— Ты говорил это много раз, — заметила я, стараясь контролировать голос и не обращать внимания на нервно сжавшийся желудок.
— Да, потому что ты меня не слушаешь. Я всё жду, когда ты поверишь. Будь ты разумна, ты бы постаралась держаться от меня подальше.
— Я так понимаю, ты уже составил однозначное мнение об уровне моего интеллекта, — прищурилась я.
На его лице появилась извиняющаяся улыбка.
— Ну, раз уж я… не разумна, мы попробуем стать друзьями? — я попыталась как-то резюмировать этот сумбурный разговор.
— Звучит как будто верно.
Я опустила глаза на свои пальцы, обхватившие бутылку с лимонадом, не очень представляя, что теперь делать.
— О чём ты думаешь? — спросил он с любопытством.
Я заглянула в золотые одурманивающие глаза и, как обычно, выпалила правду:
— Пытаюсь понять, что ты собой представляешь.
Подбородок его напрягся, но улыбка не исчезла, хотя для этого потребовалось некоторое усилие.
— И каковы твои успехи в этом направлении? — спросил он небрежным тоном.
— Не очень, — призналась я.
— У тебя есть теории? — рассмеялся он
Я покраснела. Весь последний месяц я колебалась между Брюсом Уэйном и Питером Паркером. Но разве можно в этом сознаться?
— Не скажешь мне? — спросил он с потрясающей соблазнительной улыбкой.
Я покачала головой:
— Слишком неловко.
— Знаешь, это по-настоящему обидно, — пожаловался он.
— Нет, — быстро парировала я. — И представить себе не могу, что в этом обидного. Например, если кто-то отказывается говорить тебе, о чём он думает, и при этом отпускает таинственные замечания, чтобы ты ночи напролёт мучительно думал, что они могут значить… и чего тут обижаться?
Он скривился.
— Или, лучше сказать, — продолжала я, наконец, отпуская на свободу давно сдерживаемое раздражение, — этот кто-то совершает массу причудливых поступков — сначала спасает твою жизнь при загадочных обстоятельствах, а потом целый месяц третирует тебя как парию. И никогда ничего не объясняет, даже если пообещал. Это, конечно, тоже совершенно не обидно.
— А ты слегка вспылила, не так ли?
— Не люблю двойные стандарты.
Мы пристально и сурово смотрели друг на друга.
Он взглянул поверх моего плеча и неожиданно хмыкнул.
— Что?
— Твой бойфренд, кажется, думает, что я тебе неприятен — сейчас он размышляет, не вмешаться ли ему в наш спор.
— Не знаю, о ком ты говоришь, — сказала я холодно. — Но в любом случае, уверена, что ты ошибаешься.
— Не ошибаюсь. Я говорил тебе, что большинство людей очень легко прочитываются.
— Кроме меня, конечно.
— Да. Кроме тебя, — его настроение внезапно изменилось, во взоре появилась задумчивость. — И я теряюсь в догадках, почему.
Мне нужно было отвернуться от его настойчивого взгляда, и я сосредоточилась на откручивании крышки с бутылки лимонада. Сделала глоток, уткнувшись взглядом в стол, но не видя его.
— Ты не голодна? — Эдвард отвлёкся от своих мыслей.
— Нет, — вряд ли стоит говорить о том, что мой желудок уже полон. Бабочками. — А ты? — перед ним на столе не было ни еды, ни напитков.
— Нет, я не голоден, — я не поняла выражение его лица — как будто его развеселила какая-то непонятная мне штука.
— Можешь оказать мне услугу? — спросила я после секундного колебания.
— Зависит от того, что ты попросишь, — насторожился он.
— Не слишком много, — заверила я его.
Он ждал, с опаской, но и с любопытством.
— Просто подумала… не мог бы ты предупредить меня заранее в следующий раз, когда решишь меня игнорировать для моего же блага? Просто чтобы у меня было время подготовиться, — произнесла я, не отрывая взгляда от бутылки и обводя горлышко мизинцем.
— Звучит справедливо, — когда я взглянула на него, он крепко сжимал губы, борясь с улыбкой.
— Могу я в свою очередь задать один вопрос? — потребовал он.
— Только один.
— Расскажи мне какую-нибудь из своих теорий.
Попалась!
— Только не этот.
— Ты не уточняла, какой именно вопрос, а просто обещала ответить, — напомнил он мне.
— А ты сам нарушаешь обещания, — напомнила я в ответ.
— Только одну теорию, я не буду смеяться.
— Обязательно будешь, — в этом я была абсолютно уверена.
Он потупился, а потом вдруг взглянул на меня из-под длинных чёрных ресниц — словно обжёг раскалённым золотом.
— Пожалуйста, — выдохнул он, наклоняясь ко мне.
Я моргнула. Голова внезапно опустела. Проклятье, как он это делает?!
— Эээ, что? — спросила я, совершенно оглушённая.
— Пожалуйста, расскажи мне хоть одну маленькую теорию, — в его глазах сиял всё тот же жаркий свет.
— Умм, укушен радиоактивным пауком? — может, он ещё и гипнотизёр? Или просто я слишком лёгкая добыча?
— Не очень изобретательно, — насмешливо хмыкнул он.
— Извини, это всё, до чего я додумалась, — обиделась я.
— Даже не рядом, — поддразнил он.
— Никаких пауков?
— Неа.
— Никакой радиоактивности?
— Нет.
— Чёрт возьми! — вздохнула я.
— Криптонит меня тоже совсем не беспокоит, — ухмыльнулся он.
— Ты обещал, что не будешь смеяться, помнишь?
Он честно постарался сделать серьёзное лицо.
— В конечном счете, я это вычислю, — посулила я.
— Я бы предпочел, чтобы ты не пыталась, — он снова был серьёзен.
— Потому что?..
— А если я не супер-герой? Что если я злодей?
— О! — некоторые его намёки внезапно прояснились. — Понимаю.
— Понимаешь? — лицо его ожесточилось, как будто он испугался, что нечаянно сказал лишнее.
— Ты опасен? — догадалась я. Пульс участился, когда я осознала всю истинность собственных слов. Он был опасен. И постоянно пытался мне это сказать.
Он молча смотрел на меня, в глазах его светилось чувство, которое я не могла постичь.
— Но не злодей, — прошептала я, покачав головой. — Нет, я в это не верю.
— И напрасно, — его голос звучал почти неслышно. Он посмотрел вниз, стащил крышку от моей бутылки и начал вертеть её между пальцами. Я уставилась на него, гадая, почему не испытываю страха. Он подразумевал именно то, что говорил — это очевидно. Но чувствую я? Немного встревожена, но, более всего, очарована. Ровно то же, что чувствовала всегда, находясь рядом с ним.
Молчание длилось до тех пор, пока я не заметила, что в кафе почти пусто.
Я вскочила.
— Мы опоздаем!
— Я не пойду сегодня на урок, — сказал он, вращая крышку так быстро, что она превратилась в расплывчатое пятнышко.
