легкие закуски на тарелках и два графина с водкой.
— Я люблю поезда, здесь рабочая атмосфера. Государь-император ввёл эту моду, от него и повелось у всех командующих фронтами. Вагоны напоминают мне каюты корабля, — когда они вдвоём сели за стол, промолвил Колчак, оглядывая зал.
На их с адмиралом стол подали графин с водкой и тарелки с бутербродами — хлеб с маслом и икрой, с кусочками красной рыбы и с вяленым мясом.
«Опать бухать? Ну куда ещё, и так весь день не просыхаю…» — у Виктора всё это энтузиазма не вызвало, но раз надо, значит надо.
За соседним столом раздались крики «ура», «слава» и веселый смех.
— За успех нашего дела! — поднял Колчак рюмку.
Виктор чокнулся с ним, опрокинул в себя водку и закусил бутербродом с икрой.
«Всё это неспроста. Все его офицеры с Беляновым и Смирновым сели на той стороне, а я с адмиралом — практически тет-а-тет», — понял он.
— Виктор Антонович, вы как погруженный в здешние дела, как считаете, в каком направлении следует наступать? — спросил Колчак, внимательно глядя на парня.
— Направлений всего два, Александр Васильевич. На Читу уже пробовал наступать Семенов, но отряды красной гвардии отбросили его обратно к границе, а у него имелась на тот момент артиллерия, конница и два полнокровных полка. Да и сейчас имеется, к нему стекаются казаки, монголы и буряты. Войско разнородное у атамана. Таким образом, остаётся путь на Владивосток, но реальных данных мало. Какие там у красных силы, достоверно неизвестно, — Виктор решил ответить честно, как есть. — Насколько я слышал, в порту Владивостока скопилось огромное количество снаряжения, поставленного союзниками уже в этом году, в том числе для авиации.
— Атаман Семенов амбициозный человек из низов, насколько я о нём наслышан, — промолвил Колчак через полминуты. — Это хорошо в войне с внешним врагом и пагубно в войне междуусобной, как сейчас у нас, когда нужна твёрдая верховная власть. Ещё чарку?
— С удовольствием, — покивал Виктор, хотя уже ощущал, что голова тяжелеет.
Один из официантов принес на подносе блюдца с хлебом и тарелки с супом из бобов и оленины — весьма распространенное местное блюдо.
Вице-адмирал налил ещё по рюмке.
— Ваше здоровье, Александр Васильевич! — произнес парень.
Чокнулись, выпили. Суп оказался пряный и острый, вкусный. Некоторое время ели молча. Виктор и сам ощущал, что голова довольно уже муторная, и видел по собеседнику, что он тоже хорошо подшофе, хотя держится отлично.
— Знаете, я сталкивался с английскими офицерами как во время войны, так и после февральских событий, когда поступил на английскую службу, — доев суп, откинулся на спинку стула Колчак и посмотрел на парня — Виктор при этом понял, что собеседника потянуло на откровенность. — Различие наших и английских офицеров просто колоссальное в армии, в меньшей степени — на флоте.
Виктор понимающе покивал, глядя на вице-адмирала, хотя мало сейчас понимал, о чём идёт речь.
— По моему мнению, у британцев вся подготовка направлена на выращивание офицера, стремящегося к продвижению по службе, к личной славе. Амбиции превыше всего. Сухопутная армия у них относительно небольшая по сравнению с нашей, там все знают друг друга. Когда сталкиваются амбиции выше и нижестоящих, начинаются склоки, интриги, дрязги, от этого страдает общее дело.
— Как у нас сейчас, Александр Васильевич, — покивал Виктор.
— Вот именно. Как начальник стражи я хочу объединить все российские силы под моим командованием, а для этого придется договариваться с Семеновым. Тогда у нас появится шанс начать активные действия против засевших в Приморье и в Сибири большевиков.
«Верно, конечно, но скоро восстанут чехи и сделают основную работу за нас, так сказать. Без них любая борьба обречена на полный провал ввиду полнейшего превосходства большевиков в силах и организации», — совершенно ясно понимал Виктор, но адмиралу говорить этого не стал, естественно.
— Если удастся договориться с Семеновым и объединить его силы под вашим командованием, то можно наступать на Читу, перерезать железную дорогу и таким образом Владивосток сам упадёт к нам в руки. Однако судя по активности атамана Семенова, он сам метит на высокие места в новом всероссийском правительстве и просто так свои позиции не сдаст, — заявил Виктор. — Семенов опирается на японскую поддержку. Майор Куросава и капитан Куроки, японские представители здесь, в Харбине, живут в одном отеле с полковником Скипетровым, представителем атамана.
— У него уже свой представитель? — удивился Колчак.
— Так точно! В пику орловцам он вербует многочисленных офицеров и унтеров, которых очень много сейчас в городе. Нижних чинов тоже прилично, не все уехали в Совдепию добровольно. Атаман посулами на высокое жалованье заманивает их к себе на службу. В его отрядах много бурят, монголов и казаков, они слабо спаяны между собой.
— Поэтому их разбили красные?
— Так точно! Да и офицеры у него — казачьи чины, те ещё анархисты. Про некоего барона Унгерна ходят слухи, что он замечен в грабеже и расстрелах неугодных лиц, жестко обращается с населением — порки, реквизиции.
— С этим необходимо бороться, мы же не большевики! Ваш дядюшка говорил мне практически то же самое, — сжал губы Колчак, с легким прищуром глядя на парня.
За соседним столом офицеры смеялись и в меру гомонели. В патефоне заиграл романс «Колокольчик» в исполнении неизвестной певицы.
— Я уверен, что этот месяц будет решающим для судеб России, — вздохнув, сказал Виктор. — Власть большевиков очень шаткая, Сибирь пока что покорилась грубой силе, я более чем уверен, что там сложилось организованное подполье, которое в случае наших успехов здесь скинет власть комиссаров в крупных городах!
— Мои английские друзья в Пекине очень рассчитывают на подобные события. Что вы думаете о полковнике Орлове?
— Компетентный и авторитетный офицер, его люди преданны ему. Он с десятком человек в декабре месяце отбил у красных казарму и практически выдворил их из города. Однако тогда ещё не было такого накала ненависти, как сейчас. Господин Орлов очень ждал вашего приезда, Александр Васильевич, на него и его организацию вы можете рассчитывать! Есть ещё штаб генерала Плешкова, там собрались бывшие пограничники и заслуженные генералы, однако это штаб со штатами и секретаршами, реальных сил у них нет, — проинформировал Виктор собеседника.
— Что же, Виктор Антонович, будем уповать на божью помощь! — некоторое время помолчав, промолвил вице-адмирал. — За успех нашего дела! — он налил водку.
Выпили. Колчак распрощался с Виктором и отпустил его. Тот, в свою очередь, попрощался с сидящими за столом офицерами и забрал Смирнова — подпоручик был ощутимо пьян.
Пока спускались с вагона, шли к машинам, садились и ехали в консульство, Виктор раздумывал о
