— Вы определили свой центр магии, — вот же как загнул, и ведь не спрашивает, а утверждает.
Почувствовала покалывание в левом указательном пальце, даже Искорка мне показывает, что нужно быть осторожнее.
— Не думаю, — начала я, но сразу поняла, что веду себя не верно, нужно избрать более обходную тактику.
— А разве Вы, — я подчеркнула тоном его высокую значимость, — не сможете использовать эту информацию против меня? — Моя земная подозрительность как всегда сыграла свою роль, — разве мне безопасно открывать свою сущность перед всеми?
Понимаю, что с моей стороны это было крайне самонадеянно, выдвигать такие умозаключения в то время как некоторые уже поделились своими уязвимыми местами, именно теперь я это поняла, и не собиралась делиться.
— Вы умнее, чем я о Вас думал, — усмехнулся ректор, — думал, вы со скоростью вивиры приметесь делиться тем, что уже знаете предмет наших поисков, — это он умудрился произнести лично в мое ухо, чтобы другие не услышали.
— Спасибо, Ваше умнейшество, — я постаралась, чтобы мой голос звучал покорно, без сарказма и иронии.
— Де Варенн прав, вам повезло, что именно я спросил об этом, — ректор в отличие от меня не стеснялся злой иронии в своем голосе. Он прошел к трибуне, с которой вещал в обычное время и положил на нее руку, — Здесь и сейчас я повелеваю, вы забудете обо всем, что было сказано до этой минуты.
Странно, но я смотрела на людей, и все вели себя, будто только что пробудились ото сна. Мотали головой, смотрели друг на друга, будто не понимали, как они вообще сюда попали. При этом я почему-то помнила, что происходило до этого, не в этом ли свойство моей магии? А, нет, заметила, как ректор подмигнул мне.
Тема дальнейшей лекции была очень интересной. Наверное, это была самая полезная информация, которую я, да и мои сокурсники получили за время учебы. Да и на медитации она тоже помогла, один за другим, адепты радостно вздрагивали, нащупывая нить. Уже после того, как ректор стер всем память, он объяснил, что это информация только для личного пользования, ее не должен знать никто. Впрочем, кроме Гастона, я запомнила только парочку парней с привязкой, как-то за ненадобностью эта информация пролетела мимо, в тот день я еще не осознавала ее важность.
Профессор Ном нам всем раздал повязки на глаза, теперь все упражнения мы должны были проделать вслепую, надо ли уточнять, что скорость их выполнения резко упала, а профессор был жутко недоволен. В итоге сдали мы меньше нормативов, а устали намного больше.
Моя смена в библиотеке началась с беготни, Книжник решил сменить место дислокации и заперся в одной из комнат, в противоположной стороне от моего рабочего места, а желающих почитать студентов, сегодня было слишком много, пришлось даже брать тележку и заставлять ждать, набирая побольше заказов. Книжник сегодня был не в духе, пару раз даже перепутал разрешения, пришлось все перепроверять и исправлять, в итоге, я начала немного шельмовать, делая вид, что иду за разрешением, а сама, заходя за пределы видимости, настраивала книги. Взаимодействовать с ними было легко, они сразу слушались, несколько я отложила для исправления, уж слишком затерли обложки, и я чувствовала, что книгам это не нравится. Еще пару дней назад, я обнаружила комнату со многими склянками, почти лабораторию, только если Онижский книжник держал все мази, притирки и антисептики в шкафу, здесь все лежало на длинном столе, и любой мог всем этим воспользоваться.
Моя болтушка, книга которая так много говорила в прошлый раз, попалась мне где — то посреди дня, и я с нетерпением ждала, когда студент, взявший ее начитается и вернет. Передавая ее, я мысленно послала обещание, что поговорю с ней вечером.
Самое интересное началось, когда началась смена Гастона. По идее я должна была уйти, но так же мне нужно было выполнить обещание, и поговорить с книгой, чтобы узнать важную для меня информацию.
Пришлось переступить через непроницаемую физиономию Гастона и предложить помощь. Тем более он должен был ее принять с радостью, потому что число посетителей резко увеличилось, так как старшие курсы закончили с занятиями и именно сейчас жаждали получить знания. Однако, этот сын пустынной ослицы, да, Курт учил меня местным ругательствам, не спешил облегчить мою миссию, а мне всего-то нужна была книга. Пришлось взять книги для обработки, и бегать к посту каждые пять минут, надеясь, что не пропущу ее возвращения. Лаборатория тоже оказалась тем еще ребусом, нужно было по запаху найти ингредиенты, которые понадобятся для исправления книг, но после третьего пузырька, я почувствовала дурноту, и была вынуждена сбежать из плохо вентилируемой комнаты на волю, все же у Онижского Книжника библиотека была лучше продумана, здесь явно не хватало окна, хотя бы слухового, для вентиляции. После пятого похода к Гастону, пришлось обратиться к Искорке, и попросить ее магией распознавать жидкости, хорошо, что она мне не отказала. Весь процесс пошел быстрее, вот я глупая женщина, все сама, а всего лишь нужно было попросить помощи.
После того, как я разобралась с жидкостями, даже удалось свое появление перед Гастоном сопровождать исправленной книгой, которую он тут же отправлял в хранилище. Проверила, за время моего отсутствия, ту книгу еще не отдали. На всякий случай, предупредила, что она требует ухода, так как слишком часто востребована, чтобы Гастон ее не отправил в хранилище.
После того, как я уже в пятый раз показалась перед парнем, он со вздохом передал мне нужную книгу. Да, я не лукавила, корочка на нижнем правом углу была истрепана, будто каждый, кто ее открывал, брался именно за этот край. В начале я решила ее умаслить, в прямом смысле, я обещала, что поговорю с ней, но это не мешало мне в первую очередь ее задобрить, чтобы наше дальнейшее общение проходило в легкой и непринужденной обстановке, ага, как же.
— В следующий раз, когда будешь натирать меня последним слоем, добавь в масло капельку экстракта Лавандерри, все же я не какая-то книга по выращиванию семюли. (пшеницы)
Она, одна из самых востребованных по магии и требует для себя особого отношения. О, слава богу, у меня этот экстракт был, и капли мне было не жалко, так что я с легкостью пообещала это.
— Маги никогда не говорят с книгами, да что там, даже Книжники не разговаривают, а ты дуешь на каждую трещинку, уговариваешь, что не будет больно, когда жутко щиплет, и рассказываешь, какой новой и красивой я буду. Может, ты и сам этого не замечаешь, но книги доверяют тебе именно поэтому.
Вот оно, книги не могли узнать об этом, если между ними нет своеобразной сети, по которой они могут делиться данными, и, хотя они не могут повлиять на то, куда попадут, но знания о людях их обслуживающих, тоже очень важны. Так что сама не подозревая, эта болтливая книга в своей непосредственной манере недвусмысленно дала понять, что книги общаются не хуже людей.
— Пока я жил у Онижского Книжника, — начала я свою историю, — одна из книг поменяла свое содержание. Представляешь, книга о бородавках, стала книгой для тренера об игре в мяч.
Я выдержала длинную паузу. Признаюсь, мне хотелось, чтобы книга тут же откликнулась на мое откровение, но она наоборот замолкла.
— Я знаю, что вы общаетесь, — выдала я себя, но это вряд ли было большой новостью для книги, — у меня есть большая просьба. Вы общаетесь, так что я хотел бы знать, есть ли среди книг та, что содержит в себе текст проклятия. Принц в отчаянии, — уже начала придумывать, но им не обязательно об этом знать, — он ищет, я ищу, — решила немного открыться, — я не из вашего мира, это мой шанс вернуться обратно.
Пауза…
— Я спрошу, — послышался робкий ответ.
Я все еще пыталась получить ответ от книги, так что наши с Куртом вечерние занятия прошли мимо, я не могла сосредоточиться ни на медитации, ни на магии. Курт ругался, я была отстранена. Уже выгнав его из комнаты спать, посмотрела во двор. По моим подсчетам было уже за полночь, но во дворе я увидела девушку, в длинном, темном плаще и капюшоне. Единственное, что мне дало ее запомнить, это кучерявые белые волосы, выбивающиеся из под капюшона, и, белая сорочка, длиннее, чем плащ, богатой оторочкой выбивающаяся из под подола. Я уже говорила, что день был утомительный? На этот раз я решила, что это девчонка, которая спешит на свидание. С легким сердцем я перекрестила ее, и завалилась на кровать, только спать мне пришлось недолго. Разбудило меня чувство, что кто-то неустанно на меня смотрит, будто в нетерпении, когда я наконец проснусь. Не в силах бороться с этим чувством, я повернулась в очередной раз, и открыла глаза. На меня смотрели две желтых лампочки. Через мгновение я поняла, что это глаза, и не человеческие. Легкий щелчок пальцами, и я уже видела силуэт зверя, того, о котором меня предупреждали. Передо мной стоял черный волк, шерсть блестела, переливалась, но была определенно черного цвета. Только глаза блестели желтизной, да и зубы показались в оскале, когда он понял, что я не воспринимаю его серьезно. Моя дверь была заперта креслом, но волк свободно передвигался сквозь нее, показывая, что хочет, чтобы я
