У десантников ушло совсем немного времени, чтобы преодолеть те десять километров, что отделяли их от сердца города, но, несмотря на стремительные темпы этого марш-броска, они могли бы идти с той же скоростью еще многие дни.
Наконец они добрались до храма. Статуя божества бурь угрожающе возвышалась над ними, и по раскинутым рукам колосса струились молнии. Несущие Слово как раз вышли из-под высокой арки, сложенной из многочисленных обломков неизвестного кристалла, и уже начинали приближаться к входу в строение, когда заговорил сержант Эршак.
— Фиксирую сигналы живого происхождения, — предупредил он, сверившись с ауспиком.
Впервые с момента прибытия на Сорок Семь — Шестнадцать десантники обнаружили хоть кого-то, кроме роботов.
По приказу Сора Талгрона отделение «Геликон» выстроилось вокруг капитана в оборонительном порядке. Затем они направились дальше, с каждым шагом все ближе и ближе подходя к гигантскому цилиндрическому храму.
В стенах виднелись похожие на отверстые рты треугольники врат. Внутри здание было залито ослепительным светом, мешавшим различить, что же там происходит.
Несущие Слово осторожно подошли к ближайшим вратам, и Сору Талгрону пришлось смотреть из-под ладони, чтобы хоть как-то защитить глаза от непривычно яркого освещения. Изнутри доносилось еле слышимое неразборчивое бормотание, и капитан кивком приказал своим людям входить.
Пройдя через врата, они словно волшебным образом перенеслись в другое измерение. Сор Талгрон почувствовал, как изменился воздух, касающийся его обгоревшего лица. Внутри храма было прохладно и повсюду разливалось слабое благоухание, в то время как снаружи было жарко и в ноздри бил едкий запах озона. Взгляд капитана тут же устремился к своду. Огромное здание представляло собой высокий полый цилиндр, чьи стены исчезали далеко вверху. Все пространство было наполнено ярким мерцающим светом, точно стекавшим вниз подобно какому-то неторопливому призрачному водопаду. Волшебство этого света только подчеркивалось удивительным, похожим на перезвон хрустальных колокольчиков звуком и гулом энергии. По краям центральной шахты ввысь уходили сотни крытых балконов и галерей, соединенных мостками. Завороженный этим поистине чарующим зрелищем, Сор Талгрон чуть не упустил тот миг, когда за их спинами бесшумно сомкнулись стеклянные стены, запечатав врата.
Посреди зала, на украшенной резьбой стеклянной колонне, возвышалась точная копия стоявшего в половине километра над ними колосса, хотя этот идол и был «всего-то» пятидесяти метров в высоту. Голова божества была запрокинута, точно в священном восторге, а руки тянулись к небесам, скорее всего прославляя их или вознося молитву.
Статуя сверкала в потоках омывающего ее света.
Пол перед десантниками спускался вниз рядами ступенчатых ярусов, и их были сотни. Ярусы были заполнены толпами мужчин, женщин, детей, стоящих на коленях. Первые люди, которых Несущие Слово увидели с момента своей высадки на Сорок Семь — Шестнадцать, — последние обитатели этого мира.
Все они стояли, склонив головы в молитве, обращаясь к стеклянному идолу своего языческого повелителя бурь. По оценке Сора Талгрона, в этом зале, похожем на амфитеатр, расположилось порядка сорока тысяч человек, и каждый что-то тихо шептал, покачиваясь из стороны в сторону, будто в глубоком трансе. Никто из них словно и не замечал появления Несущих Слово.
На приподнятом помосте в самом низу круглых ярусов, опираясь на посох, выполненный из стекла и серебра, стоял крошечный старичок. Он окинул Сора Талгрона и его братьев оценивающим взглядом. Этот человек не выглядел удивленным или хотя бы смущенным их появлением; более того, на изрезанном морщинами лице застыло выражение усталого ожидания.
— Держитесь рядом, — велел капитан своим людям. — Без моего приказа не стрелять.
Его взгляд встретился со взглядом того, кто вряд ли мог быть кем-то, кроме как духовным лидером этой цивилизации. Тот самый человек, с кем Кор Фаэрон вел переговоры менее чем двое суток назад. В сопровождении боевых братьев «Геликона» Сор Талгрон медленно начал спускаться по лестнице, направляясь к престарелому вождю этого общества.
Словно повинуясь некоему безмолвному приказу, все присутствовавшие в зале поднялись на ноги, разглядывая вторгшихся в их владения космических десантников. Несущие Слово насторожились и нацелили оружие на толпу. Сор Талгрон ожидал увидеть на лицах людей гнев и ненависть, но все они смотрели на огромных Астартес с потерянным видом и даже несколько разочарованно.
— В бой не вступать, — предупредил Сор Талгрон.
Конечно, на первый взгляд эти люди не выглядели опасными, но капитан по личному опыту знал, что бывает достаточно даже одного-единственного человека, чтобы толпу захлестнула жажда крови, — и если говорить по правде, то капелланы Легиона мастерски умели разжигать в душах слушателей подобные чувства. Стоило всей этой массе людей сорваться, и в храме началось бы сущее светопреставление. Да, боевые братья успели бы прикончить очень многих, уничтожив сотни, а то и тысячи врагов, но десантников было всего полдюжины против более чем сорока тысяч обитателей планеты. Даже Астартес не выстояли бы.
Воины XVII Легиона спустились по пологой лестнице, настороженно разглядывая расступающуюся перед ними толпу. Язычники смотрели в ответ, храня гробовое молчание, что куда сильнее смущало Сора Талгрона, чем если бы раздавались крики и призывы к отмщению; это, по крайней мере, было бы понятно.
Старик с мрачным спокойствием ожидал, пока они приблизятся.
— Позволь спросить, что мы сейчас делаем? — прошептал сержант Эршак, используя закрытый канал вокс-связи, чтобы их не могли услышать даже остальные штурмовики.
— Я хочу знать, так ли извращены эти люди, как мы думаем, — по той же линии отозвался Сор Талгрон.
С Эршаком они были знакомы уже много лет и воспитывались вместе при храме на Колхиде — суровом родном мире Несущих Слово, поэтому капитан не обращал внимания на подобные нарушения протокола со стороны сержанта и высоко ценил его мнение. И хотя Эршак ничего не ответил, Сор Талгрон почувствовал, что его старый друг не согласен с его решением. Впрочем, капитан достаточно хорошо знал сержанта, чтобы понимать: тот в любом случае последует за ним.
Спустившись, десантники взбежали по ступеням, ведущим к помосту, где дожидался старик. Сор Талгрон нацелил болт-пистолет в голову престарелого священнослужителя и тихо приказал:
— «Геликон», занять периметр!
— Слушаюсь, капитан, — кивнул сержант и, раздав краткие указания бойцам, выставил десантников на позиции.
Отделение рассредоточилось и принялось изучать толпу на предмет потенциальной угрозы.
Талгрон стоял на помосте перед ветхим жрецом. Ростом старик был десантнику едва ли по пояс, но, хотя и выглядел чахлым, глаза его были яркими и сияли интеллектом. Тем не менее что-то в его взгляде порождало в душе Сора Талгрона смутное беспокойство. Не окажется ли священнослужитель колдуном? Впрочем, капитан тут же отбросил это предположение. Старик заметно нервничал, но никакой угрозы от него не исходило. Командир штурмовиков опустил пистолет.
— Я — Сор Талгрон, капитан Тридцать четвертой роты Семнадцатого Легиона, — громко и отчетливо произнес он, прерывая затянувшееся молчание.
— Разрушители, зачем вы принесли смерть в наш мир? — вопросом на вопрос ответил ему старик на странной разновидности архаичного низкого готика.
— Приказываю тебе незамедлительно объявить полную капитуляцию своих армий и отречься от владычества над миром, числящимся под номером Сорок Семь — Шестнадцать, — продолжал капитан, пропуская слова старца мимо ушей. — Ясно?
— Зачем вы принесли смерть? — повторил старик, но Сор Талгрон и на этот раз не ответил.
— Ты прикажешь отключить энергетический купол, защищающий это здание, — не терпящим возражений тоном добавил капитан, — и заставишь своих людей и эти адские мыслящие машины прекратить любые враждебные действия. Я понятно изъясняюсь?
Старик вздохнул и устало опустил голову, а затем вытянул руку, привлекая внимание Сора Талгрона к медленно поднимавшемуся из пола темному стеклянному кубу. Новое оружие? Пистолет снова прыгнул в руки капитана.
Внутри казавшегося цельным куба вдруг стал проявляться какой-то образ, и, не чувствуя, чтобы от этого предмета исходила какая-то прямая угроза, Сор Талгрон осторожно подошел к нему. Идеальных очертаний стеклянный куб доходил простому человеку до груди, но капитану пришлось нагнуться, чтобы разглядеть изображение.
Поначалу предмет, возникший в глубине темного стекла, был размытым и просвечивал, но потребовалось всего несколько секунд, чтобы изображение обрело отчетливость. Устройство определенно напоминало продвинутый пикт-проектор, но те выдавали картинку, довольно условно передающую реальность. Тут же предмет казался подлинным, реальным артефактом, заключенным в стеклянный куб.
