— Некуда удирать.
— Чушь. На западный берег моря. Куда угодно. Но здесь мы оставаться на можем! Мы не можем сражаться с целой армией.
— Но должны, — ответил Прайс. — Как мы можем оставить все это на гибель? Робин, вы работали столь же упорно, как и каждый из нас! Теперь у нас есть союзники…
— Да уж, союзники. Дюжина человек, — Робер Лаумер перегнулся через стол к Барри Прайсу, Словно в зале они остались лишь вдвоем. Безусловно, никто бы не стал прерывать их.
— Послушайте. Либо работать должно все оборудование, либо — ничто уже не работает. Правильно?
— Правильно.
— Так они нанесут удар по турбинам, или по силовой, или по аппаратной, или по залу контроля и управления — и все! АЭС оказывается под водой и никакое ее оборудование уже больше не заработает!
— Я все это знаю, — сказал Прайс. — Следовательно, мы не можем позволить им нанести ни одного удара.
— Дерьмо коровье… Барри, я отсюда уношу ноги, прихватив с собой всех тех людей, кто захочет уйти со мной. Одолжим ваши лодки, потом вернем их обратно…
— Ни лодки вы не одолжите, — сказал Джонни Бейкер. Он сидел слева от Барри Прайса, как раз напротив мэра Аллена. — Я привел сюда лодки не для того, чтобы помочь в эвакуации энергоцентра.
Лаумер, похоже, хотел вступить в спор. Потом пожал плечами:
— Тогда я возьму лодки, которые были здесь и до вас. Одна их них в любом случае принадлежит мне, это я ее сохранил. Но мы — уходим.
Он горделивой походкой пошел к выходу. Когда проходил мимо Тима Хамнера, Тим сказал ему:
— Вам уже никогда больше не придется снова быть чистым.
Лаумер запнулся на миг, потом пошел дальше.
— Может быть, остановим его? — спросил Бейкер.
— Как? — ответил вопросом Прайс.
Бейкер не ответил. Никто еще не был пока готов использовать единственный способ, каким можно было остановить Лаумера.
— Сколько людей уйдет с ним?
— Не знаю. Возможно, двадцать-тридцать строительных рабочих. Может быть, поменьше. Чтобы спасти этот энергоцентр, мы работали как рабы. Не думаю, чтобы ушел кто-нибудь из операторов.
— Таким образом, центр сможет продолжать действовать.
— Я в этом совершенно уверен, — сказал Прайс.
Джонни обернулся к мэру:
— А как насчет ваших людей? Особенно я имею в виду полицейских.
— Сомневаюсь, чтобы хоть кто-нибудь пожелал уйти, — ответил Бентли Аллен. — Слишком уж с большими трудностями нам удалось добраться сюда.
— Это хорошо, — сказал Бейкер. Задержал свой взгляд на лице мэра. — Итак, они не сбегут. И, разумеется, вы тоже останетесь, Барри.
Его слова произвели на Барри ошеломляющее впечатление. Он не принял безразличного вида, не стал напускать на себя гордость. Он выглядел как человек, испытывающий сильнейшую муку.
— Я обязан остаться, — сказал он. — Отступать некуда, невозможно. Нет, вы не понимаете. Когда этот проклятый Молот ударил, у меня был выбор: либо отправиться за указаниями в Лос-Анджелес, либо остаться здесь, и попытаться спасти энергоцентр. Я остался, — челюсти Барри лязгнули. — Так что мы теперь будем делать?
— Я не могу отдавать вам приказы, — сказал Джонни.
Прайс пожал плечами:
— Что касается меня — можете.
Он посмотрел на мэра, тот кивнул.
— По моему разумению, руководителем этого штата является сенатор Джеллисон. Возможно, он — президент. Он имеет на это больше прав, чем все остальные. Делает больше полезного.
— Вы тоже так считаете? — спросил Джонни. — Сколько уже президентов вам известно?
— Пять. Колорадо-Спрингз. Муз Джо, Монтана, Каспер, Вайоминг… Как бы то ни было, мне по душе больше сенатор. Отдавайте нам любые приказы — какие только пожелаете.
— Вы не поняли меня, — осторожно подбирая слова, сказал Джонни Бейкер. — В отданном мне приказе не предусматривается, чтобы я отдавал вам приказы. Я имею право только советовать.
Вид у Прайса — сконфуженный, обеспокоенный. Его помощник и мэр Аллен шепотом посовещались. Потом Аллен спросил:
— Вы не хотите брать на себя ответственность?
— Совершенно верно, — ответил Бейкер. — Видите ли, лично я на вашей стороне. Мы должны всемерно содействовать продолжению работы АЭС. Но во главе Твердыни нахожусь не я.
— Вы, как человек, обладающий наиболее высоким званием, можете… — начал мэр Аллен.
— Попытаться что-либо приказать сенатору? Я? Вот уж чушь!
— Я просто подумал, генерал, — сказал мэр Аллен. — Ладно, обязательства феодального типа должны быть двухсторонними. По крайней мере, должны быть таковыми, если королем является сенатор Джеллисон. Итак, он хочет, чтобы по отношению к нам его обязательства были минимальными. Так какие же, генерал Бейкер, у вас есть для нас предложения?
— Есть кое-что. Способы создания не совсем обычного оружия…
Прайс кивнул:
— Мы уже работаем в этом направлении. Тут нам, действительно, следовало подсказать. Знаете, тут мы разрабатывали проблему обороны (в недостаточной степени разрабатывали, как мне кажется). Но никто из нас и близко не додумался до отравляющих газов. О зажигательных снарядах мы думали, но недостаточно. И о пушке — тоже. Сейчас у нас над всем этим вовсю работают. Еще что?
— Делайте запасы. В воде недостатка нет и есть энергия, нужная, чтобы вскипятить ее. Мы привезли вам сушеной рыбы, но старайтесь наловить рыбы побольше сами. Готовьтесь к осаде. Согласно нашим сведениям, Новое Братство всерьез намерено уничтожить ваш энергоцентр. И очень всерьез намерено завладеть всей Калифорнией.
— Если в этом деле участвует Алим Нассор, то намерения у них, безусловно, серьезные, — сказал мэр Аллен. — Блестящий ум. И решительностью обладает просто дьявольской. Но я не понимаю, что им сейчас движет. Он никогда не участвовал ни в одном движении, которое ставило своей целью борьбу с индустриализацией. Как раз наоборот. Скорее уж по цитате: «Мы только что начали игру, а вы говорите, что пора заканчивать».
— Вы забыли об Армитаже, — сказал Бейкер. — По-видимому, Нассор и сержант Хукер не могли бы сами по себе удержать эту армию от развала. Сохранить ее как единое целое. А Армитаж это может. И как раз Армитаж желает, чтобы энергоцентр был уничтожен.
Мэр поразмыслил:
— Район Лос-Анджелеса тем и знаменит, что здесь возникали самые странные религии.
Тим в глубине души все время еще надеялся, что сотрудников энергоцентра не придется посвящать в историю Хьюго. Из-за Хьюго он и сказал:
— Когда-то ислам был тоже всего лишь странной религией. Можете посмеяться над этим совпадением, мэр. Сейчас они, как некогда мусульмане, захватывают все новые области. Они вбирают в себя всех: люди либо вступают в их ряды, либо оказываются съеденными. То есть, ассимиляция происходит или путем присоединения, или путем истребления.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
