценная в высшей степени, так как она есть условие возможности одновременно и общения между индивидуумами и свободы их друг от друга, как это будет видно из всего дальнейшего рассмотрения вопроса о свободе.[46]
3. Свобода человека от своего тела
Человек свободен не только от внешнего мира, но даже и от своего тела. Физиологические процессы и даже анатомическое строение тела могут быть лишь поводом, по которому человеческое я проявляет себя в своих хотениях, решениях, стремлениях и поступках, но не причиной, создающей эти хотения.
Отстоять этот тезис можно не иначе, как на основе 1) динамистической теории материи, 2) учения об организме, как результате кооперации множества субстанциальных деятелей и 3) учения о влиянии психического процесса на физический.
Приведу несколько основных положений динамистического учения о материи в той его разновидности, которая развита в моей книге «Мир как органическое целое», и в брошюре «Материя и жизнь».
Материальность (наличность непроницаемых объемов, движущихся в пространстве) есть результат действований отталкивания и притяжения, распространяющихся из какой-либо точки пространства по всем радиусам. Система таких действований возможна лишь в том случае, если в основе их лежит субстанциальный деятель, носитель сил отталкивания и притяжения. Точка в пространстве, являющаяся центром этих сил, не есть место, где находится субстанциальный деятель: она есть лишь исходный пункт проявления его действований, а сам деятель сверхпространствен и потому нигде не «сидит». В результате сил отталкивания получается непроницаемый объем, тело данного субстанциального деятеля, не допускающее в свою область тела других деятелей. Благодаря силам отталкивания эти тела стремятся расшириться, и центры сил удаляются друг от друга, а противоположная деятельность сил притяжения действует в обратном направлении, Из сочетания этих двух процессов получается система материальной природы.
Как связаны эти материальные процессы с психическими и психоидными? — Субстанциальные деятели такие, как человеческое я, проявляются не только психически (и психоидно) в чувствах, желаниях и т. п., но и материально — в действованиях отталкивания и притяжения, составляющих тело человека. Таким образом я человека есть психофизический (и психоидно-физический) деятель. Психические и физические проявления, принадлежа одному и тому же я, тесно спаяны друг с другом: в таком, напр., телесном проявлении, как отталкивание дурно пахнущей гниющей ветки растения, пространственно оформленная, механическая сторона процесса обусловлена физической сферой субъекта, его материирующей силой, но смысл этого поступка, его цель и направление в пространстве (удаление от себя, но без причинения неприятности другим вблизи находящимся лицам и т. п) обусловлены психическими состояниями субъекта, его отвращением и совокупностью восприятий, воспоминаний и т. п. Таким образом, перед нами не чисто механическое, а психо-механическое явление; это не просто телесность, а одушевленная, осмысленная телесность.
Субстанциальный деятель, осуществляя механический процесс, сообразно своим психическим состояниям, не нарушает при этом ни закона сохранения энергии, ни закона инерции. Как это возможно, это разъяснено в моей брошюре «Материя и жизнь» и таким образом устранены соображения, препятствующие многим философам вернуться к наиболее естественному и простому учению, именно к учению о воздействии психического процесса на материальный.
До сих пор, говоря об организме человека, я слишком упрощал вопрос, именно рассматривал организм так, как если бы он был результатом отталкиваний и притяжений, производимых одним субстанциальным деятелем, одним только человеческим я. В действительности, строение человеческого тела бесконечно более сложно: оно есть система непроницаемых объемов, созданных деятельностью множества субстанциальных деятелей, менее высоко развитых, чем человеческое я, но все же самостоятельных и образующих единство организма лишь постольку, поскольку они вступают в отношение подчинения к центральному организующему деятелю, человеческому я (это — одна из ступеней от отвлеченного единосущия к конкретному единосущию, о котором было сказано выше). Так, в центре всякой клетки человеческого тела есть относительно самостоятельный организующий деятель, отчасти подчиняющий себе менее развитых деятелей, вплоть до последнего электрона или протона, о которых не следует забывать, что и каждый из них есть субстанциальный деятель, отчасти самостоятельный.
Итак, подобно тому, как это мы находим в монадологии Лейбница, мы должны различать две сферы телесности человека: тело, обусловленное собственными материирующими силами самого человеческого я, назовем его индивидуальным телом, и тело, обусловленное деятельностью других, кооперирующих с человеческим я субстанциальных деятелей, назовем его коллективным телом.
Индивидуальное тело неотчуждаемо, оно не может быть разрушено даже и смертью: смерть есть распад только коллективного тела, обособление действований низших субстанциальных деятелей от человеческого я.
Высшие по своему рангу единицы организма, напр. клетки, будучи сами относительно самостоятельными организмами, живут не только психоидно-материальной, но и психо-материальной жизнью. Они являются источником психических состояний низшего типа, напр. органических ощущений вроде голода, жажды и т.п., или чувственных чувств (sinnliche Gefühle), вроде наслаждений питания, страданий утомления и т. п. Такие психические состояния глубоко отличны от состояний, источником которых служит само мое я: они сознаются, как нечто «данное мне» и нередко даже определенно локализируются в теле, тогда как «мои» психические состояния, напр. духовное удовлетворение, доставляемое открытием истины (за вычетом эмоции радости и т.п.) или честолюбивые стремления и т.п. отчетливо переживаются, как нечто не «данное мне», а подлинно «мое» проявление и никакой локализации в теле не имеют.[47]
Нормальная, целесообразно функционирующая система организма существует настолько и до тех пор,
