машины, а Колпащиков и Ахметшин отказывались лететь.
- Командир, что мне там делать, у меня мочку уха слегка зацепило, - Колпащиков не торопился садиться на борт.
- Так, переводчик, давай в вертушку, тебе своё место борттехник уступил, как король между лётчиками полетишь.
Нехотя Костя запрыгнул в вертолёт.
- Ахметшин, теперь ты!
- Нет, командир.
- Тебе в госпиталь надо! В Кандагар.
Но ни уговоры, ни приказы ротного и командира батальона не смогли заставить Ахметшина полететь.
- Нет! У нас в санчасти, полечусь, – Ильдар и сам не мог объяснить, почему имея сквозное ранение ноги его трясло от одной мысли, что нужно сесть в вертолёт. Никогда и ничего он не боялся, а сейчас категорически отказался лететь.
Вертолёт начал набирать необходимую высоту и скорость, и вдруг…
Резко потеряв высоту, вертушка накренилась на бок и вращающимися лопастями зацепила за вершину песчаного холма. От сильного удара машина перевернулась и, съехав вниз по склону, загорелась.
Все, кто был рядом, бросились в упавшему Ми-8. И даже опасность взрыва не испугала тех, кто бежал к месту катастрофы.
По ходу движения вертолёта лежали дымящиеся тела…
В момент удара о землю пилотов и Костю выбросило из кабины через лобовое стекло. Они погибли мгновенно…
Из салона удалось спасти двоих раненных: старшего лейтенанта Польских и рядового Булыгу и … борттехника, который уступил место переводчику.
Жизнь. Смерть. Они идут рядом. И никому не дано знать, что нас ждёт впереди. И не зря наши предки верили, что наши жизни уже прописаны в Книге Судеб…
Выживших погрузили в следующий вертолёт, направившийся в Кандагар.
Сердце старшего лейтенанта Валеры Польских не выдержало и остановилось, когда вертолёт уже заходил на посадку рядом с военным госпиталем…
Глава 3
Осень 1986 года, ВКИМО
Костя? - Костя!!! Живой! - я обнял своего друга и начал тискать в объятиях. - Юра, ты что? У тебя солнечный удар? - Костя смотрел на меня в недоумении, не понимая причин моего восторга, а я постепенно начал осознавать абсурдность ситуации. Погибший много лет назад Костя стоит передо мной живой и здоровый, на нем курсантская форма, впрочем, как и на мне…В моём теле легкость движений и полное ощущение здоровья и силы. Я глянул вниз и не увидел своего небольшого пуза, с которым в последние годы сжился. Что-то произошло, и это что-то вернуло меня на 37 лет назад, в мое молодое и здоровое тело. С детства любил читать книги о приключениях и фантастике, наверное, именно это позволило мне мгновенно сориентироваться и поверить - я переместился во времени и пространстве… - Блин, что-то я себя действительно неважно чувствую, - отпустил я Костю. - Какой-то ты бледный, - рядом стоял еще один мой друг, черноволосый, худощавый, подвижный как ртуть, Александр Гуревич, - ты бы присел. - Что случилось, курсанты? - а вот и наш курсовой офицер, старший лейтенант, по прозвищу ПТУР(противотанковая управляемая ракета). - Соколову плохо стало, товарищ старший лейтенант, - Костя шагнул вперед, - наверное, солнечный удар, разрешите, я его в санчасть отведу? Пока мы шли в санчасть, я старался глубже дышать, осматриваясь по сторонам и видя свой военный институт таким, каким он был в годы моей учебы. Почему был??? Есть. Именно здесь и сейчас. И я здесь, а не там, в 21-м веке. Сознание помутилось, я почувствовал тошноту и к горлу подкатил комок. Этого не должно быть, но это есть. Пора осознать и принять это как данность.
Я лежу в своей курсантской кровати. Мои однокурсники уже спят, провалившись в сон после тяжелого дня учебы и физических тренировок… Меня зовут Юрий Соколов. Ростом чуть выше среднего, к своим пятидесяти семи годам я был седеющим блондином с небольшим количеством лишних килограммов, что не мешало мне на турнике удивлять молодёжь. Из особых примет: шрам справа над верхней губой, как говорил один из киногероев, правда по другому поводу: «Эхо войны». Зацепило осколком гранаты на излёте, когда духи зажали нас в ущелье…
Школа, которую я окончил, была восьмилетней, но вопрос, где продолжать мне учёбу особо не стоял, да и выбор в нашем провинциальном городке с восьмидесятью тысячами жителей был небольшой. Я мог бы пойти в другую школу и получить аттестат о десятилетнем образовании, но, подумав, выбрал металлургический техникум, который готовил кадры для местного трубного завода. Ещё в школе ходил в разные спортивные секции: начиная с футбола, шахмат, духового оркестра и заканчивая картингом. Два года занимался карате, кото-рое в те годы было экзотикой, только скоро его стали повсеместно закрывать, и я переключился на классическую борьбу, которой увлекался до самого призыва на службу в армию, к семнадцати годам заработав звание кандидата в мастера спорта. В спорте меня привлекала не столько возможность накачать мышцы тела, сколько желание побеждать. Можно сказать, что уже тогда я получал удовольствие от адреналина, который повышал мою психи-ческую энергию и порой толкал на безрассудные поступки. В своей весовой категории до семидесяти килограммов я был чемпионом района и области, но на республиканских соревнованиях перегорал и выше пятого места не поднимался. Юношеский максимализм не позволял мне отказаться от уличного мордобоя, когда мои сверстники ходили драться район на район, да и адреналин там зашкаливал. Брать с собой ножи запрещалось негласным пацанским кодексом, но штакетники от забора в опытных руках оставляли на наших телах не менее сильные шрамы, особенно если в них торчали ржавые гвозди.
После выпуска из техникума решил отдать, как тогда говорили, свой долг Родине, отслужив в армии, которая неожиданно стала моей жизнью. Моё участие в войне в Афганистане, двух Чеченских и многочисленных военных конфликтах, происходивших на территории бывшего Советского Союза и не только, подтверждено боевыми орденами. Не дотянул до генерала, но полковничьи погоны получил лет за семь до отставки… Оглядываясь назад, мне часто хотелось вернуться и исправить многочисленные ошибки молодости, только никогда не верил, что это возможно.
И вот сегодня 27 сентября 1986 года.
