– У тебя есть где укрыться? – спросила я, когда разговор подошел к концу.
– Есть.
– Сиди тихо и не высовывайся. В случае чего звони мне.
– Ее убил кто-то из них, да? – нахмурился он.
– Вряд ли, – сказала я правду, хотя это бывает со мной не часто, и мы простились.
Лишь только Андрей исчез за углом, а я перебралась на место водителя, как меня начала обуревать жажда деятельности.
– Едем в “Гранд”? – предложила я. Лукьянов пожал плечами, особо окрыленным он не выглядел, а вот я почувствовала нечто сродни азарту: наконец-то хоть что-то проясняется.
До “Гранда” мы добрались в считанные минуты, так как находился он в том же районе, – огромное круглое здание под стеклянной крышей с таким количеством магазинчиков, что их невозможно, было обойти и за целый день. Меня такая мысль приводила в ужас, и торговые центры вроде этого я упорно избегала.
– Думаю, нам стоит обратиться к администрации, – заметила я, приткнув машину на стоянке. Лукьянов молча кивнул.
Чтобы найти ту самую администрацию, тоже пришлось потратить время. Наконец на третьем этаже мы обнаружили кабинет с лаконичной надписью и вошли. Дородная дама бальзаковского возраста с пристрастием изучила мои документы и с достоинством заявила:
– Слушаю вас.
Я изложила свою просьбу, она, скорее для порядка, заглянула в толстенный гроссбух, поджала губы и, немного погодя, ответила:
– Да, у нас есть фотоателье, точнее, было. Помещение снимал Мальцев Николай Степанович.
– Почему “было”? – насторожилась я.
– Потому что в результате нарушения техники безопасности там произошел взрыв. В настоящий момент ведется следствие, но убытки, которые мы понесли в связи с этим, весьма значительны.
– Не сомневаюсь, – заверила я. – Мы бы хотели получить адрес Мальцева и паспортные данные.
Все это мы получили и отправились по длинному коридору искать студию. Зрелище, представшее нашим очам, удручало. Как я уже сказала, “Гранд” представлял собой бесконечное число магазинчиков, друг от друга их отделяли пластиковые стены, одинаково матово-белоснежные, только бывшая студия зияла черной дырой. Взрыв лишил ее двери, части стены и окон, которые в настоящий момент были заменены новыми. Мешки с мусором еще не вывезли, а маляры уже начали штукатурить стену. Мы переглянулись, и я спросила:
– Что это за реактивы так рванули?
Лукьянов только усмехнулся, заглянул в бывшую студию и громко позвал:
– Где хозяин?
К нам подскочил юркий молодой человек с чрезвычайно подвижным лицом, глаза-бусинки настороженно блестели, губы сложились в ласковую улыбку, точно он дождался Деда Мороза, который обещал ему исполнение всех желаний.
– К вашим услугам, – весело сообщил он. Эта старомодная фраза шла ему необыкновенно.
– Вы Мальцев? – ласково спросила я, стараясь перещеголять его в доброжелательности. Он вроде бы растерялся.
– Вам нужен Мальцев? – подумав, переспросил он, точно сомневался в этом.
– Еще как, – заверила я.
– Но ведь.., разве вы не знаете?
– Просветите нас, – вмешался Лукьянов. Обычно граждане при звуках его голоса начинали впадать в задумчивость, то же самое случилось и сейчас.
– Видите ли, – подбирая слова, начал объяснение юркий молодой человек, – здесь действительно была студия, но срок аренды заканчивался, а тут это несчастье…
– Вы имеете в виду пожар?
– И пожар, конечно…
– Значит, было еще несчастье? – осведомилась я, а он додумался спросить:
– Простите, а вы, собственно, кто? – Перевел взгляд на Лукьянова и вздохнул:
– Бывший арендатор погиб. Несколько дней назад. Так как практически все имущество сгорело, я имею в виду студию, и пожарная комиссия работу закончила.., вы же понимаете…
Я понимала. Лукьянов тоже.
Мы простились и ушли. Из машины я сделала несколько телефонных звонков и узнала следующее: взрыв произошел в ночь на двадцать третье, а двадцать второго в девять вечера в нескольких шагах от своего дома гражданин Мальцев подвергся нападению грабителей и с черепно-мозговой травмой был доставлен в больницу “Скорой помощи”, где и скончался около четырех утра, не приходя в сознание. И все это за день до убийства Аллы, которая погибла следующей ночью.
– Я бы взглянул на его квартиру, – заметил Лукьянов. – Он жил один?
– Если верить документам, один.
– Тогда прокатимся.
Я бы предпочла связаться с Волковым, но возражать не стала. Квартира Мальцева находилась в трех кварталах от “Гранда”, в обычном пятиэтажном доме, а замок на его двери не защищал от воров, если судить по тому, что Лукьянов открыл его меньше чем за полминуты. В квартире не оказалось ничего интересного. Все вещи на своих местах. До образцового порядка далеко, но не похоже, чтобы здесь что-то искали. Впрочем, искать можно по-разному – устрой здесь ребята погром, и кому-то в милиции могло прийти в голову, что для одного гражданина ограбление, взрыв в ателье и обыск в квартире все-таки чересчур.
Квартиры были увешаны фотографиями девушек, в основном обнаженных. Лукьянов заинтересованно разглядывал их, я тоже скользнула взглядом, скорее из вежливости, и на одной из фотографий увидела Аллу. Она действительно была красавицей.
– Пошли, – кивнул Лукьянов, и мы покинули квартиру.
Он молчал, а мне хотелось поделиться своими соображениями.
– Теперь мы знаем, за что убили девчонок, – начала я. – Правда, все еще не знаем кто, хотя я догадываюсь.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Лукьянов.
– Это в каком же смысле? – насторожилась я.
– Я уже сказал: может, ты действительно ни при чем, а может, мозги мне пудришь.
– Какие мозги? – возмутилась я. – Ладно, допустим, я убила Аллу на почве ревности, но фотограф-то мне к чему? – Лукьянов проигнорировал вопрос, сел в машину и уставился в окно. Я вздохнула и решила поведать ему свою версию происходящего, хоть он об этом и не просил. – Лично мне дело представляется таким образом. – Я подумала и добавила в голос душевности. – Покойная Алла, всеобщая подруга и корыстная дама, при помощи друга-фотографа готовила компромат на своих поклонников. Однако попытка шантажировать их привела не к быстрому обогащению, как задумывалось, а к скорой кончине.
– Фотограф погиб первым, – напомнил Лукьянов, как будто я об этом забыла.
– Ну и что?
– Констатирую факт, – пожал он плечами.
– Думаешь, он хотел обогатиться, не ставя об этом в известность Аллу?
– Конечно. С этого и начался весь сыр-бор. Парень кому-то послал компрометирующую фотографию и лишился сначала здоровья, а потом жизни.
– Как они его вычислили?
– Не думаю, что это особенно трудно, учитывая возможности любого из предполагаемых шантажируемых. Самый простой способ согласиться заплатить и засечь его во время передачи денег. А потом разделаться с шантажистом под видом ограбления и спалить на всякий случай его студию. Домой к нему наверняка тоже заглянули.
– А увидев фотографию Аллы, сообразили, откуда ветер дует?
Саша равнодушно пожал плечами.
– Хорошо, с фотографом и девчонкой разделались, это ясно. Но зачем убивать ее подругу и в придачу сына Нефедова?
– Почему убили парня, можно только догадываться, а с подругой просто перестраховались. Для чего-то она звонила тебе, а мы теперь знаем, что она была в курсе Аллиных дел.
Лукьянов поглядывал весело, и казалось, вот-вот рассмеется. Особого повода веселиться я не находила и нахмурилась, желая показать, что не разделяю его настроения. Некоторое время мы молчали. Я не выдержала первой.
– Допустим, он, она или они кого-то шантажировали. Вещь для шантажируемого малоприятная, но в результате у нас гора трупов. По-моему, это слишком. В конце концов, Дед – вдовец, Нефедов, считай, тоже, раз его жена давно в клинике, Гарик – юноша и вполне мог себе позволить, Черник тоже не женат. Чего ж тогда злодействовать?
– Губарев, – напомнил Саша.
– Губарев женат, – согласно кивнула я, вспомнив о проклятых конкурентах. – Если это их рук дело, всей команде прямая дорога в психушку.
– Точно, – согласился Лукьянов. – Человек он в своей фирме небольшой, помощник по связи с общественностью – фигура вполне заменимая, так что огород городить в самом деле незачем.
– Выходит, дело не в фотографиях, где лучшие люди с голым задом верхом на девице из “Пирамиды”? – вздохнула я. Саша флегматично пожал плечами. – Жаль, что мы не смогли поговорить с Мальвиной. Теперь вряд ли встретимся.
– Конечно, – вновь пожал он плечами, и в этом жесте было все.
Лукьянов просто решает задачу, и какие-то там Мальвины, фотографы и прочие его, по сути дела, интересовали мало. Мне нравился его подход, я им восхищалась. Правда, хотелось дать ему в зубы, но с подобными желаниями я давно научилась справляться.
– Отвезу тебя домой, – предложила я, – а сама загляну к Деду.
– У тебя есть что ему рассказать?
