— Она же отплатила ему тем, что написала жалобу.
— На папу?
— Да. Обвинила его в сексуальных домогательствах. Девица утверждает, что ее диссертация только потому была сочтена неудачной, что она отвергла его притязания.
— Папы? — повторяла Морея, как заезженная пластинка.
Мередит кивнула.
— Университет был вынужден начать расследование. Дело получит общественную огласку…
— Он не хочет говорить мне, предпочитая, чтобы я узнала об этом из газет?
Мередит продолжала, как бы не слыша:
— … если он не уйдет в отставку. Только в этом случае расследование можно будет прекратить, и…
Морея покачала головой:
— О, нет. Нам надо бороться.
— Он не хочет, Морея.
— Мама, его репутация под угрозой!
— Я знаю, дорогая, и он знает. Именно поэтому и не хочет бороться. Отец считает, что огласка погубит его репутацию гораздо быстрее, чем тихая отставка. Он может сослаться на состояние здоровья, и…
— Папа не прав. Огласка, конечно, не принесет ничего хорошего, но уйти без борьбы означает признать свою вину. С тем же успехом он может составить письменное признание!
— Не надо меня убеждать, Морея. Я согласна с тобой — я тоже полагаю, что надо бороться. Но ты же знаешь своего отца. Он самый мягкий, самый интеллигентный, самый рассеянный человек на свете. Но когда он считает, что затронуты его принципы…
Морея это знала.
— Но именно они и затронуты, — упрямо сказала она. — И он должен бороться за свое честное имя. Ну ладно, что нам делать? — Вопрос был адресован скорее себе, чем матери.
— Он согласился поговорить с адвокатом, — сказала Мередит.
В ее голосе промелькнули странные нотки, которые возбудили любопытство Мореи.
— Интересно, как ты добилась этого, — сказала она. — Впрочем, неважно. Мы достанем самого квалифицированного адвоката. Я спрошу на работе, кто считается лучшим специалистом в таких делах.
— Отец согласился поговорить только с одним адвокатом.
— Я не знала, что папа знаком с кем-то из них, — растерялась Морея. — За исключением меня, конечно.
— Он не знает его лично, просто слышал о нем.
— Вот уж действительно интеллигентный способ выбрать себе адвоката!
— Именно поэтому, Морея, я и решила поговорить с тобой.
— Ты хочешь, чтобы я встретилась с этим адвокатом и убедила его не браться за дело отца? Ну, не знаю, мам… Тут вопрос этики.
— Напротив, я хочу, чтобы ты уговорила его помочь нам.
Морея не ответила.
— Я ездила к нему, — тихо продолжала Мередит. — Он сказал, что не возьмется.
Морея почувствовала облегчение.
— Ну, так возьмите кого-нибудь другого. Если этот адвокат не верит папе…
— Он единственный, с кем Чарлз согласен обсуждать возникшую проблему. Или он, или отставка. У нас мало времени, Морея. Отец уже написал заявление об отставке. И не подал его только потому, что я слезно умоляла его подождать.
У Мореи упало сердце, когда она представила себе, как ее обычно спокойная, уравновешенная мать плачет и умоляет отца сделать то, что она считает правильным, — не бросать карьеру из-за ложных обвинений.
— Так ты поговоришь с этим адвокатом, Морея? Убедишь его, что Чарлз согласен довериться только ему одному?
— Ну, хорошо, я попробую.
Мередит достала из кармана джинсов визитную карточку и протянула ее Морее.
— Вот его имя и адрес.
Несмотря на жару, Морея вдруг почувствовала озноб, как будто ее вдруг окатили ледяной водой.
— Кто он? — спросила она.
— Ридж Колтрейн, — ответила мать. — Мне кажется, что он очень приятный молодой человек. Такой прямолинейный, солидный. Мне кажется, ему можно доверять. Как ты думаешь, Морея?
ГЛАВА ВТОРАЯ
Морея с трудом перевела дух.
— Ну что ж… А почему папа так уверен, что именно Ридж может спасти его?
— Я так не говорила.
Но Морея не слушала.
— Потому что Ридж победил меня в прошлом году, когда мы занимались делом Симмонсов?
— Ну, наверное, это говорит в его пользу, — дипломатично ответила Мередит.
— Самый странный комплимент, который я когда-либо получала в своей жизни, мама. Ну ладно, я поговорю с Риджем.
Лицо Мередит выразило облегчение.
— Если бы тебе удалось убедить его встретиться с Чарлзом, поговорить с ним…
— Подожди, ты думаешь, что Ридж даже не захочет говорить с папой?
Мередит отвела глаза, и вновь на ее лице появилось измученное выражение.
— Понимаешь, пока что вопрос так не стоял. Я ездила к нему одна, чтобы просто узнать его мнение…
— Значит, ты поехала, не предупредив папу.
— Я считаю, что папу не следует ставить в известность, пока мы не узнаем мнение Риджа. Но Ридж мне сказал, что вряд ли займется этим делом…
— Возможно, он прав. Дело в том, что мы с ним являемся оппонентами в другом деле, поэтому мне не очень удобно просить его защищать отца.
— О, я не подумала об этом.
— Кроме того, ему, вероятно, не слишком хочется представлять интересы человека, который даже не удосужился приехать к нему сам. — Морея вздохнула. — Но тем не менее, мама, я поговорю с ним. Хотя ничего не обещаю.
Мередит не ответила. Это удивило Морею, которая ждала от нее хоть какой-то реакции.
Качели жалобно скрипнули. Мередит продолжала:
— Наверное, следует рассказать тебе все до конца.
— Все до конца?
— Чарлз еще не знает, что я ездила к Риджу.
— Ты имеешь в виду… Но мне показалось с твоих слов, что папа согласен поговорить только с ним.
— Да, но не об этом деле.
— Мама, я ничего не понимаю.
Мередит тяжело вздохнула.
— Я сказала Чарлзу, что это ты хочешь, чтобы он познакомился с Риджем, потому что, возможно, ты свяжешь с ним свою жизнь.
Морея соскочила с качелей и встала перед матерью, уперев руки в бока.
— Ты сказала папе, что я влюблена в Риджа Колтрейна?
— Не совсем так. Я, конечно же, не говорила, что между вами все окончательно решено. Просто намекнула ему, что…
Наверное, поэтому в пятницу Ридж смотрел на меня, как на смертельно опасный вирус, подумала Морея. Хотя вряд ли Мередит сказала ему все это. Или сказала?
— Ну, Морея, неужели ты не понимаешь? Если Чарлз узнает, что все это затевается вокруг дела о его обвинении, он замкнется в себе, и это будет конец. Но если удастся познакомить его с Риджем в непринужденной обстановке, он может довериться ему…
— Ну так и пригласите Риджа на следующее же университетское чаепитие!
— Нет, если Чарлза с Риджем познакомишь ты, то он, скорее всего, полюбит его и тоже захочет ему понравиться…
— Не думаю. Папе никогда не нравились мужчины, с которыми я встречалась.
— Но тогда ты была совсем юной, Морея.
— Вот именно. А почему, как ты считаешь, я с тех пор никого не привожу знакомиться с папой?
— Именно поэтому, когда ты познакомишь его с Риджем у нас за ужином, он будет очень рад.
— За ужином? Почему бы вам сразу не пригласить нас двоих на все выходные?
Мередит, казалось, была шокирована.
— Морея, но у нас только одна комната для гостей.
— Вот и я говорю. Если уж ты так хочешь убедить отца, что у нас с Риджем все серьезно, то… Ох, не обращай внимания, мама, просто этот план кажется мне нелепейшим, и если ты думаешь, что я буду в нем участвовать…
— То есть ты предпочитаешь, чтобы твой отец тихо ушел в отставку и надорвал свое сердце? — с упреком спросила Мередит.
Раздражение Мореи тут же улетучилось.
— Нет, конечно, нет. — Она распрямилась. — Хорошо, мама, я попытаюсь.
Морея не стала дожидаться, пока отец проснется. Ей меньше всего хотелось встречаться с Чарлзом Лэндоном до тех пор, пока она все хорошенько не обдумает.
Но уже по дороге домой Морея поняла, что у нее нет времени на обдумывание. Не исключено, что придется потратить не один день на то, чтобы отловить Риджа по телефону. Ждать до пятницы, когда у них с Риджем назначена следующая встреча, тоже нельзя — к тому времени Чарлз может согласиться на отставку, и вопрос будет исчерпан.
Она вытащила телефонный справочник в надежде, что сможет застать Риджа дома прямо сейчас.
Ничего более подходящего, чем абонент с инициалами Р. К., в справочнике не нашлось. Морея решила позвонить по этому номеру. На звонок ответила женщина, и Морея сказала:
— Извините за беспокойство. Мне нужен Ридж Колтрейн, адвокат.
Приятный женский голос ответил:
— Боюсь, его нет.
Морея от удивления чуть не выронила трубку.
— Вы хотите сказать, что я правильно попала?
— Ну да, а кто это?
— Извините, меня зовут Морея Лэндон. Я тоже адвокат.
— Мне кажется, он говорил о вас. Может быть, что-то передать?
— Нет, мне надо лично переговорить с ним, и как можно скорее.
— Тогда вам лучше всего поехать к нему на работу. Он сказал, что пробудет там весь день.
