себя за то, что не взял все-таки с собой Минато, Сарутоби быстро сложил печать призыва. Сам он владел техникой Хирайшина, но ему было далеко до мастерства Намикадзе. И увести сразу группу людей из-под удара двух биджу Хокаге не мог. Он мог лишь дать время другим справиться с этой задачей.
В руку лег, словно прилепившись к ней, черный посох.
— Во что ты опять влип, Сарутоби? — донесся до сознания Хирузена полный злости вопрос.
— Не сейчас! — бросил в ответ Хирузен, направляя посох в противника.
В это время огромная лапа биджу с грохотом опустилась на землю, оборвав полный безумного страха рев волов. Из-под шипастой лапы в стороны брызнула яркая кровь и щепки разбитых повозок. Словно обитый золотой бронзой конец стремительно выросшего черного посоха врезался в незащищенную шею гигантской черепахи.
Туша Треххвостого пошатнулась от внезапного удара. Лапы врезались в землю, вспахивая в черной почве стремительно заполняющиеся мутной водой канавы. Вместе с Энмой Хирузен мог сдвинуть и не такие горы!
Сейчас была лишь одна проблема — гор перед Хокаге было две.
Волну странного тумана Сарутоби заметил сразу. Едкий запах, исходящий от нее, и быстро чахнущие растения в дымке было сложно не заметить. Мощный поток кислотных испарений изливался изо ртов Шестихвостого. Склизкое тело этого биджу запрудило русло реки, потоки мутной воды струились меж его конечностей и брюха. Было не понять, где заканчивается сам монстр, в кислотном тумане начинали теряться его очертания. Однако поднявшийся мощный порыв ветра смел в сторону туман, а ожившая вода вскипела у ног биджу, вздымаясь вверх.
Наполняясь потоком, словно каучуковый пузырь, ком воды у ног биджу рос и обретал форму, пока не сравнялся размерами с самим Шестихвостым, не впился в него клыками и не начал вбивать склизкое тело в землю мощными когтистыми лапами. Техника Водяного Зверя Хатаке Сакумо придавала воде форму волка. Она не могла сравниться с Умибодзу Узумаки, но сейчас и этого хватило, чтобы сбить с ног и второго биджу и отвлечь, чтобы подставить под удар другого шиноби.
Со взрывом в воздухе пронеслась пылающая белым огнем молния, врезавшаяся в поваленную тушу Шестихвостого. Даже Сарутоби становилось непросто поспевать за активировавшим Шичи Тенкохо Кизаши. Обычно казавшийся тем еще раздолбаем и бестолочью ирьенин словно сорвался с цепи, показав все свое мастерство. Вспыхнувшее вырвавшейся на свободу чакрой тело Харуно ворвалось в кислотный туман, мгновенно окутавшись дымкой техники Инью Шомецу, исцеляющей наносимый организму урон. Объятые бирюзовым сиянием руки пронеслись по сцепленным вместе телам биджу и водяной технике Хатаке, заставляя аморфное создание из чакры рассыпаться на части. На белесой покрытой слизью коже Шестихвостого вскрылись широкие, глубокие разрезы, сочащиеся пузырящейся чакрой.
Похоже, эти двое смогут занять на время одного из биджу.
Вот только…
Укоротившийся Энма вновь лег в руки, а впереди заворочалась массивная туша Треххвостого. Из-под шипастых роговых пластин, покрывающих голову монстра, на Хирузена уставилось огромное, налитое кровью око. Именно таким описывали Санби те, кто пережил встречу с ним. Огромное алое око запоминалось многим. Но никто не упоминал, что в этом глазе могут быть три томое.
Гендзюцу шарингана. Биджу под контролем. И это паршиво.
* * *
Промчавшись по вертикальным скалистым уступам, Кизаши затылком чувствовал, как позади разбивается град кислотных капель слизи Шестихвостого. Смерть вновь коснулась пальцами его плеча, но не успевала схватить. Но это не может продолжаться долго.
Вторая активация Шичи Тенкохо убивала. Сердце разрывало грудь изнутри, его биение отдавалось пульсирующей болью в голове. Если бы не Инью Шомецу, Харуно был уверен, что уже помер бы от инсульта или инфаркта. Несмотря на искусственное насыщение крови кислородом с помощью ирьениндзюцу, улучшающем кожное дыхание, легкие горели огнем от чрезвычайно быстрой циркуляции и нехватки воздуха.
Так долго продолжаться не может. Сколь бы не был хорош контроль чакры, но она рано или поздно кончится. И в случае Харуно, скорее рано, чем поздно.
Мощный рывок вперед, ноги отзываются болью при встрече с телом биджу. Из-за скорости мягкая, желеобразная плоть казалась тверда, как камень. Техники исцеления справились с трещащими костями, и голову Шестихвостого с торчащими из нее стебельками глаз мотнуло в сторону. Выросшая под ногами монстра грязевая стена угодила ровно под выросты на бесформенном теле, заставив громадину повалиться на бок.
Огромная туша рухнула наземь, с соседних сопок скатился град камней, которые сбила с места ударная волна, прокатившаяся по скалам.
Едва успев сгруппироваться, и сам Кизаши покатился по твердой земле, обдирая бока о торчащие из-под тонкого слоя почвы камни. Сцепив зубы, он вновь поднялся и рывком отправил свое тело в воздух. Пролетев по красивой пологой параболе, ирьенин сделал замах, вкладывая в удар всю чудовищную скорость, развитую его телом с Шичи Тенкохо, и всю силу, какой Харуно мог добиться с техникой усиления чакрой.
Удар был совершен точно. Кулак Кизаши врезался в широкое брюхо биджу. Белесая кожа продавилась под костяшками пальцев, в стороны брызнули капли жидкой слизи. Харуно как ирьенин не мог много времени уделять тайдзюцу, но такие простые и прямые удары отработал до максимально возможного для него идеала. Весь импульс атаки удалось направить в нужном направлении.
Лопнула склизкая кожа, обнажив внутренности биджу. Из ран, обжигая кожу Кизаши, вырвалась кипящая чакра. Ударная волна прокатилась сквозь все тело монстра, заставляя его желеобразное тело колыхаться и идти волнами, поглощая вложенную в атаку энергию. Но не всю. Ее остатки разбили землю, вызвав очередную серию обвалов на сопках. С чудовищным грохотом и треском неуверенно накренилась одна из скал, до этого старательно ослабленная Сакумо. Затрепетали на дрожащем камне вспененные потоки водопада. На миг Кизаши показалось, что их план не сработал, скала замерла в неустойчивом положении, но вода доделала работу.
Медленно, словно подпиленное дерево, каменный склон начал движение вниз, ускоряясь все сильнее. Бурный поток воды подхватывал откалывающиеся валуны и тащил их с собой. Тонны и тонны воды вырывались из обрушившегося берега переполненного дождями озера.
Харуно успел уйти с пути этого бешеного потока в самый последний миг. Безудержный сель вбирал в себя все больше и больше грязи, камней, деревьев, остатков поместья, но продолжал повиноваться воле Сакумо, направляющего его ровно на Шестихвостого.
Когда пятки Кизаши ударились
