Андреевич. — Мы не знаем, какие именно бомбы взорвались поблизости. До того как «ослепла» одна из камер, направленная на юг, было зафиксировано необычайно мощное излучение. Термоядерные, иначе говоря, водородные бомбы в тысячи раз мощнее обычных атомных. И в то же время считаются самыми «чистыми». Пожар, обрушившийся на наш район, косвенно подтверждает этот фактор. Будем надеяться, что радиоактивный фон снизится через пару десятков лет. Всех с новым 2024 годом!
Не очень-то это выступление воодушевило народ. Когда разносил «праздничный ужин», заметил заплаканные лица женщин. Храмова устроила очередную истерику, потребовала врача и сердечных лекарств. Кивнул ей на аптечку и молча проследовал дальше.
Неужели кто-то рассчитывал покинуть укрытие раньше? Наша блогерша притащила действительно уникальные кадры, где видно уничтожение Краснодара. Ветер разнесёт радиоактивную пыль на сотни километров. Это на месте взрыва термоядерной бомбы уже через двое суток можно гулять без особой опасности, а обычный атомный заряд опасен радиоактивным заражением местности на долгие десятилетия. За это время вымрут животные, птицы, да и люди из числа тех, кто не успел укрыться в оборудованных бункерах.
С наступлением ядерной зимы наступит трындец для растений. Без света какое-то время просуществуют хвойные, что произрастают в Заполярье, привычные к низким температурам и минимуму освещения.
Тема растений мне была близка, и я мысленно прокручивал и так и эдак ситуацию. Хотелось пусть не через двадцать, а хотя бы тридцать лет выйти на поверхность. Будет ли пригодна планета к проживанию? Массовая гибель лесов скажется на насыщении атмосферы кислородом.
Считается, что половину всего кислорода в атмосфере производят океанские водоросли, выживут ли они при резком понижении температуры и изменении климата? Загрузившись мрачными мыслями, стал копаться в подборке, добавленной Ильёй всем работниками.
Оказалось, в плане восполнения кислорода не так всё плохо. Красные водоросли Corallinales способны выделять кислород, обитая на глубине ниже 270 метров, и это притом что фотическая зона (верхний слой океана, освещаемый солнцем) простирается на глубину 200 метров. Эти красные водоросли поглощают синий и зелёный свет, именно такого цвета становятся лучи солнца в толще воды. Несмотря на это, водоросли Corallinales обеспечивают нашу атмосферу кислородом.
В общем, одна надежда на мировой океан.
Глава 10
Я с тремя «богатырями» решил отметить Новый год первого января, собравшись в моей лаборатории на минус седьмом этаже. Данила бутылку коньяка принёс, остальные — нехитрую закуску. Лимончик я тут же на месте сорвал и тонко порезал. Напиваться не планировали, просто хотели отметить.
— Мы живы, и это уже хорошо, — поднял первый тост Илья.
— Нам легче, чем новеньким. Мы давно адаптировались к жизни в убежище, — заметил Сашка. — Займёмся возрождением цивилизации. Когда там Андреевич рекомендовал начать размножаться? А то так хочется, что сил нет.
— Наташка тебя снова бортанула? — поинтересовался я.
— Ну да. Столько новеньких парней, глаза же разбегаются.
— Пока у неё разбегаются, присмотри себе другую, без капризов, — рекомендовал Добрыня.
— Ты-то капризы Танюшкины терпишь.
— Сравнил! Танюша девочка домашняя, при маме. А твоя Наталья… хм…
— Свободолюбивая, — поддакнул я.
Парни дружно заржали.
Следующий тост предложили за дам и не тех, кто «не дам». Кажется, женская тема сейчас самая актуальная. Я, в свою очередь, пожаловался на Ирину. В принципе, я толком с ней и не был знаком. Виделись пару раз, общались какое-то время по телефону. Откуда мне было знать какой у неё характер?
— Скоро начнут молодых и симпатичных баб делить, на характер смотреть не станут, — предположил Сашка.
— Ага, Добрыне работы прибавится мужиков разнимать, — согласился я с мнением приятеля. — Добрыня, по закону жанра, как обычно в книжках пишут, глава службы безопасности должен подсидеть босса и захватить власть. Как у тебя с этим делом?
— Иди на хер, — огрызнулся Добрыня. — Мне только хомута власти на шее не хватает. Пусть Андреевич лямку тянет.
— Нет, смотрите, как Новиков всё предусмотрел! — снова влез Сашка. — Я тут читал один популярный жанр про попаданцев в прошлое. Может, наш Андреевич пришелец из будущего? И всё знал заранее?
— Или у него просто бабла полные карманы и голова на плечах, чтобы проанализировать ситуацию в мире, — возразил Илья. — Не думаю, что он один такой умный, кто построил бункер.
— Согласись, что такой размах и продуманность не каждый олигарх может себе позволить, — продолжил возражать Сашка.
— Давайте, парни, за Андреевича, — разлил остатки коньяка Добрыня.
Посидели ещё полчасика, поговорили, да и разошлись по своим боксам.
Через пять дней мне по сети Алёна переслала результаты анализов. Сама не пришла. Прислала Наталью посмотреть визуально народ. Мальчишки уже выздоровели, больше больных не было (хроников не учитываю). Медсестра разрешила выпустить народ в общую гостиную. Пусть пообщаются и начнут притираться друг другу.
Мы с Натальей немного посплетничали. Она по секрету рассказала, что в восьмом коридоре у одного мужчины оказался положительный анализ на ВИЧ.
— Там продлили карантин всем, включая коменданта Владимира, — сообщила Наталья.
— А этого ВИЧ-инфицированного куда? — обеспокоился я.
— Не знаю, Андреевич решает.
Позже я задал волнующий вопрос Добрыне.
— Серёга, не бери в голову. Не думаю, что тебе нужно знать, куда делся тот человек.
Я с ним согласился и не стал задавать глупые вопросы. К тому же было чем заняться. Марка Игоревича я загрузил важной темой учёта и контроля всего, что росло, созревало и давало семена. Нам нужно обязательно иметь неприкосновенный семенной фонд, меня его раз в два года. И хранить этот запас в отдельном месте. Плюс проращивание семян, рассада тоже будет в ведении Марка Игоревича.
Не скажу, что ему досталась физически сложная работа. Пообщавшись с этим мужчиной, я решил, что он идеальный кандидат — ответственный, скрупулёзный. Вот пусть и создаёт базу всего, что у меня есть.
Сам я планировал заняться обучением себя любимого. И это не только курсы электрики от Юрки. Я же много чего полезного загрузил в ноутбук, а разобраться толком не успевал. По-прежнему агроном из меня ещё тот. Какие-то учебники я покупал. Даже некоторые расшивал, ламинировал листы и снова соединял в виде книги. У нас так почти вся библиотека научных знаний собрана. Ноутбуки через несколько лет накроются. Будем читать бумажные варианты книг и учебников. Как сложится наша жизнь, когда начнут выходить из строя предметы цивилизации, и думать не хотелось.
В целом первый месяц жизни в убежище прошёл без особых эксцессов. А потом началось!
Наш психолог что-то заумное на тему массовых истерик задвинула. Вот честно, народ словно с цепи сорвался. Крики, скандалы по поводу и без. Особенно во второй столовой, где собирались новенькие обитатели убежища. Поводом для ссоры мог послужить такой незначительный повод, как громкое сдвигание стула.
Мой толстяк тоже отличился и заработал шесть штрафов по работе в свинарнике. Он еду своровал. Причём прямо на раздаче в столовой. Нагрёб в рюкзак хлеба и потащил к себе в «логово». А у нас везде камеры стоят. Пусть там не сразу заметили, зато у Сашки-диспетчера двое молодых помощников появилось: пацанёнок одиннадцати лет и его тринадцатилетняя сестра. Глазастые такие! И следить им за всеми не скучно. Сашка выделил ребятам три часа до обеда на слежку.
Льва отловил Добрыня, попенял ему. Тот, в свою очередь, раскричался и отказался идти в свинарник на работу.
Это уже более серьёзный проступок, за который урезают паёк на тысячу калорий. Добрыня надавил. Лев перенервничал и потерял сознание. Вначале я решил, что ему просто плохо стало. Алёна позже меня расспросила о тех таблетках, что толстяк принимал. Были ли у него с собой инъекции инсулина и так далее. А я откуда знаю? Он мне подробности не сообщал, зато требовал еды и внимания к его персоне.
— Диабетическа кома, — поставила диагноз Алёна, когда через полчаса Лев не пришёл в сознание.
Толстяка переместили в медицинский коридор. И уже на следующий день Добрыня сообщил, что его тело унесли на захоронение, и я могу приводить одиннадцатый бокс в порядок. Как-то я не испытал никакого сожаления по отношению к этому мужчине. Веди он себя по-другому, посочувствовал бы. Хотя результат был бы тот же. Не я же виноват в том, что случилось в мире.
Оставшиеся от толстяка вещи проверил и закинул стирать.
