Он посмотрел на нас.
– Не убивайте меня, – попросил чуть слышно.
Питбуль лишь хмыкнул, и зашагал к двери.
Уже у порога, я обернулся.
– Жена и дети, говоришь? – спросил я.
Бойер кивнул.
Я вскинул пистолет, и вышиб ему мозги.
Небольшой «вальтер» выпал из мертвой руки охранника.
Хотел выстрелить нам в спину.
– Им будет лучше без тебя, – бросил я.
2
Оксана поднесла бинокль к глазам.
– Картограф у себя в хижине, – пробормотала она. – Это плохо.
– Почему? – спросил Ричард.
– Его берлога далеко, за Отрогом Дарайны. Там очень опасно.
Они стояли у дверей Болотного трактира.
Хозяин выметал мусор.
– Дарайна? – переспросил Ричард. – Я слышал, там живут хойберы.
Девушка усмехнулась.
– Хойберы не живут, они мертвые. И тебя убьют, если зазеваешься.
Ричард тоже достал бинокль.
– Как ты поняла, что он там?
– Видишь те переливы света?
И правда, Ричард видел яркий изумрудный луч, тянущийся к самому небу.
– Значит, он там, работает.
– Далеко забрался, – заметил Ричард. – Странно, как люди вообще к нему приходят.
Девушка встряхнула роскошными волосами.
– Так долго живешь в Зоне, и ничего не знаешь о картографах?
Ричард хмуро посмотрел на нее.
– Я знаю о них достаточно. Ходил к четверым, и все оказались жуликами. Помнишь байку о сталкере, что застрял на месяц в Аномалии Грез?
Девушка приподняла бровь.
– Так вот, это был я… Зря поверил картографу. А ведь все говорили, что он свое дело знает. Никому только не рассказывай, а-то засмеют меня.
– Зона постоянно меняется, – сказала Оксана. – Надо быть очень хорошим мастером, и иметь отличное оборудование, чтобы обновить карту и ничего не напутать.
Ричард задумался.
– Хочешь сказать, тот парень и правда это может?
– Торвальдсон лучший картограф в Зоне. Он еще никогда не ошибался. У него доступ ко всем спутникам и базам данных. А главное, лучшие приборы, их собирают в Японии лично для него.
– Наверное, берет дорого.
– Это правда. Неделю он проводит в своем убежище, за отрогом Дарайны. Работает. Потом возвращается в Башню Ворона, отдает заказчикам готовые карты, – и на эти деньги месяц оттягивается. Потом все сначала.
– Значит, если мы сейчас не пойдем к нему…
– Придется ждать, когда он закончит с картами, и соберется к Башне. Потом еще месяц, пока будет отдыхать. И еще неделю дай ему на работу. Вкруговую дней пятьдесят выходит. Можно потерпеть, сам решай.
– А если я ему доплачу? За срочность?
– О нет.
Девушка улыбнулась.
– Торвальдсон на это не согласится. У него хватает заказов, и денег тоже полно. Старик никогда не откажется от своего отпуска, ради новой работы. Нет, – или ждем или надо идти туда.
– Пешком?
Оксана кивнула.
Ричард покачал головой.
– Никогда не поверю, что этот Картограф ходит туда на своих двоих, через отрог Дарайны. Там гибли лучшие сталкеры. А это старик…
– У Торвальдсона есть турбоглайдер.
– Но почему бы нам не нанять такой же?
Девушка усмехнулась.
– Видишь вон там, безрукого сталкера?
Ричард обернулся.
И правда, на крыльце сидел человек, и вместо рук у него росли щупальца, – по три с каждой стороны.
– Это Ленни. Пару лет назад, он хотел ограбить Картографа. Взял турбоглайдер, наставил пушек и пулеметов. И полетел через отрог Дарайны.
– Я так понимаю, не долетел.
– Взорвался, над Гиблым ущельем. Старик понатыкал везде фантомные ловушки. Если схему не знать, ты даже до отрога не долетишь. Пойдешь на обед хойберам…
3
– Получается! – прошептал Ренье.
Осколок Багряной Сферы тускло светился в колбе.
– Наконец-то…
Жак снимал небольшую подземную лабораторию, в пригороде Парижа.
– Зря вы не продали его, доктор, – сказал Николя.
Ему было лет двадцать. Он был ассистентом доктора; достаточно умным, чтобы не перепутать колбы, и достаточно безрассудным, чтобы заниматься исследованиями артефактов Зоны.
Николя пытался отпустить усики, хотел казаться старше, – но те не росли, а крохотные белые волосишки больше походили на пушок младенца.
– Тот колумбиец, Торрес, предлагал хорошие деньги.
– Правда, – согласился Ренье.
– Мы могли купить новый ускоритель. И компьютер помощнее нам бы не помешал.
Жак взмахнул головой.
– Ты не понимаешь. Осколок – самое ценное, что мне удалось найти в Аномальной Зоне. В нем…
Голос у Ренье дрогнул, глаза лихорадочно блеснули.
– Столько энергии, что все наши представления об атоме совершенно рушатся. Если мы сможем…
Он осторожно провел по тачскрину, настраивая датчики.
– Обуздать ее, подчинить себе, – это будет переворотом в науке, промышленности, экономике! И ответь, кто заработает на этом больше всех?
– Мы, – неуверенно сказал Николя.
«Глупый мальчишка, – подумал Ренье с улыбкой. – О деньгах даже и не думает. Ему бы все открытия да наука».
Жак пожал плечами.
«Ничего, вырастет – поумнеет».
А потом добавил, все так же про себя:
«Если доживет».
Здесь, в подземной лаборатории, Жак хранил свою коллекцию артефактов, – не очень большую, но ценную. Доктор оставил себе лишь самые редкие, необычные находки, – а остальное продал.
На самом деле, конечно, все это собрал Перельман; но после смерти, ему хватило пустого гроба, а вещи забрал Ренье.
Всю дорогу назад, по пустошам Зоны, Жак волновался, что Питбуль потребует себе долю или даже все целиком; но негр, похоже, и думать забыл о них.
Питбуль предпочитал не иметь дела с тем, чего не понимал.
– Почему не положить его в вакуоль? – спросил Николя.
– Сначала я пробовал, – согласился Жак. – Но за пределами Зоны карман становился нестабильным, и Осколок стремительно разрушал его.
Он кивнул.
Двое охранников внесли ящик. На крышке было написано: «Осторожно! Радиационная опасность».
– Что это? – спросил Николя.
– Сейчас, мой юный друг, мы создадим новый контейнер, – Ренье потер руки. – Открывайте!
Охранники переглянулись.
Им очень не нравилась идея открывать ящик, который может оказаться радиоактивным.
– Ну давайте же! – прикрикнул Ренье. – Никто вас не съест.
Быть боссом было очень приятно.
Правда, Жак замечал, что этого мало. Даже те, кому он платил, те, кого мог уволить, – не испытывали к нему того особого уважения, какое всегда вызывал Игорь Перельман.
«Чертов еврей, – думал в такие минуты Жак. – Как же хорошо, что ты сдох».
Но сейчас Ренье не собирался думать о нем. Все мысли занимал ящик.
– Открывайте!
Немного помедлив, охранники подчинились.
– Что это? – в ужасе воскликнул Николя.
В ящике, подрагивая, лежало человеческое тело.
Лицо успело наполовину сгнить, одной руки не хватало. В нос ударил тяжелый запах мертвечины.
– О, это мой старый друг, – захихикал Ренье. – Дуглас Хойт. Он был сталкером в Зоне. Нашим проводником.
Доктор улыбнулся воспоминаниям.
– Я сам видел, как ему оторвало руку. Как же хлестала кровь!…
– И что вы сделали? – спросил Николя.
Он знал, как сложно залечить такую рану, особенно в походных условиях.
– Ничего, – флегматично ответил Жак. – Глава отряда, Питбуль, сразу же его пристрелил. Кто мог подумать, что старина Хойт превратится в зомби…
Тело стало подрагивать.
Мертвец приподнял голову, зубы его заскрипели.
Николя в ужасе отшатнулся.
– Не бойся, – засмеялся Ренье. – Ему вкололи двойную дозу. Он почти мертв… Начинайте!
В центре лаборатории стояла большая чаша. Жак сам сконструировал ее несколько дней назад. На дне сверкали шесть острых лезвий.
– Похоже на кофемолку, не так ли? – усмехнулся Ренье. – Поднимайте ящик.
Николя опустил рычаг.
Контейнер медленно пополз вверх.
Охранники отступили.
– Когда стало ясно, что вакуоль не в силах удержать Осколок, – продолжал Ренье. – Мне пришло в голову, что здесь сгодится стекло, куда при плавке добавлена кровь мутантов.
– Но оно же до фига стоит, доктор, – пробормотал Николя.
От того, что сейчас происходило в лаборатории, – парню становилось не по себе. Он хотел говорить, лишь бы не выдать своего страха.
– Вот поэтому мы выплавим его сами, – сказал Ренье. – Будет даже лучше, чем первый.
– Первый? – переспросил Николя.
– Да, я заказал контейнер в Германии. Там, где беру обычно.
– Но теперь вы снова переместили Осколок в вакуоль? – спросил Николя.
– Ну… – Ренье подождал, пока подъемник остановится. – Первый контейнер и правда был гораздо стабильнее. Но однажды, после скачка напряжения в главной сети, на стекле появилась трещина…
Доктор показал пальцами.
– Крохотная такая, едва заметная. Мой тогдашний помощник, его звали Пьер, хотел заделать гидропоником; в тот же момент, контейнер разлетелся в куски.
– И что? – испуганно спросил Николя.
– Пришлось нанимать тебя.
