Одиночество накатило душной волной. Вот уж от чего он никогда не страдал, так это от одиночества. Скорее, стремился к нему. Поэтому последние годы и жил в уединении на даче. Но там он успокоился. Пусть даже один, но наедине с природой, со своим садом, с домом. Там он окружен знакомыми предметами, растениями, звуками. Там его жизнь обустроена, гармонично налажена, и он по-настоящему отдыхает.
И черт его дернул приехать?! Мог хотя бы завтра с утра. Или вообще бы пропустил это мероприятие. Ничего страшного не произошло бы, никто бы и не заметил. Ирине, похоже, давно уже все равно. Она холодна с ним, и никаких общих дел, интересов, планов на жизнь у них нет. Друзей он растерял давным-давно. Остались только те двое, да и то соседи по даче. Хотя какие они друзья? Приятели. Дочерям тоже не до него. Одна вот-вот должна родить, чуть ли не со дня на день. Другая – вся в своей студенческой жизни… Никому нет дела до престарелого отца.
Да он, собственно, ни от кого ничего не ждет. Его вполне устраивает его жизнь. Только город пугает. Ночь страшит. Пешком далеко придется идти.
Первая попавшаяся машина везет его до места. Слава богу, есть свет в окнах у Надежды Николаевны. Хоть она дома. А может, и Ирина у нее.
– Здравствуйте, Надежда Николаевна! – облегченно вздохнул Михаил, переступив порог.
– Миша? – удивленно вскинула брови Надежда Николаевна. – Ты что так поздно?
– Так завтра же юбилей. Я так и планировал накануне приехать…
– Ой, Миша! Юбилей-то сегодня! Ирочка тебя вчера ждала, все утро в окно выглядывала…
– Да? Это я, выходит, перепутал.
– Ну ничего, бывает. Проходи, раздевайся.
Михаил снял куртку, прошел в комнату. Только тут заметил и красивый наряд хозяйки, и букеты.
– Подождите! А где же Ирина? Где все?
– А они еще гуляют в ресторане. Это я пораньше решила уйти. Устала. Да и сердце щемит что-то. Даже переодеться сил нет.
Михаил присел в кресло, огляделся. Давно он здесь не был. Вспомнился почему-то их с Ирой первый визит к бабушке, ее варенье из крыжовника, ароматный чай. Как давно это было! Как быстро пролетела жизнь!
– Миша, чаю хочешь?
– Можно.
– И варенье есть. Только покормить не смогу. Ничего не готовила. Ресторан, сам понимаешь.
– Да и не надо ничего. Я вечером много не ем. Просто по чаю вашему соскучился. Сколько живу, ни у кого такого чая вкусного не пил. Секрет, наверное, знаете.
Надежда Николаевна тихонько рассмеялась:
– Конечно, знаю.
И вдруг схватилась за сердце и неловко повалилась на диван, благо, что стояла рядом.
Михаил в своей жизни избегал экстремальных ситуаций, насколько это было возможно. То ли слишком ценил свое здоровье, то ли трусоват был по натуре. А может, просто берег силы, не собираясь их попусту растрачивать.
Он никогда не водил машину, не ходил в походы. Избегал места массового скопления людей. Не любил быть на улице в темное время суток. И вообще всячески себя любил, щадил и оберегал. Если какое-то мероприятие представлялось ему хоть в чем-то рискованным, он отказывался от него или предпринимал всевозможные меры, чтобы как-то себя обезопасить.
То, что случилось с Надеждой Николаевной прямо на его глазах, естественно относилось к разряду экстремальных и, более того, требовало его активного вмешательства. Что делают в подобных случаях, он не знал. Он в принципе не умел ухаживать, не привык заботиться, не хотел свои силы растрачивать на посторонних.
Но и сидеть, бездеятельно наблюдая, как пожилая женщина хватает ртом воздух, он тоже не мог. Одно дело не попадать в такую ситуацию, не видеть, не знать. Другое дело – оказаться в ней.
Он несмело приблизился к Надежде Николаевне, кое-как уложил ее на диван. Спросил почему-то шепотом:
– Чем помочь? Где лекарства?
Она одним только взглядом указала на сервант. Михаил начал открывать подряд все дверцы, выдвигать все ящики. В одном из них оказалась коробка с медикаментами. Сверху лежал нитроглицерин. Не долго думая, он положил таблетку пожилой женщине под язык. Та, продолжая держаться за сердце, облегченно вздохнула.
Михаил подошел к телефону. Звонить Ире на мобильный? Или врачу? Решил, что лучше вызвать «скорую». Не дай бог, что случится. Нет, надо «скорую».
Хватило ума на вопрос о возрасте больного ответить «шестьдесят», а не «восемьдесят». А то сколько он уже историй слышал, когда престарелых пациентов просто игнорируют, не принимая вызов. Или вызов примут, а ехать не торопятся.
Врач приехал быстро. Сделал укол. Даже посидел минут пятнадцать после этого рядом с Надеждой Николаевной, наблюдая ее состояние, проверяя пульс и меряя давление.
«Надо же, какие врачи бывают внимательные!» – удивился про себя Михаил. Потом он удивился самому себе, когда в совершенно не свойственной ему манере он вдруг предложил врачу чай. Тот не отказался. Нахваливал варенье и давал рекомендации по лечению. Михаил, не надеясь на память, все записал.
Когда Ирина вместе с бабушкиным мужем, возбужденные праздником и нагруженные подарками, поднялись в квартиру, то перед ними предстала следующая картина: пожилая женщина мирно спала на диване, почему-то одетая в свой праздничный наряд… Сверху она была аккуратно укрыта пледом.
Из кухни раздавался шум воды. Кто-то мыл посуду.
– Миша? – изумилась Ира. – А мы тебя вчера ждали. И телефон у тебя не отвечал.
– Я перепутал. Думал, что юбилей завтра.
– Миша! А что ты тут хозяйничаешь?
– Бабушке плохо стало. «Скорую» пришлось вызывать.
– Да ты что?! Господи! Какое счастье, что ты оказался рядом!
– Там, на столе, в комнате, я записал… то, что врач посоветовал. Какие-то лекарства, процедуры. Сказал, что в принципе ничего страшного. Состояние по возрасту. Просто волнения излишние… А так ничего.
– Миша! Мишенька! – Ирина так и стояла перед ним с охапкой цветов, не в силах сообразить, что ей дальше делать.
– Ладно! Пойдем домой, что ли! Поздно уже, – сказал он.
– Да, да! Только цветы в воду поставлю.
Михаил оделся и ждал ее у двери.
Как хорошо, что Ира не отпустила машину, и та ждала их у подъезда. Буквально через несколько минут они были дома.
– И почему ты отказываешься от мобильного телефона? – Не в первый раз Ирина заводила этот разговор.
– А зачем он мне?
– Ну как зачем? Вчера бы созвонились, и ты бы приехал вовремя! А так праздник пропустил.
– Если бы я приехал вовремя, то кто бы спас бабушку?! – глубокомысленно заметил Михаил и в который раз за вечер удивился сам себе.
– Ой! А ведь правда! Миша! Какое же тебе спасибо!
– Видишь, и я чем-то тебе пригодился! А то ты всю жизнь меня мучила своими вопросами: «Зачем ты мне нужен?», «Что хорошего ты сделал для меня?». А выходит, что нужен…
«Правда, странно! – подумала про себя Ирина. – Это, наверное, как телохранитель, которому платят зарплату непонятно за что. Причем долгие годы. А потом случается покушение, нападение, звучит выстрел. И охранник своим телом закрывает босса. Берет удар или пулю на себя. И этим единственным моментом оправдана вся его многолетняя деятельность, кажущаяся такой бесполезной…»
– Спасибо, Миша! – повторила Ира. – Спасибо тебе!
– Ладно! Давай спать!
– А ты когда думаешь возвращаться на дачу?
– Завтра с утра и поеду.
– Да побудь хоть денек! Бабушку навестим, подарки рассмотрим, поможем ей порядок навести…
– Знаешь, Ир! У каждого из нас своя жизнь. И как она сложилась, так, наверное, и правильно. И то, что я оказался в нужном месте в нужное время тоже, наверное, правильно. Так что ты оставайся, а я поеду. Каждому свое! И вообще: хватит разговоров. Спать пора! А то я и так с вами весь свой режим нарушил! – На этой фразе Михаил узнал себя и, найдя удобную позу, быстро уснул.
Ире не спалось. Она встала, прошла на кухню, сделала себе чай. Пила его медленно, с чувством, выбирая из вазы самые любимые свои конфеты. Потом подошла к спящему мужу, поправила одеяло и ласково погладила его по плечу.
