Он повернулся, прослеживая за направлением ее взгляда, и увидел толпу, россыпь киосков, причал, часы…
— Время! — испуганно прошептала она. — Даав, мне необходимо вернуться домой!
Он бросил еще один взгляд на часы и быстро провел подсчеты.
— Мы можем успеть на следующий паром. Сможешь бежать?
— Да! — ответила она, и больше они не тратили слов.
Взявшись за руки, они пересекли площадь, двигаясь стремительно и по-пилотски плавно, а потом нырнули в боковой переулок.
Глава двадцать вторая
Каждый клан обладает независимостью, и каждый Делм обладает полной властью в пределах своего Дома. Поэтому в Дом другого Клана следует входить осторожно. Следует говорить тихо и кланяться низко. Вполне уместно будет принести подарок.
Из Лиадийского Кодекса достойного поведения
— Даав, тебе совершенно не нужно меня сопровождать. Я привыкла пользоваться паромом.
— О! — отозвался он, нисколько не смущенный и не убежденный этим аргументом.
Он продолжал стоять рядом с ней, переплетя ее пальцы своими и дожидаясь, чтобы двери открылись и пропустили их на паром, следующий в Чонселту.
Платформа, где они ожидали, была полна народу — и не все присутствующие были вполне трезвыми. Даав заметил как минимум двух карманников, которые осмотрительно работали на краю толпы. Он подтолкнул Эллиану ближе к дверям, демонстративно встав в позу мужчины, готового защищать свое место кулаками. Толпа подвинулась, заворчала — и пропустила их.
Стоявшая рядом с ним Эллиана снова задрожала. Он посмотрел на нее и нахмурился при виде тонкой шелковой рубашки.
— Позволь мне отдать тебе мою куртку, Эллиана: ты замерзла.
Он пошевелился — и замер в изумлении: она поспешно приложила ладонь к его груди и со смехом подняла к нему лицо. Ее глаза сияли ярче, чем прожектор на причале.
— Я скоро уже буду на пароме, в тепле. Мой друг, ты не подумал. Провожать меня до Чонселты — значит отнимать четыре часа у ночи, которая и так уже давно началась. Со мной все будет в полном порядке.
Позади них кто-то тихо переговаривался — и его опытный слух уловил отвратительные нотки опьянения.
— Мое общество тебя утомляет? — спросил он, собираясь пошутить.
Однако Эллиана, как это было в ее характере, предпочла принять вопрос серьезно и почтить ответом.
— Твое общество — это… радость, — сказала она с прямотой, которой почти могла сравняться с разведчиками. — Но… Даав, я… я не могу… предложить тебе гостеприимство Дома. То, что ты совершишь столь далекую поездку ради меня и будешь вынужден вернуться, не выпив даже чашки чая… Это плохо характеризует клан, однако я не смею…
Она начала напрягаться, а ее взгляд — подергиваться дымкой горя. «Чтоб им провалиться!» — подумал он с короткой вспышкой бессильной ярости. Эллиана отпрянула, словно услышав его мысль. Ее рука упала с его плеча, глаза тревожно распахнулись.
Боги, он превращается в беспомощного идиота, раз злость на ее клан проявилась настолько ясно, чтобы ее испугать. Он заставил себя улыбнуться и заломил бровь.
— Да, и каким невоспитанным дураком я бы выглядел, если бы в такой час перебудил весь дом, чтобы меня вежливо приняли! Мое желание тебя проводить — полный эгоизм, Эллиана. Я не смогу сомкнуть глаз, если не буду уверен, что ты благополучно добралась до дома. — Он позволил своей улыбке стать шире. — Пожалей меня.
Ее тревога растворилась во вздохе, который был одновременно и тихим смешком. И ее пальцы сжались на его руке — как ему показалось, бессознательно.
— По правде говоря, я… рада… что ты меня проводишь, — сказала она, наклоном головы указывая на нарастающий у них за спиной спор.
— Тогда вопрос решен, — заявил он, и в этот момент двери распахнулись, и все его внимание сосредоточилось на том, чтобы уберечь ее от толкотни и найти хорошие места.
— Ты думаешь, что они действительно бесклановые?
Даав отключил сеть безопасности и повернул свое кресло.
Эллиана смотрела на него со своего места у переборки, и на ее лице ясно читалось беспокойство.
— Что-то определенно с ними… случилось, — осторожно проговорил он, не желая повлиять на ее выбор, когда у нее появилось время спокойно подумать, — и в то же время чтобы не лишить детей ее дружбы, если она по-прежнему расположена ее предложить. — Возможно, что-то действительно серьезное. А являются ли они на самом деле бесклановиками… — Он передернул плечами. — Я пытаюсь вспомнить. Мне кажется, что в последнюю релюмму в газете не было объявлений об изгнании из кланов, а я не думаю, чтобы они жили в порту дольше — даже если предположить, что им чрезвычайно везло.
Она вздохнула, прислоняясь к металлической стенке.
— Они не старше Сайнит, — пробормотала она. — И находиться на Лиад без родни, не имея надежды куда-нибудь улететь… — Она сжала губы. — Жон рассердится? Я даже не знаю, как я решилась — если не считать того, что в «Бинджали» так… так спокойно. И мне показалось… Но если под угрозой окажется меланти Жона, то я поступила плохо.
— Если Жон сочтет, что ты поставила под угрозу его меланти, то он не постесняется тебе это растолковать. А тем временем, если они явятся к нему и представят тебя своей покровительницей, он обязательно оставит их на месте, пока ты не сможешь разъяснить ему все обстоятельства.
— «Если они явятся», — повторила она его слова. — Ты считаешь, что нет?
— Могут прийти, — мягко сказал Даав, — а могут и нет. Это — вопрос их меланти.
Она секунду молчала, пристально глядя на него, а потом протянула руку и дотронулась до его пальцев.
— Обычай велит, — проговорила она, похоже, не столько для него, сколько для себя, — сторониться бесклановиков и не предоставлять им помощи.
— Это всего лишь обычай, а не закон, — спокойно отозвался он. — Кодекс, а не постановление Совета.
— А! — Она чуть заметно улыбнулась. — Надо осваивать еще одну идею! — Она сжала его пальцы. — Ты был добр, что покормил их.
Он ответил как на ее улыбку, так и на пожатие руки.
— Это — сущий пустяк, и у Варла не в первый раз будут кормить моих приблудных щенков. Разведчики, знаешь ли…
Эллиана тихо засмеялась, а потом подняла ладошку, чтобы поймать неожиданный зевок.
— Прошу прощения, — пробормотала она, а потом уже более энергично заявила: — А теперь изволь объяснить мне, что было в той грузовой капсуле!
Он тихо рассмеялся и удобнее устроился в своем кресле.
— Ну, всего лишь комета.
— Комета?
Он улыбнулся ее изумлению.
— Ты ничего не слышала о топографической разведке Лозиара? Мало кто о ней наслышан — это давняя история, и к тому же — история Земли.
Он покачал головой.
— Видишь ли, господин Лозиар был богат, интересовался наукой — и был совершенно и полностью безумен. Со временем он пришел к убеждению, что… как это он сам выразился? …что «строительный материал вселенной» можно найти в ядрах комет. Придя к этому убеждению, он начал действовать и снарядил сотни автоматических кораблей, которые должны были отправиться в путь и захватить все кометы галактики — или почти все — и привезти их обратно для изучения.
Он вздохнул.
— Увы, господин Лозиар погиб, испытывая антигравитационный прибор, который он изобрел вскоре после того, как последний автоматический корабль покинул околоземное пространство. До сих пор изредка обнаруживаются его корабли, полные комет. Как правило, их используют для стрельб.
— Значит, в гондоле был лед и частицы пыли, — медленно проговорила Эллиана, — и когда ты ее разбил…
— …то дети вдруг обнаружили, что летят через ядро кометы. Впору растеряться.
Ее смех снова закончился зевотой, которую она запоздало прикрыла ленивой рукой.
— Еще раз прошу меня простить. Не понимаю, почему я так устала.
— Ну конечно, — с иронией ответил Даав, — ты ведь всего лишь пробыла в Солсинтре с рассвета, не говоря уже о прогулке по порту и схватке с пиратами!
Она ухмыльнулась, не поднимая отяжелевших век.
— Точно. Я же…
Новый зевок не дал ей договорить.
— Спи, если хочешь, — предложил Даав, прекрасно понимая, что это возмутительно и идет вразрез Кодексу.
Но зачем ей бороться со сном, когда она так устала и когда рядом есть ее напарник, который сможет охранять ее сон?
— Наверное, так я и сделаю, — пробормотала Эллиана довольно невнятно, а потом без всяких церемоний отпустила его руку и удобнее устроилась в своем кресле.
Уютно привалившись к переборке и зная, что между нею и проходом сидит Даав, Эллиана спала.
Сейчас, когда ее огромные зеленые глаза не рассыпали искры, она казалась удивительно хрупкой — тонкие косточки, обтянутые золотистым бархатом кожи, небрежно закутанные в порыжевшую черную ткань брюк и поношенный шелк рубашки. Даав вдруг почувствовал желание взять ее на руки и посадить себе на колени, пристроив голову себе под подбородок, словно она была одним из его маленьких племянников. Он поспешно отбросил это желание: Эллиана была не ребенком, а взрослой женщиной, и к тому же не принадлежала к Клану Корвал.
