Он небрежно бросил:
— Да не, канать надо, но выпью на дорожку.
* * *
Топков в машине с подслушкой, поняв, что других важных новостей не предвидится, быстро набрал по дефицитному сотовику, выданному ему Кострецовым, номер его домашнего телефона:
— Сергей! Сейчас у Вахтанга Камбуз сидит, собирается уходить. Пытался разузнать о Вадике. Явно, что Вадик и в исчезновении Грини замешан, и в убийстве Веревки. Может, взять мне Камбуза на выходе? Он поподробнее нам о заварухе поведает.
Кострецов энергично ответил:
— А что он еще может рассказать, кроме того, что у Вахтанга сказал? Не надо Камбуза брать. Раз Вадик замешан и Веревка — его работа, он и за Камбузом может охотиться. Перехватим Камбуза — спугнем его. Камбуз — это теперь ниточка к Вадику. Причем после появления Камбуза в притоне тот мордоворотом вплотную заинтересуется, если до этого еще раздумывал. Отпусти Камбуза и бери его под наблюдение. Сразу мне отзвони, как Камбуз от Вахтанга уедет.
Топков отключил связь и снова вник в прощальные разговоры на блатхате, где на посошок пили подряд полными стаканами.
Вскоре на улице появился покачивающийся Камбуз. Он пьяно плюхнулся в машину и тронул ее, действуя, как в тумане: перед глазами маячила голая Нюська.
Лейтенант Гена доложил об этом Кострецову и устремился за Камбузом.
* * *
Кострецов, выслушав доклад Топкова, решил, что с пылу, с жару сейчас можно снять с Соньки информацию о Вадике. Он закурил, подождал немного и набрал телефон павильона. Трубку взяла Нюська.
— Соню покличь, — развязно произнес опер.
Сонька подошла и спросила:
— Алло? Кто это?
— Да Серега. Не спишь? Я тоже, только пришел со своих клубных дел.
— Ой, я сейчас на другой аппарат перейду, — быстро проговорила она. — А то здесь шумно.
Кострецов порадовался находчивости Соньки, решившей говорить без свидетелей.
Вскоре раздался ее голос с другого аппарата:
— Ну вот. Я в другую комнату ушла и дверь закрыла.
В трубке щелкнуло. Сонька объяснила:
— Это Нюська трубку в гостиной положила, чтобы Вахтанг не подслушал. О-ох, Сереня! Тут у нас такое было… Мудак этот Вах с одним блатным такое завернул, что нас всех чуть не перешмаляли. Вот мудила! У меня уж сердца не хватает, чтобы в рожу лоху не плюнуть. Даже нажралась на нервной почве.
— Да ты успокойся, — ласково проинес Кострецов. — А чего ж у вас клиенты так распоясываются?
— Не клиент то был. Залетный какой-то духарь. Такого же мудака, как Вах, искал. Ходит тот к нам. Еще отвратительнее Вахтанга Вадик этот.
— Ну, Сонь, ты ни о ком хорошего слова не скажешь.
— Да какие, Сереж, могут быть слова?! Вадик тот такая вонючая сопля, ну, в женском деле. И приходится его терпеть, потому как за ним большой человек. Вот жистянка паскудная! Потому и хочу по-своему дело ставить. А без Вахтанга я уж со слизняками возиться не стану. Буду только девочками заведовать. Ты-то как? Решил?
— За тем и звоню. Обмозговал я твою идею. Считаю, что может у нас фартово получиться.
— Хоть ты порадовал. Ой, а я совсем бухая.
Кострецов вернул ее к интересующему его вопросу:
— Но надо, чтоб было без таких эксцессов, как сегодня у вас. Это не дело. Клиенты ли, залетные ли, а права качать не должны. Почему вы такое допускаете?
— Да тут, Сереж, и Вахтанг не виноватый. У того залетного просто шило в жопе. Кричал, что Вадик слюнявый полбригады его кентов уложил.
— А Вадик на такое не способен?
— Как тебе сказать? Я, вообще-то, мужиков чую. Любого, в принципе, могу рассечь. Вадик этот очень странный. На вид — хиляк, но когда прихватывает, ну, в постели, грабли у него железные. И что-то сидит у него внтури, будто в глухом заныре.
— Ну, Сонь, ты прямо секретного звездохвата рисуешь.
Сонька помолчала и сказала:
— А что ты думаешь? Я вот сейчас трекнулась и аж мурашки по коже. Вадик-то, пожалуй, и звездохват, хоть на вид смурной и почти не стоит у него на баб. У него глаза пустые-пустые. Словно б уходят куда-то… Я-то не зря, наверно, всегда стараюсь в них не смотреть. Он, пожалуй, и мать родную зарежет.
— Тогда прав тот блатарь, что с разбором к вам пришел. Вадик и завалил полвагона его братанов. — Знаешь, Сереж, теперь и я думаю, что залетный-то прав. Крутая рыба этот Вадик. И на горе в меня втюрился.
Капитан раздумчиво произнес:
— Ну и гоните его в шею. Что он, всю погоду вам делает?
— Никак нельзя. Его пахан нам же с тобой может очень пригодится. Я тебе потом подробнее это обскажу, а то нажралась я, отдыхать надо.
— Лады, Сонь. Ты запиши на всякий случай телефон, по которому я сейчас кантую. Будем иметь нормальную связь, чтобы Вахтанг не мешал.
Он продиктовал ей свой домашний номер.
— Это гостиница? — спросила Сонька.
— Нет, квартиру снимаю. Бывай здорова.
Кострецов положил трубку и задумался. Он всегда верил в женскую интуицию, за что особенно уважал слабый пол. Безыскусная аттестация Сонькой Вадика лучше любого анализа убеждала, что Вадик, скорее всего, киллер. Капитан сначала не очень прислушивался к версии Топкова, пытавшегося отследить направление Вадика. Но теперь…
Поняв, что эти мысли ему теперь едва ль не до утра додумывать, Кость снова закурил.
Он лежал в не очень свежей постели своей квартирки, которую давно собирался пропылесосить. Смотрел на круги от плафонов маленькой люстры на высоком потолке, по-старинному отделанному лепниной, и совершенно не чувствовал себя одиноким. Как только капитан уходил в дело, личные проблемы переставали для него существовать.
Это по золотой женской интуиции уловила в нем Катя, измочившая подушку слезами в бессонные ночи, прежде чем решилась отказать Сергею и, чтобы не отступить, отважилась на отъезд.
Так и идут по законам жизни совсем от разного бессонные мужские и женские ночи.
Глава 4
Камбуз бесцельно ехал по ночному городу, пока его не сморило от выпитой у Вахтанга водки. Тогда он нашел двор поукромнее, зарулил туда. Прилег на заднее сиденье и заснул.
Топков, стерегущий его на уличном выезде, тоже задремал.
Утром Камбуз, проснувшись от оживления во дворе, помял опухшее лицо, закурил и стал размышлять. Вскоре он пришел к мысли, что без милиции ему теперь не обойтись. Появившись у Вахтанга, он наделал страшных глупостей. До этого неизвестно еще было, займется ли им Вадик. Но после его заявок перед бабами Камбуз уверился: Вадик обязательно пришьет.
Камбуз собрался не вообще в милицию, а именно к Кострецову, который был более-менее похож на правильного мента. На Камбузе после истории с «плимутом» не было никакой уголовщины, он мог без проблем обратиться в органы, тем более что однажды с ними сотрудничал.
Спрятал Камбуз пистолет в бардачок, завел машину и отправился в ОВД.
Проследовавший за ним Топков удивился, когда бандит тормознул у здания, куда лейтенанту и нужно было на работу. Еще более впечатлило Гену, как Камбуз гордо вылез из машины, выпрямился и почти по-строевому зашагал внутрь.
Топков выбрался на улицу и побежал за Камбузом в ОВД, чтобы того не перехватил кто-нибудь посторонний. В коридоре он окликнул его:
— Вы к кому?
Камбуз вздрогнул и обернулся, забегав глазами на небритой физиономии.
— Да я тут к одному… Костенцов, вроде, ему фамилия.
— Кострецов?! Пойдем, провожу.
Следующим удивился капитан, увидев, что в комнату заходят Камбуз и Топков. Гена предупредительно сказал:
— Этот товарищ хотел вас видеть. Я его в коридоре встретил.
Кострецов понимающе кивнул. Гена вышел, плотно закрыв дверь.
— Садись, Андрей, — пригласил Камбуза капитан, — закуривай, рассказывай, какая нужда привела.
— Вот именно, что нужда, — проговорил Камбуз, он же Андрей Тухачев, и взял сигарету из пачки на столе. — Гриню Духа и кореша моего Веревку завалили.
— О Веревке знаю, а насчет Грини откуда у тебя уверенность?
Камбуз махнул рукой.
— Да я сам эти дела раскрутил не хуже ментов. Улыбнулся капитан.
— Даже — лучше нас, о Грине-то мы ничего толком не знаем.
Камбуз зажег сигарету, бросил спичку в пепельницу, подымил, собираясь с мыслями, и начал излагать результаты своего розыска.
Закончил сообщением:
— О завале Веревки я сам вам и звонил.
Капитан поинтересовался:
— Красный «пежо» у Вахтанга от вашей бригады?
— Ага. Мы его с Веревкой посреднику отогнали, а потом он через кого-то Вахтангу достался.
Резюмировал Кострецов:
— Все складно, но о том, что именно Вадик убил Гриню и Веревку, точных сведений у тебя все же нет.
— А какие ж вам еще надо?! За «ниссаном» Вадик вместе с Гриней ездил — Дух пропадает. А через день заваливают Веревку, который о той поездке знает и после нее Вадика пас. Теперь я на очереди.
