будет лучше.
— Для меня? — уточнил я.
— И для нее, — сказал он.
— Для нее — в первую очередь. Вы ведь не желаете ей зла, не так ли?
Я отрицательно покачал головой.
— Что вы молчите? — подозрительно спросил следователь.
— Вы же сказали мне, чтобы я молчал и не упоминал ее имени, — сказал я.
— Как хотите, конечно, — сухо произнес следователь, и его глазки-жучки поблекли. — До завтра.
Я вышел на улицу и посмотрел на часы. Было половина пятого утра. Народу сильно поубавилось. Многие уже разбрелись по своим отелям и кемпингам и сейчас сладко спали или занимались любовью. Да, любовь…
Тем не менее я все же нашел людей, которые объяснили мне, как пройти к моему отелю. Шел я быстро, насколько это было возможно. А придя, сначала завернул в бар. Мне хотелось как-то снять напряжение и вообще отметить завершение какого-то этапа…
— Мы, кажется, созданы для того, чтобы не разлучаться, — раздался голос Геры над моим ухом. Он перешел от своего столика и уселся на высоком стуле рядом со мной.
— Вас уже отпустили? — спросил он.
— А вас? — раздраженно ответил я. — Что задавать пустые вопросы? Вы же не думаете что я сам сбежал…
— Нет, не думаю, — сказал Гера. — От таких бравых молодцев не сбежишь.
— Не скромничайте, — сказал я. — После того, что вы сделали с беднягой Санчесом… Кстати, вам просили передать, что вы — злодей.
— Кто? — вскинул брови Гера.
— Вы не виделись с доктором?
— Нет, конечно. Зачем мне доктор? — удивился Гера.
— Доктор осматривал этого парня и сказал, что вы раздавили ему половые органы.
— А, это, — засмеялся Гера. — Наверное. Это — мой любимый прием. Когда я хочу наказать человека… Очень помогает.
— Чему помогает? — не понял я.
— Помогает успокоиться, — пояснил Гера деловым тоном. — Успокаивает нервы… Он на меня полез, а второй еще к тому же ножом размахивал… Вот я и потешился. Отчего же нет?
— М-да, — ответил я неопределенно. — А как вам удалось выбить нож у того типа?
— Ну, это было несложно. Ударил ногой, да и все, — сказал Гера, а потом продолжил. — Но вы должны мне поставить коньяк, дорогой. Да-да. С вас приходится.
— Почему? — спросил я, хотя понимал, что приходится на самом деле, хотя бы за вчерашнюю историю.
— Заказывайте коньяк, не скупитесь, — ответил гомосексуалист. — Из-за вас и ваших любовных приключений я в течение последних дней два раза дрался, причем нелегко. Уже не секрет, что за вашей избранницей кто-то серьезно охотится… А я попадаю все время из-за этого в неловкие ситуации. Вы что думаете? Я ведь приехал сюда отдыхать, как и вы. А давить яйца всяким испанцам и бить им их смуглые рожи — это не отдых. Стоит мне встретить вас с вашей дамой — и вот тебе раз, сразу драка.
— Убедили, — сказал я, заказав коньяк. — Давайте выпьем за вашу смелость и находчивость. Тем более, что Санчесу, наверное, следовало действительно раздавить яйца.
— Вы его знали?
— Нет, я кое-что знал о нем, — сказал я. — Мне говорила Эстелла.
— Ну, вот видите, значит не зря я его так, — сказал спокойно Гера. — Витю только жалко, за что они его-то решили прикончить? Что он им плохого сделал?
— Кто его знает, — уклончиво ответил я.
— Я думаю, что поскольку вся операция явно задумывалась не против нас, а против этой вашей дамы, то они хотели отравить именно ее и просто ошиблись бокалами, — сказал задумчиво Гера.
— Может быть, — ответил я и допил свою порцию коньяка из пузатого бокала. — Но зачем тогда было усыплять нас всех?
— Кто их знает, проклятых бандитов, — сказал Гера. — Скажите, кстати, кто они такие? И чего хотели от вашей дамы?
— Я не знаю, — солгал я.
— Во всяком случае, вы — мужественный человек, — сказал Гера. — Знали, что за ней идет охота, и все же продолжали с ней крутить. Очень похвальная смелость. Хоть и дико представить себе, что на такое можно пойти из-за женщины…
— А из-за чего можно? — спросил я.
— Ну, из-за мальчика, естественно, — сказал Гера, чуть не облизнувшись при этом.
— Вот тот, которого я покалечил, был очень хорошенький… Такая милашка, лапочка… Если бы не полиция, я бы его себе оставил. Надо было его трахнуть хоть разик. Такая попочка…
— Какой ужас вы говорите, — сказал я. — Лучше расскажите, как вам удалось определить, что вино отравлено снотворным. Ведь вы это заметили, да?
— Ну, я просто заметил, что бутылки поставили на стол откупоренными. Это всегда подозрительно. Вот я и понюхал, — сказал Гера. — И почувствовал знакомый и, можно сказать, родной, запах клофелина… Знаете, его проститутки на Московском вокзале клиентам подсыпают. Чтобы ограбить.
— Вы что, были клиентом проституток на Московском вокзале? — поинтересовался я.
— Нет, но слухом, как говорится, земля полнится, — ответил Гера. — А главное — мне часто приходится иметь дело с химическим товаром. Я же ведь в торговле работаю. Так вот, бытовая химия и всякое такое…
Я помолчал. Потом решил сказать все. Мама напрасно сотрясала воздух, когда говорила мне, чтобы я держался тихо, скромно, и не высовывался… Иногда на меня просто что-то находит. И я решил сказать Гере все, что думал. Только сначала я огляделся по сторонам. Последние события меня кое-чему научили. Каким-то азам осторожности. Я понял, что то, что мы видим вокруг себя — это только мираж. И он рассеивается в любую минуту…
Ты смотришь вокруг себя и тебе кажется, что мир стабилен и понятен. И вдруг все оказывается совсем не таким.
Случайная женщина на пляже оказывается той, которую ты всю жизнь мечтал встретить, и встретил только сейчас…
А ваша встреча и зародившаяся любовь оборачиваются почти немедленной разлукой навсегда…
А вино в ресторане оборачивается отравой… А официант оказывается вовсе не официантом, а опасным террористом…
Нет, теперь я оглядывался по сторонам со знанием дела. Все может в одно мгновение измениться. И все же я решился.
— Давайте выпьем еще, — предложил я. — За мой счет.
— Спасибо, — ответил Гера. — Только я не согласен. Давайте на этот раз пополам. За дружбу. Мы ведь все же подружились с вами?
— Конечно, — кивнул я. Мы заказали коньяк и тогда я сказал медленно и раздельно, чтобы не пропало ни одного слова.
— Дело в том, что вы работаете во Фрунзенском универмаге. Вы мне сказали об этом в первый же день.
— Ну да, — сказал Гера, улыбаясь. — А вам что-нибудь из товаров нужно? Заходите, пожалуйста. Я буду очень рад вам помочь.
— Я бы зашел, — сказал я. — Но боюсь, что мне будет трудно найти ваш кабинет с окнами на Обводный
