подобный вопрос лишним. И так было видно, что не всё в порядке.
Волосы Чэн Исе тронула седина, бросающаяся в глаза даже из-под капюшона.
— Иди, — Жуань Наньчжу в итоге сказал только это. — Если что, звони, мы всегда поможем.
Чэн Исе кивнул, сохраняя бесстрастное выражение лица, развернулся и зашагал прочь.
Глядя ему вслед, Линь Цюши и Жуань Наньчжу молчали. Они не представляли, какими словами утешить юношу. Пусть прошёл целый год, но некоторые вещи нисколько не забываются, боль от них не стихает никогда. Пусть прошёл целый год, но что-то никогда не забывается, причиняя боль на протяжении всей жизни.
Линь Цюши медленно развернул конфетку и положил в рот, ощутив, как на языке растекается сладкий вкус. Затем взял Жуань Наньчжу за руку со словами:
— Пойдём.
И они тоже покинули кладбище.
Убедившись, что Чэн Исе жив, Линь Цюши немного успокоился. Большего он и просить не смел, но через несколько дней произошло то, чего они совсем не ожидали, — Чэн Исе прислал им письмо, в котором упомянул о подсказке к одиннадцатой двери.
«Моя подсказка… она особенная», — так написал Чэн Исе в письме. — И в ней только два слова. “Жизнь и смерть”».
Линь Цюши, прочитав письмо, повторил вслух:
— Жизнь и смерть?
Жуань Наньчжу нахмурился, также погрузившись в размышления.
В их подсказках говорилось «Ответа нет», но в подсказке Чэн Исе значилось «Жизнь и смерть». Это навело Линь Цюши на странную мысль, которую он сразу озвучил:
— Только не говори мне, что одиннадцатая дверь для всех одинаковая.
— Возможно, так и есть, — ответил Жуань Наньчжу, поглаживая пальцами письмо и глядя на два загадочных слова «Жизнь и смерть».
— А твой… старший товарищ ничего не рассказывал об одиннадцатой двери?
— Нет, тогда я был ещё совсем новичком и даже не смел думать, что заберусь так далеко.
Что ж, больше у них не осталось ни одного знакомого, прошедшего через одиннадцатую дверь. На самом деле их самих уже можно было считать редкими талантами, раз они смогли живыми и невредимыми выбраться из десятой.
Жизнь и смерть, жизнь и смерть… что же означают эти слова из подсказки Чэн Исе? Если бы речь шла о предыдущих дверях, они могли бы смело отложить раздумья до похода за дверь и принимать решения, уже оказавшись внутри. Но дело касалось двери высокого уровня, за которой легко попрощаться с жизнью. И даже Жуань Наньчжу не решился бы так рисковать.
У них оставался ещё год, но уже сейчас они начали готовиться к роковому дню.
Вдвоём они перечитали тонны информации, хоть немного связанной с двумя словами «Жизнь и смерть». От восточных легенд до западной мифологии, от Ямы до Анубиса.
Не имея ни малейшего представления, пригодятся ли им когда-нибудь эти знания, они понимали, что делать хоть что-то — явно лучше, чем просто дожидаться смертного часа.
За это время Е Няо прошёл через свою седьмую дверь. Линь Цюши тогда поинтересовался у него, не хочет ли тот перешагнуть через несколько уровней, но Е Няо, подумав, всё же отказался. Сказал, что в этом нет никакого смысла и он должен войти во все двери, ему уготованные.
Линь Цюши восхитился его бесстрашием и самоконтролем. Всё-таки не каждый смог бы устоять перед соблазном.
Открытие одиннадцатой двери выпало на двадцать седьмое марта. Из-за крайне высокого уровня они уже сейчас могли назвать точное время до секунды.
Жуань Наньчжу с серьёзным лицом обвёл на календаре двадцать шестое число, нарисовав вокруг цифры маленькое сердечко.
Линь Цюши, увидев это, поправил:
— Ты ошибся, мы же пойдём за дверь двадцать седьмого.
— Я не ошибся.
Линь Цюши озадаченно нахмурился.
Жуань Наньчжу:
— Двадцать шестого займёмся любовью несколько раз.
Линь Цюши:
— …
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что этот тип ещё и успевает пошло шутить. На какое-то время Линь Цюши потерял дар речи. С тех пор как они начали встречаться, отвязный характер Жуань Наньчжу, который раньше проявлялся только за дверью, перешёл и в реальность, и Линь Цюши считал, что это прекрасно, единственный минус — Жуань Наньчжу слишком часто его ревновал.
— Тебе нравится Чжу Мэн или Жуань Наньчжу? — такие вопросы слышал Линь Цюши от него в реальности.
Приходилось отвечать, что, конечно же, ему нравится Жуань Наньчжу.
Но за дверью ответ менялся, а потом в Чжу Мэн вселялась королева драмы:
— Но вчера мне звонил один мужчина по имени Жуань Наньчжу, который сказал, что ты любишь его.
— Мне что, нельзя любить обоих?
— Можно, разрешаю тебе любить обоих.
Линь Цюши:
— …
И откуда у тебя на руках столько сценариев?
С приближением одиннадцатой двери атмосфера в коттедже вновь потяжелела.
И думать нечего, дверь наверняка окажется очень сложной, поэтому Линь Цюши решил как следует приготовиться, внимательно обдумать и составить завещание. Но поразмыслив, он понял, что у него, оказывается, нет никого, о ком он хотел бы ещё позаботиться, к кому был бы привязан. Единственный его друг, У Ци, погиб, с семьёй он давно потерял связь, и кроме обитателей коттеджа ему ни с кем не нужно было прощаться.
Однако к неожиданности Линь Цюши за месяц до открытия двери Жуань Наньчжу решил свозить его к себе домой.
Линь Цюши почему-то считал, что у него в семье не принято проявлять чувства, но стоило им появиться на пороге, красивая женщина средних лет буквально бросилась Жуань Наньчжу на шею и расплакалась.
Тот, не поддавшись эмоциям, медленно отстранился и позвал:
— Мам.
Линь Цюши неловко стоял рядом.
Затем он в общих чертах познакомился с семьёй Жуань Наньчжу, которую можно было назвать зажиточной. У него были очень способный брат, строгий отец и красивая мама. Несмотря на неплохой доход, всё в квартире выглядело довольно обычным, что совсем не сочеталось с характером Жуань Наньчжу.
Тот, ничего не скрывая, озвучил статус Линь Цюши, представив его как своего возлюбленного.
Линь Цюши сначала немного волновался, но когда родственники Жуань Наньчжу спокойно приняли этот факт, он узнал, что те считают его немного сумасшедшим, так же как семья И Маньманя.
— Мой сын хорош во всём, только слегка иппохондрик, — утирая слёзы, сказала мама Жуань Наньчжу, пока тот вышел в туалет. — У него это с детства. Спасибо, что заботишься о нём, с тобой ему явно
