зайти в зону. Просто некому. А если запустить ситуацию и позволить таким курам и другим зверям плодиться и разбредаться по округе, ничего хорошего точно не выйдет.
Опять же, родители Лёшки где-то там пропали. Да и не только они. Им не повезло лишь в том, что они не получили иммунитета. А я получил и мне совесть не позволит отступить, как бы страшно не было. Я бы еще Ольгу с Анной Степановной мог понять, но даже они стоят с хмурыми лицами, опасливо поглядывают в сторону зоны, но твёрдо мотают головами.
— Ты чего, командир? — размял шею Борис. Кажется, он единственный ни в чём не сомневался. — Какой назад? Наоборот, меня теперь отсюда поганой метлой не выгонишь.
Остальные не стали говорить лишних слов и просто молча согласились охотником.
— И ещё один момент, — убедившись, что отряд настроен серьёзно, продолжил Порохов. — Вы не представляете, как я задолбался выговаривать ваши фамилии. Нужно дать каждому позывной. Начну с себя. У меня всё просто, в прошлом отряде меня называли «Порох». Можете и вы называть меня так же.
— Я могу себе придумать новый? — тут же подсуетился «Ключ».
— Нет, — в один голос ответили мы ему.
— Ладно, против коллектива не попрёшь, — протянул тот, с грустью взглянув на свой колун. — А я хотел «Викингом» стать. Круто ведь звучит?
— Уймись, берсерк, — отрезал «Порох». — Знаешь, что может быть круче отечественного разводного ключа?
— Что?
— Только Фёдор «Ключ» Разводной. Гордись своим именем, солдат.
Мы дружно рассмеялись. А я отметил для себя, что «Викинг» или «Берсерк» и впрямь звучит довольно круто.
— Меня называйте «Мех», — гордо заявил Борис. — Так меня звал отец, а потом так же называли все сотрудники моей автомастерской. Всю жизнь я «Мех».
— Я тогда буду… — начала говорить Ольга, но Борис тут же её перебил.
— А ты «Ведьма». И даже не спорь!
— Хм, — улыбнулась та. — Именно это я и хотела сказать.
И снова наш смех разлился в тишине деревенской улицы.
— Анна, просто Анна, — сухо произнесла медичка. Ей одной не было весело в этот момент. Но хорошо хоть не стала настаивать, чтобы мы продолжали называть её Анной Степановной, а поддержала коллектив в присвоении позывных. А то и впрямь очень долго выговаривать её имя и отчество. Хотя было бы забавно: Зовите меня кратко, Госпожа Анна Степановна.
— А ты, инженер? — толкнул Борис меня в плечо. — Тебя как называть?
— Так и называйте — «Инженер».
— Вот и отлично, — подытожил «Порох» и снял с груди рацию. — База, входим в зону. Не теряйте нас, — и сразу же шагнул вперёд. — Шагом арш!
Мы двинулись следом и знак с надписью «500 метров» остался за нашими спинами. А где-то там впереди нас ждал осколок, прилетевший из бездны галактики. Осколок астероида, который изменил нашу жизнь навсегда.
Шаг. Ещё шаг…
Глава 14
Пес
Чем дальше мы углублялись в зону, тем мрачнее становилось вокруг. Окна домов наполнились унылым мраком. Утреннее солнце скрылось за быстро сгущающимися тучами. Подул прохладный ветер. Температура воздуха стремительно снижалось, будто осень началась. Растительность прямо на глазах меняла свои оттенки — трава желтела, листья становились коричневатыми.
Все эти изменения происходили так быстро, что я невольно провёл параллель с играми. В них такое бывает, когда без загрузки входишь в следующую локацию с новыми биомом или временем года. В нашем случае, мы за каких-то пару минут и примерно пятьдесят метров перешли из лета в осень.
— Отряд, на месте, — поднял руку «Порох».
Без каких либо объяснений он внезапно пошёл в обратном направлении спиной вперёд, при этом активно мотал головой из стороны в сторону и крайне нецензурно выражался.
Пройдя так тридцать метров, он остановился.
— В чём дело, командир? — рация и другие электроприборы в зоне работать перестали, поэтому Борису пришлось выкрикивать. — Домой к маме решил вернуться?
— Когда я проходил это место в прошлый раз, я решил, что просто испортилась погода, — не обратив внимания на шуточку «Меха», ответил Порохов. — Но сейчас происходит тоже самое.
— Что происходит? — а вот экзоскелет Фёдора работал исправно и даже его громкоговоритель продолжал фурычить. Похоже, свинцовая защита и впрямь спасала от зоны. Хотя, если вслушаться, кажется в его костюме что-то начало тарахтеть.
— Подойдите ко мне и сами увидите, — отмахнулся Порох.
Мы последовали совету командира и вернулись обратно на тридцать метров. И с каждым шагом картина вокруг наполнялась жизнью и возвращала свои краски. Даже тучи отступили, а солнце начало светить ярче.
— Это что, зона так влияет на наше восприятие? — удивлённо проговорила Ольга.
— Вряд ли, — отмёл эту версию Фёдор. — Судя по всему, свинцовая защита моего экзоскелета работает, а, значит, зона никак не может повлиять на мой разум. Поэтому делаю вывод, что в зоне и правда всё так уныло, а не мы её такой видим.
— Бесовщина какая-то, — хмыкнул «Мех».
— И не говори, — согласился я. — Кстати, «Порох», — называть командира по позывному пока было не очень комфортно, но надо привыкать. — В этом месте твой предыдущий отряд начал жаловаться на самочувствие?
— Да, — подтвердил младший лейтенант. — От знака «500 метров», который мы и установили, мы прошли примерно двести метров, — он показал на стену деревьев, которая пролегала почти через всю деревню. — Вон до той лесополосы. Там ребята окончательно свихнулись.
— Тогда идём, проверим, что там теперь творится, — изображая невозмутимость, предложила Ольга.
«Порох» кивнул девушке и зашагал в направлении места, где был потерян его предыдущий отряд.
Как ни странно, до деревьев дошли без приключений. Мы на подходе к зоне большего страху натерпелись, а сейчас вот тишина. Деревья стояли ровными рядами, из чего я сделал вывод, что они были когда-то посажены жителями деревни. Тянулась посадка от одного края посёлка до другого, где уже примыкала к полноценному лесу. Ширина этой лесополосы была около пятидесяти метров, которые нам предстояло преодолеть по всё той же гравийной дороге.
Аккурат в середине этой лесной тропы мы и прибыли на первую позицию. Наконец-то мы приступили к заявленным задачам.
Здесь было много следов крови, отстрелянных гильз и брошенных припасов. Как говорится, все следы боя на лицо. Но при всём при этом не было ни одного тела.
Анна Семёновна отреагировала на кровь спокойно, видимо по долгу службы и не такого навидалась, а вот Ольга держалась поодаль, и старалась не смотреть. Зато держала наготове оружие и усердно вертела головой по сторонам — обстановку контролировала.
— Хренота какая-то, — прорычал «Порох», осматривая место. — Здесь оставалось несколько бойцов. Мёртвых. Но сейчас их тела пропали.
— Может, животные сожрали? — предположил я, поморщившись.
Командир бросил на меня хмурый взгляд. И чего он на меня так смотрит? Вспомнить только того петуха, или быка с клыками.
— Нет, — сразу же опроверг мои слова «Ключ». — Остались бы явные следы «трапезы». Но ничего этого здесь нет.
— Гляньте вон туда, — Борис стоял аккурат на краю дороги и смотрел на полосу примятой травы, уходящей глубоко в лес. Судя по обилию крови, здесь и протащили оставшиеся тела.
— С каждой минутой всё интереснее и интереснее, — Фёдор нагнулся, чтобы внимательней изучить кровавые следы. — Тела спецназовцев кто-то уволок отсюда.
— Для чего им тела-то? Куда их утащили? — даже Анну это пробрало. — Это уму непостижимо! Да что за твари здесь обитают?
— Самые опасные на этой планете, — выпрямился Фёдор. — Человеки.
— Ты уверен? — нахмурился я.
— На все сто процентов. У меня умная аналитика стоит, — он постучал себя пальцами по металлическому шлему, — подмечает разное и выдаёт анализ. Здесь отпечатки ботинок минимум троих людей.
— Только этого нам не хватало, — голос Анны становился всё злее. — Стрелять по обезумевшим курам — это ещё куда не шло, но неужели и люди тоже обезумели.
— Да не люди это, — сплюнув, перебил её Порохов, затем, будто решаясь на что-то окинул нас взглядом. — У командования точной уверенности нет, поэтому вам на инструктаже не всё рассказали. Я же сейчас вижу, что это было ошибкой с их стороны. Те люди, скорее всего, превратились в таких же тварей, как и все те животные. По крайней мере, командир, которого я на своём горбу отсюда вытащил, вместе с разумом, стал и облик человеческий терять. Да и человеческое всё растерял.
У меня от его слов мурашки по спине забегали. А Порохов продолжал:
— И если уж мы живого человека внутри зоны увидим, я склоняюсь к тому, что стрелять в него нужно будет
