Судя по всему, люди не селились здесь из-за нездорового климата, а также из-за отсутствия каких бы то ни было полезных ископаемых. Здесь не было даже камня, а значит, и необходимого материала для изготовления орудий. И все-таки люди сюда пришли. Откуда?
Археологи обнаружили, что в V тысячелетии до н. э. на восточном побережье Аравии проживали родственные «убейдцам» племена. Об этом свидетельствуют некоторые черты их материального уклада и, особенно, керамика – чаши, кувшины, кубки, изготовленные из зеленовато-желтой глины и расписанные красновато-коричневыми и черными геометрическими узорами. Можно было предположить, что родина «убейдцев» где-то на юге, вероятно, на аравийском побережье Персидского залива. Однако анализ «убейдской керамики» Аравии показал, что при всем сходстве возраст ее все же несколько моложе керамических изделий южной Месопотамии. Стало быть, речь скорее должна идти о миграции с севера на юг, а не с юга на север.
Когда убейдские земледельцы стали осваивать долину Тигра и Ефрата, в северной Месопотамии процветала высокоразвитая Тель-Халафская цивилизация, о которой речь впереди. Хотя сегодня нет прямых свидетельств о местонахождении прародины «убейдцев», все говорит о том, что они почти наверняка пришли с севера – с предгорий Загроса, восточной Анатолии, северной Месопотамии. Только там уже в течение нескольких тысячелетий развивались земледельческие и скотоводческие поселения, именно там впервые началось храмовое строительство, и зародился культ бога-быка, получивший в последствии широкое распространение в Шумере и Вавилоне. Ведь прошло всего тысячу лет после появления первых поселенцев в дельте великих рек Месопотамии, и здесь выросли невиданные в мире города с дворцами, храмами и библиотеками. Одним словом, многие, пусть косвенные, факты свидетельствуют о том, что Убейдская культура как-то связана с культурой Тель-Халафа, которая, как мы скоро увидим, в свою очередь тесно связана с более ранней Натуфийской культурой в Палестине. Следующим звеном этой многотысячелетней цепи событий стало установление деловых и культурных контактов «убейдцев» с поселениями на востоке Аравийского полуострова.
Именно там, неподалеку от побережья, на острове Бахрейн, согласно древним поверьям, находилась «сказочная страна Дильмун», реальное существование которой сегодня можно считать доказанным. Ученые пришли к выводу, что начало регулярных деловых связей между Месопотамией и восточно-аравийским регионом относится к самому раннему периоду становления шумерской цивилизации. Но, вероятно, еще задолго до этого в Двуречьи возникают легенды о райской южной «стране света».
В поэме «Энки и Нинхурсаг», написанной на глиняной табличке и найденной при археологических раскопках древнего Шумера, есть прямые указания на совершенно особое положение «страны Дильмун» в религиозных представлениях Месопотамии. Поэма начинается своеобразным гимном:
«Священная страна Дильмун, непорочная страна Дильмун,Чистая страна Дильмун, священная страна Дильмун."
И далее:
В Дильмуне не каркает ворон,Не кричит дикая курица,Не убивает лев,Не хватает ягненка волк,Нет диких псов, пожирающих козлят…Нет больных, говорящих «у меня болят глаза»,Нет больных, говорящих «у меня болит голова»,Нет старух, говорящих «я старуха»,Нет стариков, говорящих «я старик».[1]
Одним словом, рай…
Такие воззрения древних объясняются, по-видимому, особыми природными условиями острова Бахрейн. На фоне окружающей пустыни его ландшафт выглядит впечатляюще: обширные рощи финиковых пальм, цветущие сады, многочисленные источники пресной воды, иногда появляющиеся на поверхность прямо со дна моря. На протяжении тысячелетий люди не могли понять, откуда берется вода, питающая здешние оазисы. Разумеется, они считали ее «даром богов».
В поэме «Энки и Нинхурсаг» одно из главных божеств шумерского пантеона Энки говорит:
«Пусть Уту, пребывающий в небесах,Доставит тебе сладкую воду из земли,Из подземных источников вод;Пусть наполнит водой твои обширные водохранилища,Чтобы город твой пил из них воду в достатке,Чтобы Дильмун пил из них воду в достатке…»[2]
Лишь в наши дни ученые выяснили, что истоки подземных вод удалены на пятьсот – семьсот километров к западу от мест их выхода на поверхность и находятся в глубине Аравийского полуострова. Оттуда, следуя наклону горных пород, вода устремляется под землей по водоносным слоям на восток и юго-восток к пустынным берегам Персидского залива. Горизонт подземных вод снабжает пресноводные источники, которые находят выход на дне моря вдоль Аравийского побережья и прилегающих к нему островов, в том числе и Бахрейнского архипелага.
Этот уникальный природный феномен «страны Дильмун», вероятно, так потряс переселенцев сурового юга Месопотамии, оставил такой неизгладимый след в их сознании, что стал основой более позднего мифа об Эдене, райской страны «золотого века» человечества.
Какие же сведения относительно месторасположения Эдена мы можем почерпнуть из Пятикнижия? Там сказано буквально следующее: «И выходит река из Эдена для орошения сада, и оттуда разделяется и образует четыре главных реки. Имя оной Пишон: она обтекает землю Хавилу, ту, где золото. И золото той земли хорошее, там бдолах (обычно это слово переводится как хрусталь – Л. Г.) и камень оникс. А имя второй реки Гихон: она обтекает землю Куш. Имя третьей реки Хидекель: она течет на восток от Ашшура. Четвертая река Прат» (Б.:10–15).
Заметим: Эден и сад Эдена (ган Эден) – не одно и тоже. Сад Эдена примыкает к Эдену с востока.
Далее мы обнаруживаем в тексте семь топонимов или псевдотопонимов: Пишон, Хавила, Гихон, Куш, Хидекель, Ашшур, Прат. Из них лишь четыре последних ясно ассоциируются с реальными географическими названиями: Куш – с Эфиопией, Хидекель – с рекой Тигр, Ашшур – с Ассирией, Прат – с рекой Ефрат. Три первых наименования, по мнению исследователей, имеют, скорее всего, только символическое значение, отражающее некоторые человеческие страсти и порочные устремления.
Слово «хавила» на иврите означает «роскошь». Землю Хавила, как мы видели, омывает поток Пишон. Слово «пишон» значит «распространение». Согласно толкованию Раши, это «разливающийся», «выходящий из берегов» поток. «Такова характерная черта всякого стремления к обогащению и самовоздвижению через него», – комментирует текст видный современный исследователь Пятикнижия Борис Берман.[3]
«Бурная и напористая река Гихон – страсть человека к блуду, – продолжает исследователь. – Куш – символ человеческой плоти… Ашшур – символ власти, завоевания, имперства. Название „Хидекель“ указывает на то, как действует душевная похоть властвования. Поток этот с грохотом несется и топит в себе… Название четвертой реки происходит от слова „пара“ – плодиться, давать урожай. Воды Прата плодят, множат и благословляют людей… Прат – плодоносный в глубинном значении плода как должного результата жизни».
Река Прат в тексте не соотносится ни с одной конкретной территорией (землей) ни в топонимическом, ни в символическом смысле. Путь Прата – это, по-видимому, единственный достойный выход из сада Эдена. Никто из первых насельников Эдена – ни Адам, ни тем более Каин – не воспользовались этой дорогой благодати. Зато Авраам, первый Иври, «человек с той стороны реки» – реки Прат, отправился в мир плодоносным путем искателя Божественного откровения.
Наличие символического смысла в «топонимике» Эдена, представленной в Пятикнижии, ни в коей мере не должно заслонять конкретных географических указаний, так или иначе соотносящихся с территорией так называемого Плодородного полумесяца, то есть Месопотамии и прилегающих к ней районов. Простые пространственные ассоциации вновь возвращают нас из Аравии в Двуречье.
КОЛЫБЕЛЬ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Некоторые ученые полагают, что несколько самых существенных событий древнейшей истории человечества тесно связаны со сравнительно небольшой территорией суши, которая называется Землей Израиля (Эрец Исраэль). Среди таких фундаментальных событий незапамятной древности, прежде всего, отмечается возникновение человека современного типа. Это вовсе не означает, что в других регионах земного шара не происходило параллельных прогрессивных перемен природы человека. Просто факты, добытые археологами, свидетельствуют в пользу того, что, начиная с периода отдаленного от нас примерно в сто тысяч лет, эти изменения сперва происходили на территории современного Израиля, а уж потом распространялись далее, доходя со временем до весьма отдаленных от нее регионов.
Одним из первых постоянных крытых жилищ человека на земле, по-видимому, следует считать пещеру Ум-Катафа к юго-востоку от Иерусалима. Примерно к этому же времени относится и пещерное поселение Эт-Табун на горе Кармель, которое представляет собой глубокую и высокую нишу, открытую с северной стороны. У входа в грот был найден целый склад орудий, состоящий из почти трех десятков специально спрятанных ручных рубил. Всего же в пещере обнаружено около пятидесяти тысяч изделий, в большинстве вполне готовых к употреблению скребл, рубил, заостренных наконечников, ретушированных отщепов и пластин. Такого количества, качества и разнообразия неолитических орудий, находящихся в одном месте и принадлежащих к одному времени, нигде больше обнаружить не удалось.
