– Чуют хрен в заднице! – огрызнулся Алексей, глядя на снег под ногами. – Ты пойми, голова, я когда в этот дом заходил, я знал, зачем туда шел. Я сражаться шел. И со мной товарищи были. А теперь где они? Там! А я тут! И ни грамма силы впустую потратить не могу! Если я сейчас себе проход открою, это значит, моя защита ослабнет. Или в нужный момент на руну просто сил не хватит… Я весь в наговорах и амулетах. Они меня подпитывают на случай, если дело жарким будет. Так что ты уж постарайся, старинушка, всеми богами тебя заклинаю, выведи меня отсюда. Иначе, если я не успею, там, откуда я в твой коллектор проклятущий свалился, может беда случиться. Погибнут два хороших человека. А что потом начнется – даже думать тошно. Так что давай, лови извозчика, Ждан…
Алексей поднялся, под ногами скрипнул снег.
– Пойдем, пойдем, – засуетился домовой. – Они обычно вон там стоят, у гостиного двора. Ах ты, беда-то какая! Что ж ты сразу-то не сказал, что там у тебя затеялось-заварилось? Я б тогда уж какой-либо другой путь нашел. Теперь-то нам тем путем, что пришли, дороги нет. Он только так: раз в день вошел и раз в день вышел – все. Больше, хоть ты расшибись об дверь – не пустит. Ох, беда… Ты тут погоди, я сейчас… Мигом обернусь… Только вот до угла, а там извозчики… Щас я, мигом… – протараторил домовой и что было сил припустил к углу, смешно закидывая пятки аж к лопаткам. С его головы слетел картуз, да так и остался валяться на утоптанном снегу: поднимать он его не стал.
Алексей вздохнул и привалился к стене спиной. „Ну вот что ты будешь делать, – подумал он. – Всякий раз, как дело принимает серьезный оборот, появляются трудности, которые из-за меня становятся почти непреодолимыми. Как тут быть? Просчитывать все наперед? На десять, быть может, двадцать шагов вперед? Да нет. Не выйдет… Всегда можно учесть фактор неожиданности. Только вероятность определенного стечения обстоятельств не просчитать. Обстоятельств этих может быть миллион. Вот сейчас, например, Ждан за шкипером побежал, а у меня, как у нелегала, местные стражи порядка документы захотели проверить. Какие тут у них документы, кстати? Усы, лапы и хвост? Я даже понятия не имею, как они выглядят. И есть ли тут у них полиция или что-то в этом роде? Нет, наверняка есть силы, контролирующие порядок и следящие за его соблюдением. Вон на улицах как чисто и аккуратно. А что веселых граждан много – так ведь не задирают никого, витрин не бьют. А я стою тут, как тополь на Плющихе. И за версту во мне чужака небось видно. Прикажете драться с местными, если вдруг чего? А как же… Я же ведь тут крут. Практически неуязвим. Эх, наверное, в этом все же промысел божий, что я буду, судя по всему, сражаться со своими врагами тут, в Изнанке. Вот только как мне того психопата-доктора, из-за которого я в дом поперся, угомонить? Кстати, как раз в нашем мире, на этом месте должен быть подвал, где была лаборатория. А если так, то, может, и ехать никуда не надо? Может, мне нужно искать его тут? Может, он ждет, как паук, сидит тут в укромном уголке, и ждет, дергая за ниточки. Это я сейчас о ком? О докторе, конечно. Хотя и Собиратель, пардон, Коллекционер вполне может рядом притаиться. И даже очень может быть, семьдесят шансов против тридцати, что он где-то поблизости и наблюдает, гад. Измотает меня, все мои силы высосет, а потом вышибет в наш мир и прикончит… Очень даже запросто. Ага, подведем итоги. У нас есть…“
– Куну и такера?
Подвести итоги ему не дали. Размышления были грубо прерваны чувствительным толчком в плечо. Алексей встрепенулся и поднял взгляд от снежной белизны, на которой в задумчивости чертил узоры носком башмака.
Перед ним стоял урод. По другому не скажешь. Огромная башка, непропорционально большая по сравнению с телом, впрочем, тоже немаленьким, с вытаращенными, черными, как уголь, буркалами. Лысая и серая. Без ушей, со слуховыми отверстиями, затянутыми тонкой кожистой пленкой, как у рептилии. Огромные надбровные дуги. Глаза без ресниц. Тонкогубый рот с брылями, как у бульдога.
Алексей даже удивился, что из уголка рта не свисает сопля слюны, как у собаки.
Широкоплечий торс страшилы был укутан в замысловатую конструкцию из меха, кожи и черт-те пойми чего, нелепую настолько, что нашим земным модельерам, даже самым эпатажным, до нее додуматься не светило даже в наркотическом бреду. Из-под меха и кожи торчали руки существа, голые и такие же серые, как и башка.
На ногах было некое подобие трико, обтягивающее шишковатые ноги. Обут он был точь-в-точь в такие же ботинки, как у Алексея.
„Ни фига себе, – удивился Алексей, мазнув взглядом по Rover-ам на ногах урода, – да у них тут, похоже, импорт налажен. Гармошки, ботинки, бейсболки – все наше, из нашей половины!“
За спиной урода маячили еще трое таких же, как он, страшилищ, как будто срисованные под копирку.
– Извините, – проговорил Алексей и подвинулся в сторонку. – Я вам, видимо, проход загородил.
Существо сделало шаг к Алексею, проговорило, шамкая губами, но при этом густым басом:
– Куну и такера? Якуну ниса ки? – И снова собралось толкнуть его в плечо. Алексей повернулся в полоборота, пропуская мимо себя руку страшилы, и снова отступил на два шага. Удаляясь от заветной двери.
– А ки саноро тани ва?! – обрадованно взревело существо и прыжком метнулось к Алексею, занося обе руки для удара.
– Эй, ты чего? – заорал на него Алексей, уходя от удара, грозящего оглушить. – Я же извинился!
– Он сказал вам, уважаемый, что вы ему не нравитесь, и он намерен вас убить, – сообщил вежливый голос из-за спины.
Алексей обернулся, чтобы глянуть на говорящего, и пропустил чувствительный удар по уху. В голове загудело.
„Да, похоже, полиция у них прямо как наша – когда нужна, фиг сыскать“, – мелькнуло в сознании, в то время как тело само, на рефлексе, проделало необходимое.
Шаг назад.
Урод подался вперед, явно обрадованный успехом, и снова замахнулся.
Захват запястья, неприятно влажного и холодного на ощупь. Вот так. Теперь довернуть кисть по часовой стрелке, разворот на левой пятке…
И урод под действием инерции и приема Алексея полетел наземь, подняв облако снега.
Троица, стоявшая за спиной своего то ли вожака, то ли родителя, взревела и ринулась на обидчика. Удары посыпались со всех сторон.
Алексей успел заметить, что вокруг собралась толпа. Но разнимать дерущихся никто не думал. На лицах, рожах и харях читался живейший интерес. На подмогу рассчитывать не приходилось.
Конечно, Алексей помнил, что он был неуязвим в Изнанке. Технически. То есть убить его тут не могли. Но, когда тебя избивают, это все равно очень больно и неприятно, даже если все заживет, как на собаке, в кратчайшие сроки.
А потому он крутился ужом, старательно уходя от ударов, не очень умелых, но от этого не менее болезненных.
Тем временем толпа вокруг росла. Прохожие жаждали насладиться зрелищем.
– Да отцепитесь вы от меня, наконец! – заорал Алексей, предпринимая попытку избежать драки.
И пропустил еще один удар. Под копчик.
Небо разорвалось от боли, как петарда, из глаз брызнули злые слезы.
Алексей взвыл прищемленным котом и ринулся на обидчиков, нанося удары куда и чем попало. Ногами, руками, локтями и коленями.
Мягкая холодная плоть расползалась от ударов, как студень. Из ран брызгала какая-то жижа, заливая лицо и руки. Раздавался хруст и ор на незнакомом ему языке. Впрочем, общий смысл был ясен.
Поймав одного из нападающих за голову, Алексей подпрыгнул и что было силы впечатал колено в мерзкую рожу.
Раздался хруст, гораздо более громкий, чем раньше, и существо кулем рухнуло ему под ноги.
– Ну что, суки, кто следующий?! – прорычал охотник, задыхаясь.
Из-под головы поверженного расползалось по снегу синее пятно.
„Ага, кровушка-то у нас голубая“, – съязвил про себя Алексей.
Следующих не нашлось. Только что азартно лупившие Алексея существа отшатнулись. Толпа зрителей попятилась.
Алексей окинул хмурым взглядом оставшихся в живых уродов и понял, что уложил того, который спровоцировал драку.
– Доно та сареман… – пробормотал один из нападавших униженно, отступая спиной к толпе. – Кии-та рино со вагешан. Дано та сареман де.
– Он говорит, что не будет драться. Вы убили старшего в их прайде. Они уходят, – услужливо перевел тот же голос из-за спины.
Алексей обернулся на голос, тяжело дыша и пытаясь унять дрожь, всегда появлявшуюся в теле после драки.
Там стоял человек. На вид самый обыкновенный, каких в каждой толпе из ста девяносто. Обычный, ничем не запоминающийся. Высокий, худощавый, со скучающим выражением на лице и легкой улыбкой, приклеившейся к губам. Каштановые волосы коротко пострижены и аккуратно уложены. Тонкая шкиперская бородка обрамляла худое лицо. Глаза… неприятно проницательные, смотрящие, кажется, в самую душу, взгляд которых было трудно выдержать.
– Это т'сари. Они глупы, агрессивны и злопамятны. Как ваши шакалы или гиены. В отличие от своих четвероногих собратьев в вашем мире, они не падальщики, но не прочь полакомиться мясом чужака, которое сами добывают. Самая низшая ступень в иерархии касты Охотников. Но на тех, кого они считают добычей, т'сари предпочитают охотиться. Загнать и разорвать для того, чтобы пожрать еще горячую плоть. Сказать по правде, сейчас они не охотились. Это был ритуальный поединок.
