— Ну, дозорных мы все равно выставим, — проворчал Огерн, однако слова Манало его здорово успокоили. — Кто встанет на вторую стражу?
Он осмотрел круг, но ни один из бири не вызвался. Огерн нахмурился, разочарованный своими людьми. Но только он раскрыл рот, как Лукойо выпалил:
— Вторая стража!
Огерн удивился:
— Ты уверен, чужеземец? Я за тобой приглядывал, когда мы удирали, По-моему, ты быстро устаешь.
— Значит, и отдохну быстро, — огрызнулся Лукойо, — если только мы перестанем болтать и ляжем спать!
Огерн, совершенно сраженный, кивнул:
— Хорошо. Пошли, Далван.
Далван вздохнул и поплелся за Огерном из коридора. Один из тех, кто остался внутри, закрыл кустом проход, и Лукойо, облегченно вздохнув, улегся на землю. Бири еле слышно переговаривались между собой, но Лукойо сразу же уснул.
Разбудило его какое-то странное бормотание. Было почти темно: охотники решили не разводить огня, чтобы не выдать себя преследователям, но свет все же был — мрак нарушало сияние, исходившее от знаков, нарисованных на земле Манало. Мудрец и теперь, еле слышно напевая, продолжал совершать над этими знаками сложные, непонятные движения руками. Лукойо смотрел на Манало, и вдруг руки мудреца замерли, пение стихло и сияние померкло. А потом голос Манало проговорил в тишине:
— Не бойся, Лукойо. Заклинание оградит эту чащобу от глаз воинов, вот и все.
Лукойо почувствовал, как у него по спине побежали мурашки.
— Откуда ты знаешь, что я смотрю на тебя, Учитель?
Манало пожал плечами.
— Для тех, кто владеет мудростью, видно многое, даже, то, что не увидишь глазами. Спи и не тревожься, Лукойо.
Но любопытство не давало полуэльфу снова уснуть.
— Но куруиты поклоняются Улагану. Разве он не может одолеть твое заклинание?
— Я пробудил силу Ломаллина, — прошептал Манало. — И там, где кто-то противостоит улинам, все дело — в человеческих пороках и добродетелях. Бири добры, умеют прятаться, они зоркие наблюдатели, так что их вряд ли заметят. Куруиты невежественны, ненавидят леса и равнины — они вряд ли заметят бири. Они могут увидеть лишь то, что ожидают увидеть, — костер и круг людей около костра. Либо с трудом передвигающих ноги беглецов. Тут же они ничего, кроме зарослей, увидеть не ожидают — значит, и не увидят, — и то если заберутся так далеко в лес. Спи, не тревожься.
— Ладно. — Лукойо опустил голову на землю, но уснуть не успел.
— Проснись, полуэльф.
Лукойо резко сел, злобно сверкая глазами. Рядом с ним на коленях стоял Огерн.
— Надеюсь, твоя эльфийская половина умеет видеть по-эльфийски и пронзит взглядом мрак, нас окружающий. Достаточно ли ты проснулся, чтобы заступить на стражу?
— Теперь да, — буркнул Лукойо и встал со своего ложа — сломанных сосновых лап.
Место для несения дозора Лукойо выбрал повыше — на дереве, откуда ему была видна чащоба, а также все подходы к ней с востока. Он уселся на не слишком удобный сук, чтобы легче было бороться с дремотой. Лукойо и не задремал, поскольку к тому времени, когда его пришел сменить Далван, он все еще сидел на дереве, а не валялся под ним. Лукойо забрался в убежище и с благодарным вздохом повалился на ложе. Даже приглушенный разговор Манало и Огерна не помешал ему задремать. Он только успел удивиться — как это они ухитряются не спать — может, Манало знал какое-то заклинание, чтобы топать двое суток без продыху…
И опять не успел Лукойо толком заснуть, как его начал трясти за ноги Далван, приговаривая:
— Просыпайся, Лукойо. Светает, и нам пора в путь.
Лукойо недовольно поворчал, но встал. Ну, Манало с Огерном, конечно, все еще разговаривали.
— Смотри не забудь заклинания, — напомнил Манало.
— Не забуду, Учитель, — пообещал Огерн. — Не забуду, как и все остальное, чему ты меня научил.
— Не забудь, потому что они тебе понадобятся.
Лукойо надеялся, что среди заклинаний найдется хоть одно, способное побороть желание поспать, и что Огерн пропоет его для всего отряда. Вид у вождя был такой, что и ему бы такое заклинание не помешало.
Бири вышли из потайного коридора. Сквозь листву уже пробивался бледный рассвет. Отряд разбился на тройки, чтобы, как велел Огерн, встретиться на северной опушке леса. Лукойо пошел вместе с Огерном и Манало. Еще двое бири пошли с ними, дабы усилить охрану мудреца.
Они шли по лесу, порой шагая оленьей тропой, порой и вовсе безо всякой тропы. Лукойо поражался тому, как бесшумно передвигаются эти охотники. Идя рядом с ними, он почти не слышал их поступи. Разговаривали мало, да и то шепотом.
Поздним вечером они вышли из леса и услышали душераздирающий, пронзительный крик. Огерн и его четверо спутников замерли, а семнадцать охотников, не успевших покинуть лес повалились в высокую траву.
— Что это за крик, Огерн?
Вождь не знал.
Крик донесся снова, и от его звука все как бы окаменели.
— Это клайя, — мрачно проговорил Манало, — создания Улагана.
А потом они увидели бегущих людей.
— Это бири! — закричал Глабур. — Логорикс! Маритайл! Атройо!
— Они ранены! — воскликнул Далван. — И с ними женщины!
Бири бежали и бежали — задыхающиеся, напуганные, спотыкающиеся, еле передвигающие ноги от изнеможения. А потом появились их преследователи, и теперь уже Лукойо не знал, что его страшит больше — их крики или их вид. То были люди — высокие смуглые люди, поросшие густой шерстью, с лапами шакалов и человеческими лицами, на которых торчали шакальи носы, челюсти и уши. А когда твари разинули пасти и вывалили длинные языки, стало ясно, что и зубы у них шакальи.
Они снова завопили, подняли над головами копья и швырнули в перепуганных, удирающих бири.
Глава 9
— Вперед — выкрикнул Огерн и выбросил перед собой меч. — Защитим наш народ!
И он бросился к дороге. Отряд ответил ему боевым кличем и поспешил за своим вождем.
Беглецы в страхе оглянулись, мужчины машинально схватились за оружие, но потом разглядели сородичей, и лица всех озарились радостью. За считанные минуты мужчины-бири заняли позиции позади отряда Огерна, готовясь к бою.
Огерн остановился и поднял вверх руку. Бири быстро перестроились клином, острие которого было нацелено на врага. Огерн, конечно, стоял на самом кончике этого острия, а сразу за ним — Манало.
— Что это за твари, Учитель? — спросил Огерн.
— Это клайя, Огерн, — отвечал Манало. — Улаган сотворил их, соединив людей с шакалами. Они злобны, но, если видят, что противник превосходит их, превращаются в трусов.
— Берегись их, Огерн! — проговорил один из беглецов. — Они и в самом деле ужасно злые! Они разрушили нашу деревню и убили пятьдесят человек из нашего племени!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
