Иден улыбалась. Наверное, впервые после ее приезда в Арундел это была настоящая улыбка. Не просто дань вежливости, но отражение того, что происходит в душе. Боже, как ей не хватало этого все годы, прожитые вне Арундела! Какое счастье – говорить с человеком, который тебя знает, разделяет твои увлечения и понимает тебя!
И ведь именно сейчас Иден вдруг оказалась в одиночестве, которое означало свободу. К этому ей еще придется привыкать: сколько Иден себя помнила – всю жизнь, с подросткового возраста – она была мамой. Иной раз ей было обидно до слез, когда она видела девочек-подростков, которые спешили к автобусу, чтобы провести свободный день на пляже. Никогда, ни разу в жизни не проводила она на пляже целый день. Сначала ей не позволяли родители, которые считали это недопустимой вольностью, а потом у нее появилась дочь, и не было рядом надежного плеча, на которое можно было бы опереться, с кем эту ответственность можно было бы разделить.
Единственной отдушиной в жизни Иден был сад, и она целиком отдалась его изучению и обустройству. Дочка играла рядом, а Иден работала. Работала целыми днями.
Частенько к ним присоединялась миссис Фаррингтон. Она сама, конечно, не работала, не будучи в силах удержать лопату, а может, просто считала физический труд ниже своего достоинства. Но старая леди усаживалась на красивый садовый стульчик и что-нибудь читала вслух. Иден, Мелисса и Тодди были ее благодарной аудиторией.
Сейчас, слушая Гренвилла, Иден чувствовала, что его речи, само его присутствие пробуждают в ней воспоминания о тех счастливых днях. И ведь он предлагает ей нечто волнующее и захватывающее, интереснее самого безумного приключения: проектировать сады. Получать за это деньги. Как это странно – ей предлагают плату за то, что она с удовольствием делала бы бесплатно, за то, что она так любит делать.
– Ты предлагаешь мне создавать сады? – прошептала она, все еще не веря в такую возможность.
Но Гренвилл кивнул вполне буднично и сказал:
– Ну да, сады. Что-то вроде того, который окружает Беллтауэр-Хаус.
– Беллтауэр-Хаус? – Глаза Иден округлились, и она искоса взглянула на Брэддона, чтобы убедиться, что он не шутит. Беллтауэр-Хаус был построен в восемнадцатом веке и по праву считался одним из самых красивых зданий в Америке. В 1950-х силами местных активистов была проведена реставрация здания, и с тех пор дом поддерживается в прекрасном состоянии. Первоначально перед ним построили автозаправку, но вскоре ее снесли, и вокруг дома был разбит классический сад восемнадцатого века. Он был воссоздан по эскизам и записям того времени, и все растения, посаженные а саду, были характерны именно для этой эпохи.
– Видишь ли, – не спеша продолжал Гренвилл, – люди, на вкус которых мы ориентируемся, богаты и избалованны. Среди них много политиков и звезд. Они были везде и видели буквально все на свете. Мы думаем, что им понравится исторический аспект, который мы придаем всему району, и сады, как мне кажется, должны подчеркивать эту тему. От тебя же ожидают прежде всего проектов и руководства работами, самой копать и сажать тебе не придется. Для этого есть специальная компания, занимающаяся ландшафтным дизайном. Ее создали местные ребята.
– Ребята?
– Ладно, не придирайся! Это взрослые, и они носят фамилии Дрейк, Минтон, среди них даже есть один Гренвилл… почти Гренвилл. Это муж моей дочери. Если за ними как следует присматривать, то они справятся. И я думаю, из тебя получится прекрасный руководитель. Только пообещай мне быть с ними построже.
– Минуточку, давай-ка без шуток. Если я правильно поняла, ты просишь меня возглавить фирму, занимающуюся ландшафтным дизайном, у которой есть контракт на обслуживание приблизительно двухсот домов?
– Именно так.
– А скажи-ка мне, эта замечательная мысль только что пришла тебе в голову или ты уже давно вынашиваешь такой план? – Иден внимательно смотрела на адвоката.
Гренвилл грустно взглянул на нее, покачал головой и тихо ответил:
– Если ты хочешь спросить, не для того ли я за тобой ухаживаю, чтобы заполучить в свой проект специалиста по садам восемнадцатого века, то мой ответ будет нет. Одно с другим не связано. И все же я не могу не признаться, что мне совершенно необходима твоя помощь. Не веришь, что дела так плохи? Тогда скажи, когда ты разговаривала с Кэмден, моей дочерью, она улыбалась?
– Нет.
– Это потому, что она несчастна. Моя девочка вышла замуж за здорового и красивого парня из Луизианы на последнем курсе колледжа. И сразу же забеременела. Вообще-то я думаю, что забеременела она еще до свадьбы, но это не так уж важно. Они вернулись в Арундел вместе, и я сразу же понял, что парень не собирается работать. Он увидел дом, оценил наше положение в обществе и решил, что может отдыхать до конца жизни. Я не раз пытался объяснить ему, что семейное благосостояние продержалось столько веков именно благодаря тому, что все мы работали, как черти, но он меня просто не слышит. Тогда я спросил, что он умеет делать. Он заявил, что в Луизиане помогал отцу в ландшафтных работах. Откровенно говоря, я думаю, что они просто копали канавы. Но Кэмден плакала и требовала пристроить ее муженька к делу, поэтому я уговорил партнеров позволить моему никчемному зятю возглавить фирму. И что же он делает? Он нанял самых отъявленных негодяев в городе, а теперь ждет, что я потрачу полмиллиона долларов на оборудование и позволю ему заниматься садами. Да он ромашку от лютика не отличит! Как такой человек может создать красивый сад, не говоря уж о том, что для финансового успеха нам необходимо создать нечто действительно стоящее?
И вот теперь я в безвыходном положении, – мрачно продолжал Брэд. – Инвесторы угрожают мне финансовыми санкциями, если Реми – мой зять – все испортит. Моя дочь ходит за мной по пятам, плачет и ждет, что я совершу чудо и ее бездарный муж превратится в талантливого бизнесмена. А этот оболтус заявляет, что он и пальцем не шевельнет, пока я не куплю ему минимум половину оборудования, которое он видел в магазине Джона Дира.
– Ага, теперь я понимаю ход твоих мыслей! – Иден скрестила руки на груди и возмущенно уставилась на Брэддона. – Ты это здорово придумал: свалить все проблемы со своих плеч на мои, предоставив мне разбираться с заказчиками, твоим зятем и проектами садов!
– Это так. – Гренвилл горько усмехнулся. – Ты, наверное, мысли читать умеешь. Когда я тебя увидел, то сразу понял, что если ты не сможешь навести у нас порядок, то никто не сможет.
Иден рассмеялась и немного расслабилась.
– Значит, твой зять из Луизианы? А акцент у него есть?
– Еще какой. Иной раз я с трудом понимаю, что он говорит. Слушай, я знаю, что идея была дурацкая, но я действительно подумал, что тебя это может заинтересовать. – Голос его звучал устало, и было понятно, что Брэддон не надеется получить согласие Иден на участие в проекте.
