Что же это за металл…
– Ну ладно, – не выдержал я, – пришло время все объяснить. Так что это за меч?
Она засунула прядь выжженных солнцем волос за левое ухо. Я видел ее профиль: мягкий изгиб безупречного тонкого лица.
– Меч. Просто меч.
– Хватит говорить загадками, – отрезал я. – Последние несколько недель ты в каждой фразе намекаешь на то, что тебя тренировали как танцора меча. А из собственного опыта я знаю, что у твоего меча есть магические свойства. Хорошо, я сдаюсь. Что это?
Она не смотрела на меня, продолжая исследовать каждый дюйм клинка.
– Яватма. Мой кровный клинок. Ты должен знать, что это такое.
– Не знаю.
Наконец-то она взглянула на меня.
– Нет?
– Нет, – я пожал плечами. – Это не Южный термин.
Дел вздохнула и повела одним плечом.
– Это меч, настоящий меч. И у него есть имя. Он был… представлен мне, – Дел нахмурилась, и я понял, что она не может подобрать Южные слова, чтобы объяснить что-то. – Незнакомые люди после того, как их представляют друг другу уже не незнакомцы, они друг друга знают. А если узнают получше… они станут не просто друзьями. Они будут соратниками, братьями по оружию, партнерами. И… еще больше, – она нахмурилась сильнее. – Яватма становится парой истойя после получения высшего ранга. Я… кормлю меч… а меч кормит меня, – она растерянно покачала головой. – В Южном языке нет таких слов.
Я подумал о Разящем. Я достаточно часто говорил Дел, что он был просто мечом, оружием, клинком, но я кривил душой. Чем он был, я не мог объяснить, так же как она не могла объяснить, чем был ее меч. Разящий был моей силой, гордостью и избавлением. Он был моей свободой.
Но в мече Дел скрывалась и другая сила.
Я всматривался в руны на клинке, узоры на рукояти. В лучах восходящего солнца меч все время менялся.
– Холод, – сказал я, – лед… Эта штука сделана изо льда.
Пальцы Дел сомкнулись на рукояти.
– Он теплый, – прошептала она, – как плоть… и внутри он такой же как я.
По спине у меня пробежали мурашки.
– Не говори загадками.
– Здесь нет загадки, – она не улыбалась. – Он не живой… не такой, как ты и я. Но и не мертвый.
– Кровный клинок, – повторил я. – Надеюсь, он выпил свою норму.
Дел посмотрела на меч. Солнечные лучи превратили бледно-розовое лезвие в темно-красное.
– Нет, – наконец сказала она. – Не выпил, пока я не выпью свою.
Я сразу замерз. Я лежал на чепраке и смотрел на рождение дня, раздумывая, не взял ли я на себя что-то большее, чем просто обязанности проводника.
Я закрыл глаза. Одной рукой прикрыл веки, чтобы не раздражало солнце и услышал как Дел запела тихую нежную песню, будто успокаивая меч.
16
Русали был типичным пустынным городком, переполненным людьми всех племен и рас – богатыми и бедными, чистыми и грязными, больными и здоровыми, честными перед законом и мошенниками. (Вообще-то Русали точно соответствовал словам Хаши о Джуле).
Дел не потрудилась надеть капюшон и пока мы ехали по узким песчаным улицам привлекла всеобщее внимание. Мужчины останавливались посмотреть на нее, а продажные женщины громко переговаривались о Северянках, пытающихся лишить их работы.
Тогда я понял, какую совершил ошибку. Мне следовало ехать по главной улице, как любому мужчине, знающему, что у его пояса висит тугой от монет кошелек. Вместо этого я по привычке выискивал темные переулки и аллеи, как последний вор. Сам я никогда не воровал, но танцору меча обычно легче было найти работу в темных уголках города.
– Не обращай на них внимания, Дел.
– Это не впервые, Тигр.
Ну, это было впервые в моем присутствии. Мне не нравилось, как мужчины разглядывали ее. Тупые, похотливые дураки, слонявшиеся по улицам.
– Нужно продать лошадей, – сказал я, чтобы отвлечься.
Дел нахмурилась.
– Зачем? Мы пойдем в Джулу пешком?
– На случай если Хаши решит выслать за нами погоню. Если мы будем на других лошадях, на какое-то время они собьются со следа.
– Не вышлет, – Дел покачала головой. – Эламайн займет его другими делами.
– Эламайн его прикончит, – я не смог сдержаться, представив в ее постели сморщенного старика, и расхохотался.
Дел покосилась на меня.
– Может быть… ну, значит он больше не встанет у нас на пути.
Я улыбнулся.
– Все равно поменяем лошадей. Этих я продам, потом пойду к другому торговцу и куплю новых, тогда никто ничего не заподозрит, – я оглядел улицу. – Вот и гостиница, можно выпить и перекусить. Аиды, я умираю от жажды при мысли об акиви, – я соскочил с рыжего и привязал повод к кольцу в темно-желтой стене.
Местечко было грязным и пропитанным дымом травы хува. Дым висел тонкими, зеленоватыми слоями над светильниками. Окнами назывались дырки, пробитые в глиняной стене. Осмотревшись, я решил развернуться и уйти, вытащив за собой Дел.
Но Дел уходить не собиралась. Она опустилась на табуретку у пустого стола. Я раздраженно нахмурился, но помедлив, сел рядом.
– Это место тебе не подходит, – сообщил я ей.
Она подняла брови.
– Почему нет?
– Просто не подходит, – я убедился, что Разящий у меня за спиной. – Ты заслуживаешь лучшего.
Дел долго смотрела на меня. Я так и не понял, о чем она думала, но мне показалось, что дело было в моих словах. Кажется они ее удивили.
Она улыбнулась.
– Принимаю как комплимент.
– Мне все равно, как ты это принимаешь. Это место не для тебя, – раздраженный, я развернулся в поисках служанки и громко потребовал акиви.
Но я позабыл и об акиви, и о служанке когда услышал изумленный возглас Дел.
Я обернулся и увидел высокого светловолосого Северянина, который только что вошел в гостиницу.
Дел была уже на ногах. Она крикнула что-то на Северном языке и незнакомец повернулся к ней.
Сначала я даже принял его за ее брата, но вовремя сообразил, что здоровому Северянину было лет под тридцать и перепутать его с пятнадцатилетним мальчиком было просто невозможно.
Потом мне пришло в голову, что нас догнал человек, который разыскивал Дел – один из истойя, перед которыми, как она объяснила, Дел в была долгу. Она видимо подумала о том же, потому что выхватила из ножен Северный меч.
Все разговоры в кантине разом прекратились, как только посетители сообразили, что на их глазах начиналась схватка. Постепенно, один за другим, снова начали раздаваться голоса: все обсуждали женщину с Севера, державшую меч.
У меня зачесалась правая рука. Сначала я решил, что заныл след рукояти на ладони, но разжав ладонь понял, что дело было не в рубце. Просто мне очень хотелось вытащить свой меч и встать на защиту Дел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
