Все дальше вниз. Стрэйв, из числа Сторожевых Городов, город величайших архитектурных фантазий, где не найдешь двух хотя бы отдаленно похожих сооружений. Грандиозные дворцы соперничали друг с другом великолепными излишествами, многочисленными башнями и павильонами, бельведерами, куполами, ротондами и портиками, вырастающими отовсюду, словно гигантские грибы. Город только недавно снял официальный траур по графу Алексиду Стрэйвскому, умершему недавно, как говорили, от внезапного сердечного приступа. Новый граф, сын Алексида Верлигар, был еще совсем мальчиком. Его явно подавляло присутствие короналя, тем не менее он очень мило выразил свои верноподданнические чувства. Для Престимиона это был напряженный момент, так как он-то знал, что его старый друг и товарищ по охоте граф Алексид умер не от внутренней болезни, а от меча Септаха Мелайна во время битвы в долине Аркилона, в самом начале восстания Корсибара.
В Стрэйве тоже случались вспышки безумия, но и граф Верлигар, и остальные говорили о них с большой неохотой. Казалось, эта тема их смущает не меньше, чем жителей Малдемара.
Когда торжества в Стрэйве закончились, корональ и его спутники отправились к следующему пункту назначения. Это был Минимул с его белыми стенами, принадлежащий к числу Сторожевых Городов. А оттуда, через несколько дней, они совершили путешествие вниз по пологому боковому склону нижней части Горы до Гимкандэйла, одного из Свободных Городов, потом проехали еще сотню миль по извилистым дорогам у расширяющегося подножия Горы до последнего намеченного города, Норморка, второго по древности среди Городов Склона.
- Это темный и мрачный город, - шепнул Престимиону Гиялорис, когда их экипаж миновал до странности неприметные ворота, единственные в гигантской стене из черного камня вокруг Норморка. - " Я уже чувствую, как он на меня давит, а ведь мы только что въехали!
Престимион, который высунулся из окна экипажа и с улыбкой махал рукой толпе, стоящей вдоль дороги, тоже ощущал нечто подобное. Норморк вцепился в черные клыки скалистой гряды, которая называлась Норморкским хребтом, как загнанное животное цепляется за узкий карниз, недосягаемый для его врагов.
Высокая черная стена, защищающая город, - Престимион никак не мог понять, от кого, - была непропорционально большой по сравнению с располагавшимися за ней башнями из серого камня. Фантастически мощное сооружение, необходимость в котором невозможно объяснить никакими рациональными соображениями. А единственные крохотные ворота производили весьма странное впечатление. Разве это не Маджипур, где все живут в гармонии и мире? Зачем прятаться, словно испуганные мыши, таким жалким образом?
Но он - корональ всего Маджипура, как странных городов, так и прекрасных, и не ему осуждать тот способ, который выбрал этот город, чтобы явить себя миру. И поэтому он приветствовал жителей Норморка ослепительными улыбками и взмахами рук, обменивался с ними знаком Горящей Звезды и всеми способами показывал им, как рад, что посетил их чудесный город.
А Гиялорису он таким же шепотом ответил:
- Улыбайся! Сделай веселое лицо! Жители Норморка очень любят свой город, а мы здесь не в качестве его судей. Гиялорис.
- Любят, как же! Я бы лучше обнял морского дракона!
- Вообрази, что ты в Пилиплоке, - ответил Престимион. Меткое замечание, поскольку родной город Гиялориса, суровый Пилиплок, где ни одна улица ни на дюйм не отклонялась от жесткого плана, придуманного тысячи лет назад, считали мрачным и гнетущим все те, кто не родился в нем. Но легкомысленная шутка Престимиона, как это случалось довольно часто, прошла мимо сознания Великого адмирала. Гиялорис постарался изобразить на лице самую солнечную улыбку и высунул голову из окна экипажа, чтобы показать, как он счастлив лицезреть столь красивый город.
К счастью, стоял ясный, золотистый день, и серые каменные блоки, из которых были построены здания Норморка, отливали приятным блеском. Если смотреть изнутри городской стены, подумал Престимион, то в этом городе есть определенное задумчивое очарование.
А вот в похожем на крепость дворце графов Норморкских никакого очарования не было. Сплошная масса камня в изгибе стены, напоминающая огромного хищного зверя, готового наброситься на город, которым правит. На площади перед ним толпились люди, тысячи людей, а еще тысячи сгрудились на прилегающих узких улочках вокруг. "Престимион!" - кричали они. "Престимион! Лорд Престимион!" Во всяком случае, так должны были звучать эти слова, но, отражаясь от грубых каменных стен вокруг, они становились неразборчивыми и превращались в гулкое, ритмичное уханье.
- Граф Меглис вышел приветствовать гостей. Еще одно новое лицо, Престимион плохо его знал. Он был каким-то дальним родственником Ирама, прежнего графа, который погиб на войне. Смуглый, широкоплечий и приземистый Меглис, так же мало возвышался над землей, как и тот замок, которым он теперь владел.
Его налитые кровью глаза и поразительно широкие промежутки между передними зубами, как верхними, так и нижними, производили отталкивающее впечатление. Что-то в его квадратном туловище и мощном телосложении напоминало Престимиону Дантирию Самбайла. Насколько было бы приятнее, если бы их сегодня принимал добросердечный рыжеволосый граф Ирам, этот превосходный гонщик на колесницах и весьма способный лучник.
Но Ирам погиб на службе у Корсибара, как и его младший брат Ламиран, а приветствие графа Меглиса выглядело искренним и достаточно сердечным. Он стоял на нижней ступеньке дворцовой лестницы, вытянув руки и улыбаясь широкой редкозубой улыбкой, выражающей полный и абсолютный восторг от того, что корональ Маджипура будет его гостем на сегодняшнем ужине.
Престимион вышел из экипажа. Гиялорис стоял слева от него, а сероглазый, умный Акбалик, племянник принца Сирифорна, офицер его стражи, справа.
К удивлению Престимиона, граф Меглис не сдвинулся с места. Протокол требовал, чтобы граф приблизился к короналю, а не наоборот; но Меглис, продолжая улыбаться и держа руки широко расставленными, стоял на месте, шагах в двадцати или тридцати от них, словно ожидал, когда Престимион поднимется по ступенькам дворцовой лестницы.
Впрочем, ничего удивительного в его поведении, пожалуй, нет. Чего можно ожидать от человека, стремительно взлетевшего наверх без должной подготовки, получившего титул из-за безвременной смерти Ирама и его брата? Что может он знать о протоколе?
Однако кому-нибудь следовало его научить. Престимион, сам не любитель строгого соблюдения протокола, тем не менее едва ли мог позволить себе сделать первый шаг, а Меглис, казалось, не понимал, что от него требуется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
