мужчина, подходя к Ветровой чуть ближе.
Так он отчетливее слышал ее неповторимый запах духов. Глаза девушки моментально расширились, она машинально дернула руками и отступила на шаг. Боялась?
—Я сказала, что он пропал без вести.
Ник замер, чувствуя гнев, порывающийся из глубин сознания. Могло же быть хуже, да?
—Хм, умно, спасибо, что хоть не умер, — все-таки съязвил мужчина.
—А что я должна была говорить ребенку?
—Могла бы и сказать правду, что ты на самом деле просто не сообщила отцу о наличии сына.
Аня дернулась словно от пощечины, глаза налились кровью, она попыталась обойти мужчину, чтобы зайти в комнату, но Ник перехватил ее, мягко, но с напором касаясь предплечья. Накалять обстановку не хотелось, да и смысла особо не было. Факт оставался фактом.
Он для Андрея пока чужой дядька, и с этим надо было что-то делать.
—Я все понял, успокойся. Лекарство Андрей выпил, я его накормил, так что поехал разруливать остальные вопросы насчет мероприятия. Осталась неделя, надо допилить все косяки. Надеюсь, проблем не возникнет, Ань? — пошел на мировую Варшавский, но девушка не шевелилась, она напряглась еще больше и, казалось, даже не дышала, пока Ник стоял так близко, что мог бы губами коснуться ее спутанных волос.
—Ань.
И девушка отмерла, вырывая руку из захвата мужчины.
—Не возникнет. Я в отличие от тебя умею быть профессионалом и не мешать котлеты с тараканами, — злобно вперившись в мужчину, сдавленно прошептала девушка. И Ник не смог удержаться…
—Я тут котлета или таракан?
Но улыбка так и не посетила искаженное злостью лицо Ветровой.
—Пока, Ник, спасибо, что посидел с сыном, — грозно ответила она, переводя уже нечитаемый взгляд на стенку, пока Ник то и дело рассматривал девушку под разными углами и уже сам себе отвешивал оплеухи, качнулся на пятках и прошел в коридор.
—Пока, боец, — мужчина бросил на прощание сыну, приоткрывая дверь, а затем махнул рукой.
—До свидания, дядя Коля, — эта фраза прошлась по уху гвоздем по металлу.
Пока он дядя Коля. И это чертовски бесило.
После нелегкого разговора мужчина отправился домой, а дальше он видел Андрея исключительно от силы полчаса каждый день, потому что огромный проект занимал уйму сил и времени. И он мог все передать помощникам, а самому получать прибыль, но что-то не давало ему просто прекратить коммуницировать с Аней. Он словно дышал, когда у него была возможность обсудить с ней даже рядовую проблему, зачастую возникшую по вине доставщиков.
Особое наслаждение мужчина получал, наблюдая, как девушка прикусывала нижнюю губу и забавно хмурила брови, размышляя о том, что же делать. Ник конкретно так залипал на этих моментах, пусть в следующий миг и начинал грызть самого себя за эти неправильные поступки.
Надо было прекратить, надо было отойти в сторону, но почему его словно магнитом тянуло к девушке, почему становилось даже дышать сложно, когда он оказывался в опасной близости от нее.
Глаза, на первый взгляд пронзающие своей чистотой и непорочностью, на самом деле не были так просты, но Ник все равно в них тонул.
Как в первый раз. Все повторялось, и от этого хотелось выть. Разумеется, проблем ему доставляла и бывшая, нарисовавшаяся в один прекрасный день в его офисе. Она разве что дверь с ноги не открыла, но в целом показала всеобщее превосходство над ситуацией хоть и руки у нее дрожали, как и глаза бегали из стороны в сторону.
Она не верила. Не верила, что Варшавский смог бы ее выбросить как ненужную вещь. Но он смог, потому что надоела эта жизнь во лжи.
—Ну что, милый, может прекратим уже ссориться? — приторная мягкая ухмылка окрасила ярко накрашенные красные губы. Она ведь знала, как его это бесило, но все равно намазюкалась. Мерзость.
—Мы не ссорились, — Ник посмотрел на уже практически бывшую жену и даже улыбнулся облегченно. Теперь это не его геморрой, на одну проблему меньше.— Мы расстались.
—Я получила документы.
—И что? Подписала?
—Нет. Я не буду это подписывать.
А впрочем, ничего нового, Варшавский предвидел и такую ситуацию.
—Не понимаю, чего ты хочешь? Чтобы я отдал тебе все? Так этого не будет, у нас был брачный контракт, условия которого ты нарушила. Радуйся, что я вообще тебе хоть что-то отдаю, а не бросаю на произвол судьбы, хотя такая, как ты, довольно быстро найдет себе новый угол еще и побогаче, — Ник отвернулся к окну и скрестил руки на груди.
—Ты не поступишь так, я ведь люблю тебя, и я …
—Ты прикидывалась, что не можешь забеременеть, водила меня за нос, а за спиной снюхалась с другим. Ты чего от меня ждала, а? Сколько я тебе должен отвалить бабла, чтобы ты уже слезла с моей шеи? Этого недостаточно, пока ты будешь в поисках кошелька потолще?
Его вопрос повис в воздухе, после чего в спину донеслось злобное:
—Ты пожалеешь.
—Я уже желаю, понимаешь? Что встретил тебя и что поддался не пойми чему, — мужчина развернулся к бывшей жене и сжал кулаки. Как он мог на это позариться? Как? Почему так случилось?
Ответ он, конечно, знал. Он выбрал полную противоположность Ане, чтобы ничего не могло ему напоминать о ней, чтобы поскорее вытравить из души любые упоминания о той, которую он любил больше всего в своей жизни.
Эти воспоминая приносили боль и даже сейчас он лишь вскользь о них подумал, но чуть не погряз по уши.
—У тебя кто-то есть.
—Не перекладывай с больной головы на здоровую,
—У тебя кто-то есть, а сейчас тебе просто был нужен повод, Варшавский! Ты думаешь, что я не понимала ничего? Думаешь, не знала, что ты меня не любишь?! Женщины это чувствуют, и в том, что с нами случилось, виноват лишь ты один. Если бы ты…меня любил, я бы стала твоей целиком и полностью, но ты даже не спал со мной в последнее время! Я женщина, я хочу любви! Я и так все для тебя делала, — женщина поднесла руки к лицу, явно намекая на последние изменерия во внешности, а Варшавский скривился. Он ведь был против всего этого!
Он был нормальным мужиком, который хотел иметь семью и детей. И чтобы его ждали дома, нов место этого дома был напильник, который с особой тщательностью полировал ему мозг, еще и гулял налево и направо.
—Как интересно, что еще выползет из твоего поганого рта? И к слову, я
