— Ваше Величество, вчера вечером четверо моих людей, в свободное от исполнения обязанностей время, с моего, естественно, разрешения отправились куда-то отдохнуть. И с тех пор я не видел их.
Король, конечно, понял, о каких людях идет речь, но не подал вида, вступая в игру и пытаясь понять замысел Сигурда. Чего герцог хочет? Оправдаться? Обвинить своих людей и тем самым снять обвинения с себя? Это вполне понятный ход, и даже ожидаемый. Искренности герцога можно в этом случае поверить, а можно и усомниться, но его объяснение было бы произнесено, и доказать обратное стало бы уже невозможно.
— Чем я могу помочь вам в этом случае? Вы подозреваете этих людей в предательстве и желаете учинить их розыск? Но это не входит в круг моих королевских обязанностей. Будь вы еще подданным моей короны, я попросил бы своего прево…
Сигурд отрицательно замотал головой, таким жестом невежливо прерывая Карла.
— Напротив, Ваше Величество. Напротив… Это были верные люди и прекрасные воины, отлично зарекомендовавшие себя во многих битвах и схватках. Вам, франкам, далеким от морских походов, трудно понять, что такое «человек из твоей лодки». Но это очень важно. Простолюдин из «твоей лодки» становится при определенных обстоятельствах равным другом герцогу. Так вот, эти люди, пропавшие, были «из моей лодки». Они никогда не предали бы меня, как не предали бы друг друга. Но не всем здесь, в Хаммабурге, нравится присутствие представителей датской короны. Я думаю, что мои солдаты стали жертвой чьего-то коварства. Когда герольды приглашали на турнир представителей всех национальностей и любых вероисповеданий, мы наивно понадеялись, что королевская власть обеспечит нам безопасность…
Король думал не слишком долго.
— Пристраивайтесь, Трафальбрасс, к моему кортежу. Возможно, я покажу вам ваших людей, — сказал Карл достаточно жестко и тронул поводья, показывая, что разговор на время окончен.
Сигурду ничего не оставалось, как пристроиться позади всех, едущих парами, тройками в ряд, внешне беззаботно или, наоборот, возбужденно после такого эффектного зрелища, разговаривающих между собой. И никто из франкской знати не пожелал заговорить именно с ним, приглашая занять место рядом. Более того, все в сопровождении короля явно умышленно отводили взгляд, чтобы не встретиться глазами с даном, усердно изображая, что не замечают присутствия Трафальбрасса или откровенно показывая свое нежелание вступить с ним в беседу. Это выглядело очередным преднамеренным оскорблением. В другое время Сигурд не преминул бы повернуть коня и так же пренебречь королем Карлом, как королевская свита пренебрегала герцогом Трафаль-брассом, или как эделинг Аббио всего месяц назад пренебрег самим Трафальбрассом и королем Готфридом. Но сейчас он поставил перед собой цель, которой следовало добиться. Цель эта определилась вчерашним гонцом, прибывшим от короля Готфрида со срочной устной депешей. Тогда все казалось простым и вполне выполнимым. Не долго думая, Сигурд наметил план, который должен был сработать, казалось, вполне верно.
И, в случае удачи, уже не было бы этого турнира, а улицы Хаммабурга были бы залиты кровью. Король не посмел бы ездить вне ставки без сильного эскорта, который, впрочем, не смог бы защитить его от стрел, пущенных из гущи леса. И уже не Сигурда бы обвиняли в смерти троих рыцарей-франков. Рыцарей погибло бы гораздо больше. Саксы отомстили бы за Аббио, а самого Аббио, оскорбившего короля и герцога, уже не было в живых.
План сорвался из-за вмешательства неизвестного славянина. Даже странно, как это славянин ввязавшись в дело сумел спасти эделинга. Зачем ему было это нужно? Славян на турнир прибыло не так и много. В основном это вагры. Но вагры дружат с данами. Князь Бравлин пользуется королевской поддержкой. Никто из людей Бравлина не станет нападать на датских солдат. Впрочем, солдаты были одеты, как франкские пехотинцы, а на франков вагры нападут с удовольствием. Это могло смутить славянина. Но ведь вечером трое солдат, уже в своей одежде, разговаривая на родном языке, попали в засаду возле трупа товарища. Здесь-то уже охотились явно на данов! Никто, кроме них, не носит рогатых шлемов. Кто напал? Опять славяне? Саксы? Кто?…
И почему сам Аббио, зная, что на него напали франки, оставил это дело без последствий? И это он-то, при своем всем известном бешеном темпераменте! Может, думает найти способ расквитаться с ними после турнира? Или ведет свою скрытую игру? Может быть, это и лучше, а может оказаться и провалом всей задумки… Непонятная ситуация. А в непонятных ситуациях Сигурд терялся. Ему очень не хватало рядом дядюшки. «Датский коршун» в таких положениях ориентируется лучше, чем Сигурд на поле битвы. Он бы подсказал. Но у герцога Гуннара и без того хватает дел в Рароге.
Вечером, еще не зная о пропаже своих людей, Сигурд увидел, как рядом с палаткой Аббио ставят новую палатку. Догодался, что это для пятого зачинщика. Значит, прибыл на турнир кто-то еще. Сигурд уже собрался послать человека для выяснения, когда понял, что не надо ничего выяснять. Он узнал двух людей из свиты неизвестного высокого рыцаря, подозрительно торопливо вошедшего в палатку. Сам рыцарь издали показался очень знакомым. А уж его сопровождение… Волхва Ставра вообще трудно спутать с кем-то. Сигурд нигде больше не встречал человека такого роста. А второй — победитель состязаний стрельцов.
Кого могут охранять эти бодричи?… Только князя Годослава!
А тут вовремя, подтверждая и без того очевидное, успел и новый гонец — от герцога Гуннара. Гонцу, чтобы не быть перехваченным сторожевыми постами ободритов, пришлось ехать кружным путем, и потому он задержался. Пришло предупреждение о том, что Годослав отправился в Хамма-бург для участия в турнире и встречи с королем Карлом. Годослав пожелал искать с Карлом союза, и этому следовало помешать. Лучше всего было бы убить Годослава во время турнира. Это сняло бы многие проблемы. Но турнирная судьба непредсказуема. Князя, хотя про него многие и говорят, что Годослав очень хороший воин, могут еще до встречи с Сигурдом просто выбить из седла, и тогда не удастся сойтись с ним в поединке. Значит, следует искать другие пути. Лучшие находит герцог Гуннар, но и сам Сигурд тоже может что-то придумать.
Вот тогда он и оставил на время мысли об Аббио, который все равно никуда не денется, и стал искать вариант, как ему рассчитаться с Годославом за недавнее оскорбление в Рароге. Это было более спешным делом, потому что с княжеством разбираться надо как можно быстрее, пока Карл Каролинг не переправился через Лабу и не помешал датчанам занять самые богатые города и самые сильные крепости бодричей. Но теперь, после неудачи с молодым эделингом, Сигурд хотел бы действовать умнее и хитрее, избегая прямолинейных решений. С князем бодричей рассчитаться следовало так, чтобы самому остаться незапятнанным.
