И для кого предназначены эти десять процентов — тайна почище государственной.
В центральных районах города благоустраивают дворы. На телеканале «100» проблеме сохранения старого города был посвящен многочасовой телемарафон.
Весной городское правительство приняло специальное постановление, утвердившее перечень памятных исторических мест, кои запрещено закрывать или перепрофилировать. Перечень скромный — шестнадцать адресов. Но самое удивительное, что контроль над этой «Красной книгой» возложили не на руководство КГИОП или Комитет по культуре, а на чиновника, отвечающего за строительство.
При этом механизма, с помощью которого арендаторов можно законным образом обязать исполнять придуманные Смольным требования по сохранению «памяти места», как не было, так и нет.
Комментируя тогда принятое постановление, депутаты ЗакСа сразу пояснили:
— В случае с приватизированными объектами недвижимости сохранить их профиль вообще невозможно. С точки зрения нашего законодательства нельзя диктовать, что должно быть в том или ином здании. Создание «Красной книги» представляется скорее декларацией, чем реальным действием… Мест, облик которых должен сохраняться, очень много. Но сохранить их можно, если они будут иметь статус объектов культурного наследия, включенных в государственный список, тогда там можно сохранить интересы и, соответственно, функции.
Теперь, чтобы перейти наконец от декларации к конкретным мерам, парламентарии предлагают внести поправку в проект Правил землепользования и застройки. Она призвана защитить не только отдельные культовые места, но и весь Невский как главную улицу Петербурга.
Поправка предполагает выделить отдельную территориальную зону — «Зона Невского проспекта» (в пределах территории кварталов, примыкающих к Невскому проспекту с обеих сторон, на протяжении от Дворцовой площади до площади Восстания и на глубину не менее одного земельного участка) «с целью создания уникальной среды главной улицы Санкт-Петербурга — культурной столицы России».
— Необходимость этой меры вызвана тем, что в последнее время наблюдается процесс потери Невским проспектом роли главной улицы. Это проявляется в том, что многие объекты торговли и обслуживания, всегда традиционно располагавшиеся здесь и формировавшие его лицо, постепенно исчезают и уступают место другим, в том числе таким, которые могли бы располагаться в любом другом месте города, нивелируя тем самым особенность Невского проспекта. Среди новых объектов обслуживания на Невском проспекте есть и такие, которые теперь не рассчитаны на массового потребителя: это дорогие бутики, где ждут единичного покупателя, а для другой публики эти объекты превратились в закрытые, омертвленные зоны. Таким образом, происходит нежелательное изменение специфики среды Невского проспекта.
Градостроительный регламент данной зоны должен делать упор не на застройки (ибо процесс застройки территории этой зоны следует рассматривать, как завершенный), а именно на землепользовании.
Приоритет отдать организациям культуры и предприятиям обслуживания, имеющим культурно-просветительский уклон (книжные, антикварные магазины и т. п.).
Правительство города одновременно должно обеспечить конкретные меры, направленные на привлечение в зону Невского проспекта коммерческих организаций соответствующего профиля и стимулировать собственников этих помещений. Депутаты ЗАГСа даже рекомендуют правительству города предпринять меры «по сохранению и накапливанию хроноустойчивых культурных раритетов Невского проспекта». Среди них — включение в перечень охраняемых объектов культурного наследия сохранившихся на Невском исторических объектов, внесших положительный вклад в формирование его имиджа. И обязательное восстановление в прежнем виде (или в виде, достаточном для обозначения соответствующей мемориальной ценности и преемственности) тех из них, что внесли вклад исключительный — таких как: кондитерская Вольфа и Беранже, «Лавка художника», «Сайгон» или магазин «Старая книга» в доме Котомина. Но пока это только слова, желания, когда они станут законом, может быть после того, как уничтожат Невский. Не буду о плохом.
Да, кое-что произошло и происходит. Я всегда буду помнить, что петербургский актер Андрей Толубеев был у истоков этого. Его выступление на тех общественных слушаньях частично процитировали многие издания, сообщения попали в интернет. И после он не раз публично отстаивал эту свою позицию в защиту старого Петербурга. Правда, атаки строителей-разрушителей на город тоже не прекращаются. Но что делать? Сдавать этим оккупантам Петербург?
Я примерно знаю, что и как ответил бы на это Андрей, но приводить его возможный ответ не стану.
Эпилог
Задумываясь о жизни, нашей человеческой жизни на Земле, я представляю ее, как поход. Поход по минному полю, при этом, где эти мины спрятал Дьявол — кроме него никто не знает. Это поле — весь земной шар. И каждую секунду под чьими-то ногами взрывается мина. Пока мы маленькие, наши родители прикрывают нас и первыми уходят в вечность. И вот уже мы впереди, мое поколение, и среди нас все чаще и чаще рвутся ненавистные заряды, унося в мир иной близких и друзей. Нет, чудес не бывает, каждого из нас поджидает смерть. Нет, нет, я не фаталист, но по-другому не бывает, было бы прекрасно, если бы я ошибался. Для того, чтобы человеку было легче это пережить, и придуман загробный мир, с раем и адом. Но все равно это другой мир, нашему нет равных.
Мир вокруг нас удивительно красив и многогранен. Какое счастье видеть, ощущать окружающее. Не спорю, есть или нет Загробный мир, но я две руки поднимаю за наш белый свет. Мне он дороже. Я всегда благодарю своих родителей за подарок, что принесли меня и выпустили в дорогу, где я вижу яркое солнце, облака, несущиеся по небу, ветер, плывущий волной по зеленеющему полю, деревню детства, что стояла на берегу обрыва, отражаясь в воде полноводной реки, бело-розовый цвет яблонь, весенний запах просыпающейся от зимней спячки земли, синее-синее небо с огромным клином перелетных птиц, а радуга, словно удивительная подвенечная арка, первый весенний дождь, от радости вызывающий и гром, и молнию, чувство радости жить.
Андрей наступил на мину, но он артист, и чуть-чуть обхитрил смерть. Совсем недавно услышал его голос, будучи дома. Господи, откуда он, стал искать, оказывается, в кухне работал телевизор, и с телеэкрана обращался Андрей.
Конечно, это сладкий обман сказочной техники, благодаря которой с некоторых пор мы можем видеться с ушедшим навсегда человеком, как с живым. Конечно, это всего лишь давнее-предавнее кино, где Андрей в гриме и говорит написанные тексты, но, поскольку, как всегда, вовсе не актерствует, делает все так, что нет тут никакой видимой игры, мне кажется, что еще немного и он, извинившись перед экранным собеседником, обернется ко мне и скажет, как у нас бывало: «Константиныч, ты погоди маленько, я сейчас…». Что осталось мне от него… Память сохранила улыбку, жестикуляцию, рукопожатие…
Память… Все обращается в прах и уходит в небытие прошлого. Вспоминаются минуты, которых не вернешь. Мгновения, которые убежали, словно миллионы потоков в течении реки времени. Время
