Я молчала, не зная, что сказать, чтобы успокоить друга.
А тот зашебуршал активнее.
- Ты что там делаешь? - забеспокоилась я.
- Шнурки вяжу, - ответил мне сдавленный голос.
Мое воображение мигом свило петлю из шнурка и заозиралось в поисках мыла. Я цыкнула на него, чтобы не распоясывалось и не пугало меня, вскочила с лежанки и побежала к Петрику.
Он сидел на кровати, согнувшись в поясе и низко свесив голову: шнуровал высокие кеды.
- Фу, отлегло! - Я обмахнулась ладошкой. - Ты куда это собрался?
Дарлинг не просто так шебуршал - интригующе экипировался. Спортивные штаны, футболка из лайкры - все черное. На ногах классические темно-синие кеды.
- Я должен в этом разобраться, - закончив со шнурками, Петрик встал, собрал золотистые кудри в кулак, схватил их резиночкой и спрятал под бейсболкой - тоже черной. - Доронину спрашивать бесполезно - она не признается, Артурчик, ты сама видела, прячется и не выйдет ко мне для разговора. Но я знаю, кто мне поможет: ведьмак! - Дружище потопал ногами, проверяя, удобно ли ему в кедах, и застегнул на поясе черную кожаную сумочку. - Он скажет мне, прав ли я в своих подозрениях. И если да, то сварит отворотное зелье для Доры.
- Петь, что за бред! - Я растопырилась в дверном проеме.
- Не останавливай меня, Люся, я пойду, - сказал Петрик так просто, что я поняла: да, пойдет. Остановить не получится.
Что было делать?
Я вернулась к себе и закопалась в чемодан, отыскивая что-нибудь подходящее для визита к лесному ведьмаку.
- Вот, худи цвета хаки, - посопев у меня за плечом, Петрик протянул руку и безошибочно выхватил из вороха тряпок нужную. - Самое то: мы будем смотреться органично. Как стильный ниндзя и девочка-Рэмбо. Хочешь, я дам тебе свои любимые зеленые тени, чтобы нарисовать полосы на лице?
- Самому бы тебе дать, - проворчала я, из деликатности не закончив фразу и не прояснив соответствующее намерение. Тем более - не осуществив его.
А зря. Всего несколько крепких шлепков, отвешенных по чьей-то черной джинсовой попе, могли бы разительно изменить сюжет. Тихо, чтобы не потревожить Эмму и Дору, мы выскользнули со двора и уже знакомым путем направились к избушке ведьмака.
- Ой, бусинка… У тебя деньги есть? - спохватился Петрик уже под дубом.
- Нет. - Я развела руками, показывая, что ничего с собой не взяла, и указала подбородком на поясную сумку друга: - А у тебя?
- У меня тут только самое нужное - блеск для губ, расческа, пузырек с антисептиком и банковская карточка, а он же, наверное, наличку захочет. - Петрик расстроился.
- Значит, потом принесем ему наличку. Или, ты думаешь, здешняя экономическая модель не допускает обслуживания в кредит?
Мы в сомнении посмотрели на избушку.
Вечерело. Заходящее солнце уже запуталось в кронах деревьев на дальнем конце поляны. Тень раскидистого дуба уползла с нее, и просторная лесная прогалина была как на ладони. Приличного размера площадку, окруженную лесом, почти полностью занимало домовладение ведьмака. Он только дуб не прихватизировал, позволив ему остаться за забором.
- А ведь это, наверное, самозахват, - зачем-то сказала я. - Незаконное сооружение!
- Нам это без разницы, мы не кадастровая служба, - отмахнулся Петрик. - Меня другое беспокоит: примет ли он нас без записи?
- Об этом надо было думать раньше, теперь-то уж чего. - Я пошла к забору. - Давай посмотрим, что там за обстановка, и решим - ломиться внутрь или идти к Никитишне записываться в очередь на прием.
Мы уже привычно присели под забором и заглянули в щели между бревнами.
- Что-нибудь видишь? - спросил Петрик.
- Ничего особе… Ой!
С той стороны в щель пытливо глянул круглый коричневый глаз.
- И я ниче… Ай! - вскрикнул дружище. - Бусинка, тут собака! Она смотрит прямо на меня и как-то странно дышит.
- Хорошо, что не лает, - ответила я.
- А чего ей лаять? Она хозяина привела, он дальше сам разберется.
Это кто сказал?
Смекнув, что прозвучавший мужской голос принадлежит не моему другу, я отшатнулась от забора и вскинула голову, но ее тут же направили обратно, крепко приложив о бревно.
В ушах у меня зашумело, в глазах потемнело - картинка пропала.
И в нашей истории возникла вынужденная пауза.
- Бусинка моя, очнись! Ну же, Люся!
Знакомый голос пробился сквозь вату в ушах, и я почувствовала, что на мою правую ступню настойчиво давят - как на педаль рояля.
Я открыла глаза и снова зажмурилась от яркого света. Повернула голову в сторону, опять разлепила ресницы и в щелочку углядела гордый профиль Петрика.
Он - не профиль, разумеется, а весь наш дарлинг целиком - сидел на раскладном стуле и отодвинутой далеко в сторону правой ногой давил на мою левую. Кажется, выжимал сигнал морзянки SOS. При этом руки его были заведены за спинку стула.
Я ощутила, что мои верхние конечности зафиксированы в такой же позиции, и спросила:
- Что случилось? Где мы?
- Все там же, Люся! Все там же! В плену у Деда-яги!
Я сфокусировала взгляд за Петриком и узнала высокую стену селекционного чертополоха, огораживающую задний двор ведьмака. Мы сидели в подобии коридора между бревенчатым забором и боковой стеной дома, прямо под окном. Оно было открыто и виделось мне слепящим бело-голубым прямоугольником: в помещении горел яркий свет.
- А как мы попали в плен? - спросила я, поскольку совершенно этого не помнила.
- Ведьмак взял нас тепленькими в низком приседе под забором, - напомнил Петрик и зашипел: - Еще о бревна приложил, гад! У тебя на лбу шишка размером с яйцо. А у меня, кажется, ссадина, погляди, будет шрам? - Он повернул голову, чтобы показаться мне в фас.
Я не успела ему ответить. Из непроглядной черноты заднего двора соткалась крупная темная фигура весьма пугающих очертаний - высоченная и широченная, судя по резиновым сапогам сорок какого-то размера - мужская. Сапоги я разглядела, а все остальное - нет, потому что фигура воздвиглась перед нами спиной к окну и оказалась против света.
- Ну, и кто вы такие? - спросил низкий голос со зловещей хрипотцой. - Зачем пришли, что высматривали, много ли увидели?
- Мы не увидеть, а услышать хотели! - обиженно ответил Петрик. - Нам нужны ответы на очень личные вопросы и, возможно, помощь магического характера.
