увидела, как сильно я ее люблю, как сильно я никогда не переставал ее любить.
Наши поцелуи становятся лихорадочными, когда она стонет в мой рот, ее тело жаждет большего. Я перемещаюсь к ее шее, осыпая поцелуями теплую кожу, ее голова опускается глубже в подушки, пока она пытается успокоиться.
Я медленно спускаюсь ниже, целуя каждую точку на ее груди, она умоляет меня спуститься ниже, и я делаю это, не торопясь. Я хочу насладиться этим моментом. Я так долго ждал возможности оказаться внутри нее и наконец-то заняться с ней любовью без наших обычных ограничений.
Пока я дразню языком ее соски, она извивается под моим телом, вгрызаясь в мое плечо. Я стараюсь не ложиться прямо на нее, напоминая себе, что есть еще кто-то, о ком нужно думать. Одна эта мысль на мгновение отвлекает меня, но, словно зная об этом, она притягивает мою голову к своей, и наши глаза снова встречаются.
Я точно знаю, чего она хочет в этот момент.
Не отрывая от нее взгляда, я осторожно ввожу свой член в нее, и ее глаза кричат мне о наслаждении. Когда я медленно вхожу, мой член чувствует каждый изгиб, прокладывая себе путь и находя место, которое он называет домом, затем я остаюсь совершенно неподвижным, позволяя ей перевести дух.
— Лекс, — шепчет она, все еще задыхаясь, — Necesito que te pierdes en mí, tengo que sentir lo mucho que me quieres. Muéstrame lo mucho que me quieres, sólo a mí(прим. испанский: «Мне нужно, чтобы ты потерял себя во мне, мне нужно почувствовать, как сильно ты меня любишь. Покажи мне, как сильно ты меня любишь, только меня»), — ее голос едва слышен, но то, как она говорит со мной, как испанский язык слетает с ее языка, это наш интимный способ общения, как в старые времена, и она читает мои мысли.
Итак, сегодня вечером мы делаем то, чего оба жаждем, то, что нам обоим нужно друг от друга. Мы занимаемся любовью до восхода солнца, и только в свете нового дня мы засыпаем в объятиях друг друга, готовые к новым начинаниям.
Двадцатая глава
Чарли
— Добро пожаловать домой, сосед!
Лекс почесывает челюсть, пытаясь скрыть улыбку, которая стала постоянной с прошлой ночи. После утомительной поездки в город мы официально вернулись домой. И у меня официально есть муж-жилец.
Концепция мужа, который фактически живет со мной, довольно захватывающая, и я едва могу сдержать свой энтузиазм. Но я также понятия не имею, что делаю, ведь я никогда раньше не жила с мужчиной, за исключением моего отца. Подождите, позвольте мне перефразировать — я никогда не жила с невероятно потрясающе красивым мужчиной, который заставляет меня слабеть в коленях каждый раз, когда он смотрит на меня.
— Соседка… хм, ты тайком употребила немного сахара по дороге сюда? Ты чрезвычайно гиперактивна, — поддразнивает он, ставя наши сумки рядом с диваном.
— Нет, просто под кайфом от любви.
— О, это как-то банально, — он смеется
— Ух ты, оказывается, я не из тех девчонок, которые любят тебя и пишут об этом на Фейсбуке, чтобы все могли это увидеть?
— Ты потеряла меня?
— О, я забыла, что ты отказываешься присоединиться к остальным представителям нашего поколения и вступить в ряды социальных сетей, — с усмешкой говорю я, — Есть люди, которые постоянно пишут на стенах своих партнеров, как сильно они их любят. Меня это раздражает настолько, что Эрик теперь намеренно постоянно делает это со мной.
— Во-первых, что это за чертова стена? Во-вторых, не думай, что из-за того, что мы «соседи по комнате», я открываю аккаунт на Facebook.
— Ты будешь общаться со мной в Твиттере? — спрашиваю я, хлопая ресницами.
Он притягивает меня к себе, затем кладет руки мне под бедра, приподнимая меня, когда я обхватываю его ногами. Он прижимает меня спиной к стене, его губы с силой находят мои. Я все еще жажду его, даже больше, чем прошлой ночью, удивляясь, как этот мужчина может делать это со мной каждый раз.
— Забавно, что ты думаешь, что у тебя будет время на всю эту ерунду, — вздыхает он, покусывая мою нижнюю губу.
Его руки блуждают по низу моего свитера, и быстрым движением он стягивает его через голову, оставляя меня в лифчике. Его глаза, словно бушующий огонь горят, задерживаясь на моей груди, лихорадочно сжимая ее, заставляя мое тело биться в конвульсиях. Я не могу кончить снова.
Не после четырех часов медленного занятия любовью прошлой ночью.
Не после пяти, которые превратились в пятнадцатиминутный быстрый секс сегодня утром.
Не после минета на шоссе.
И все же, мы снова были здесь, готовые взорваться, как будто мы впервые соприкоснулись за много лет.
Он поднимает мою юбку, скользит руками по моим ягодицам, а затем крепко сжимает их. Его губы не покидают моих, и все же каким-то образом мне удается расстегнуть его джинсы. Черт, у меня это хорошо получается. Я просовываю руки внутрь и освобождаю его член, его хныканье проносится мимо моего уха. Такой твердый, но гладкий, я медленно глажу его, чувствуя, как он выгибается под моими прикосновениями. Неглубоко дыша, я нежно поглаживаю его ухо зубами: — Я могу привыкнуть к этому… ты всегда внутри меня.
Лекс делает паузу, переводя дыхание. Его пальцы обводят мои губы и спускаются вниз по телу, пока он не находит ту точку, которая заставляет меня слабеть в коленях, которая владеет каждым дюймом моего тела, заставляя его болеть, пока я не могу больше терпеть. Его рука скользит по моему клитору с такой легкостью, что лужа влаги заливает его пальцы.
— Вот так я всегда хочу найти тебя, мокрую, готовую, зная, что ты боишься так же сильно, как и я. Я хочу, чтобы ты отчаянно хотела меня, чтобы ты хотела меня каждый момент, когда мы вместе.
Звук его голоса, его грязный голос, наваливающийся на наслаждение, доводит меня до точки невозврата, когда все грязное проносится в голове, и я хочу сделать все с его телом самым грубым способом.
— Вот так я всегда хочу найти тебя, — повторяю я, поглаживая его член, его твердая форма пульсирует в моих маленьких руках, — Твердый, пульсирующий, знающий, что ты страдаешь так же сильно, как и я. Я хочу, чтобы ты отчаянно нуждался во мне, я хочу, чтобы ты хотел меня каждый момент, когда мы вместе.
Его глаза дикие, он понимает, что ему нужно от меня то же, что и мне от него. Не
