- Что? Ты хочешь спросить, как он относится к тому, что его жена будет носить ребенка от другого мужчины? А как бы ты относился к этому, зная, что только так можешь спасти ребенка? Ребенка любимой женщины?
Тамерлан садится в свое кресло. Опускает голову на руки, вздыхает.
- Я понимаю, почему ты упорно делаешь из меня монстра, Зоя. Но все-таки я не настолько… не настолько ужасен.
- Неужели? – не могу удержаться. Мне… мне почему-то очень хочется сделать ему больно! Хотя я понимаю, что вряд ли мне это удастся.
Прошло столько лет!
Если он…Если ему тогда было все равно, если тогда мне не удалось задеть его чувства, разве удастся сейчас?
- Ну, хорошо. Если тебе так хочется… пусть я буду плохим парнем. Но я все же скажу. Если бы речь шла о твоем ребенке, и я понимал, что спасти его может только это – я бы согласился не раздумывая. Позволил бы тебе родить от другого мужчины. Не стал бы чинить никаких препятствий. Даже… даже зная, что для зачатия тебе надо будет… вступить в связь с другим.
- К счастью, этого не требуется. – стараюсь, чтобы мой голос звучал твердо, - Нужна всего лишь инсеминация, я вспомнила это слово.
- Инсеминация. Ясно. – он не смотрит на меня, разглядывает что-то на своем столе. - Я должен сдать какие-то анализы перед этой процедурой? И… вы уже выбрали клинику?
- Клинику для… для этого? Я… - конечно, я думала об этом, читала в интернете, что нужно, но почему-то все вылетело из головы. - Я знаю, что ты совладелец какой-то частной клиники, если возможно сделать это там? И я бы очень не хотела, чтобы… чтобы эту историю даже теоретически предали огласке.
- Разумеется, я тоже не хотел бы, чтобы кто-то знал. Давай договоримся. Я созвонюсь с клиникой, узнаю все и сообщу тебе. Когда это нужно… когда можно провести процедуру?
- Как можно скорее. Я уже была у врача. Сейчас как раз…Подходящий момент.
- Да?
- Да. – теперь я опускаю голову, разглядывая носки туфель.
Как все… неловко, странно…Я знаю, что должна думать только о своей дочери. Все остальные мысли нужно просто выкинуть из головы.
- А где она сейчас? Дочь? В какой клинике? Ни Кипре, или… в Израиле?
- Почему в Израиле? Она… Света в Москве. В онкоцентре на Каширке.
- В Москве? То есть… она тут? И я могу увидеть ее?
Я не знаю, что ему сказать. Состояние Светы сейчас стабильное. Да, лишние контакты не приветствуются, но все-таки… И ее даже могут скоро отпустить домой. Когда состояние стабильное – я могу забрать ее на какое-то время.
Будет ли правильно сейчас дать Тамерлану возможность увидеть ее?
- Зоя, я не жду, что ты расскажешь девочке о том, что я ее отец.
- Ее отец Петрос.
Вижу, как он сжимает кулаки. Если бы что-то сейчас было в его руках, он бы это сломал, даже стальной стержень погнул бы…
- Я не претендую ни на что. Просто хочу увидеть.
Мне хочется кричать, что он потерял право видеть и называться отцом тогда, пять лет назад, когда позволил своей родне разрушить нашу любовь.
Нет, при чем тут родня? Он сам все разрушил! Сам… Не Ильяс, не родители, не родственники его красавицы невесты.
Но теперь без Тамерлана мне не спасти мою дочь. Поэтому я должна вести себя спокойно. Хотя бы постараться.
Ради моего Светлячка…
- Я постараюсь устроить вашу встречу.
- Спасибо.
- Значит, мы обо всем договорились, Тамерлан? Ты узнаешь все насчет процедуры в твоей клинике как можно скорее?
- Если хочешь я могу договориться прямо сейчас, нас примут. Я понимаю, что чем быстрее тем лучше?
- Да, конечно!
Не могу сказать, что готова ехать в клинику, но он прав, чем скорее все решится тем… тем лучше.
Тамерлан звонит, договаривается, я сижу ни жива, ни мертва. Все результаты моих анализов со мной, все в электронном виде. Если возможно устроить так, что сегодня он сдаст анализы и… материал то теоретически завтра можно провести процедуру и тогда…
Тогда послезавтра я могу уже быть беременна?
Господи! Мне кажется, я просто сойду с ума от радости! Если все получится, то…
- Зоя? Мы можем ехать.
- Да, прекрасно! Спасибо!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Встаю, понимая, что, наверное, не смогу идти, меня шатает, переизбыток эмоций, голова кружится.
Делаю шаг, понимая, что каблук подворачивается, сейчас полечу прямо на пушистый ковер.
Но Тамерлан успевает выскочить из-за стола и поймать меня, когда я почти уже на полу.
Прижимает к себе. Я перепугана, боль простреливает лодыжку. Ох, не хватало только вывиха! Просто я очень долго не ходила на каблуках, и…
Мне нужно освободиться из этих объятий. Мне не нравится то, как крепко он прижимает меня к себе. Хочу оттолкнуть и чувствую, как напрягаются его мышцы под рубашкой. Аромат его тела забивает все рецепторы.
Нельзя поддаваться этому. Нельзя снова попасться в его сети.
Понимаю, что если я сейчас подниму голову, то его губы накроют мои. Мне кажется, невидимые нити сейчас просто сшивают нас вместе, не давая возможности мне избежать неизбежного.
Не поднимать голову, не смотреть ему в глаза, не быть тряпкой, дурой, не поддаваться!
Не хочу. Не могу. Не должна.
Чувствую, как его сильные руки отодвигают меня.
- Прости, Зоя. Я просто не хотел, чтобы ты упала. Надеюсь, все в порядке?
Переступаю с ноги на ногу, и снова сильная боль молнией чертит от ступни к колену и выше.
- Ох… да, все… все в порядке.
Нужно как-то идти, но я понимаю, что не смогу.
Делаю шаг и от боли слезы тут же выступают, еле справляюсь с тем, чтобы сдержать вскрик. Еще шаг, аккуратно. Пошатываюсь, закусывая губу.
- Зоя, что ты делаешь?
- Я иду. Ты сам сказал, что мы едем в клинику.
- Ты на ногу ступить не можешь, к чему эти подвиги? Я же вижу.
Снова его руки на моем теле.
- Не надо, не трогай меня, Тамерлан!
- Ты снова упадешь, и на этот раз последствия будут еще хуже. Сломаешь ногу, и как в таком состоянии ты сможешь ухаживать за дочкой? Я отнесу тебя к машине. В клинике доктор заодно и ногу твою посмотрит. И рентген сделает до того, как ты… забеременеешь.
- Не нужен мне рентген. Всего лишь неудачно оступилась.
- Не спорь. Как ты любишь спорить!
- Ты меня совсем не знаешь, Тамерлан. И спорить я не люблю.
- Может, с другими – нет. А со мной… Я единственный, кто удостаивается этой чести.
Он поднимает меня на руки легко, как будто я вешу не больше, чем моя Светланка.
Смотрит, сначала с улыбкой, а потом… Потом его взгляд становится очень серьезным. Изучающим.
- Не надо, Тамерлан.
- Не надо что? Смотреть?
- И смотреть тоже. И… целовать не надо.
Он усмехается как-то очень горько.
- Я не целую чужих жен, Зоя. Это табу.
Сердце колотится где-то в горле, обжигая и раня. А ведь когда я сама поцеловала его он отвечал! Еще как отвечал…
Табу. Чужая жена.
Но ведь это ненадолго? Он скоро все узнает, и что потом?
Глава 35.
- Вот смотрю я на вас, дамы, и думаю – зачем вам эта пытка иезуитская? – заявляет громогласный доктор, - Неужели для того, чтобы понравится мужчине? Поверьте, красавицы, вы нам нравитесь и в кедах, и в тапочках! Если уж нравитесь!
Главврач клиники – тот самый Товий Сергеевич, который когда-то отказался дать мне смертельную дозу «обезболов» стоит рядом со мной и с Зоей, которой накладывают повязку.
Вывих, слава Богу просто вывих.
Зоя бледная. Не могу понять почему – то ли от того, что ей больно, то ли… то ли потому, что все мысли ее сейчас далеко, там с ее девочкой. С нашей девочкой.
Пока мы ехали к клинике я просмотрел материалы о болезни, о способах лечения. Возможно, я тоже могу стать подходящим донором. Тогда Зое не придется никого рожать.
Это, на самом деле, почему-то меня волнует. Я хочу, чтобы она родила. Очень.
Возможно для меня это единственная надежда на то, что мы хоть изредка будем видеться и общаться с ней. Этого ребенка я точно не брошу. И не позволю его отцом называть другого мужчину.
