Это мадемуазель Дезире. Поздоровайтесь с мистером Хоуиттом, Дезире.
Юстас Хоуитт
Нет-нет, не отпускайте ее, держите!
Отныне я стала спускаться в столовую в компании мастера Питера, утки и мышки: кролик сидел у меня на коленях, утка устраивалась в ногах, а мышь — на плече. Чаша страданий мистера Хоуитта переполнилась, когда я притащила клетку с Петруччо. С помощью Глэдис Гордон ворон выучил много новых фраз. Теперь он говорил грубым голосом, свирепо поглядывая по сторонам: «Я люблю вас, дорогая, я вас люблю». Это окончательно охладило пыл мистера Юстаса Хоуитта.
Тетушка Дженет
Вы правильно сделали, что отвадили его. Мужчины, мисс Тиддлер, делятся на две категории: на тех, кто хочет нас обокрасть, и тех, кто хочет нас обесчестить… Хотите, научу вас вязать?
Я
Это занятие явно не по мне, тетушка Дженет.
Но по ее взгляду я поняла, что мне не избежать участи вязальщицы пинеток.
Как только я вернулась в Лондон, ко мне тут же заявилась кузина Энн. Она взбежала на четвертый этаж легко, как горная козочка.
Энн
Ну же, выкладывайте все по порядку! Должно быть, вы чуть от скуки не умерли в компании драгоценного Хоуитта!
Я с восторгом описала ей Девоншир и деревенский быт сэра Хоуитта, который живет в своем имении как король. Пока я говорила, Энн передвигала мои карандаши, кисточки, книги, акварели, и мне страшно хотелось шлепнуть ее по рукам.
Энн
Ну а Лидия? Лидия? Вы ничего о ней не сказали. Наверное, для нее сущее наказание сидеть в замке Таунтон. Если бы она так не флиртовала с… Ой, скажите на милость, а вот и он!
Она откопала среди моих набросков портрет мистера Эшли в роли Сесила Грэхема. Энн смерила меня взглядом, в котором смешались удивление, гнев и насмешка.
Энн
Надо же! Еще одна жертва Кеннета Эшли…
Я
(сохраняю спокойствие)У меня ведь нет натурщиков. Этот портрет я рисовала по памяти, и, видимо, он вышел неплохо… раз вы его узнали.
Энн расхохоталась. Так желчно она смеялась всегда при упоминании мистера Эшли.
Энн
Не утруждайтесь, дорогая. Он нас всех обвел вокруг пальца.
Она сделала вид, будто рассматривает портрет.
Энн
Кто бы мог подумать, что за ангельскими чертами скрывается демон. Он никого, никого на свете не любит, кроме себя. Только и думает, что о славе и карьере!
Я видела, что все это она говорит от досады.
Я
У мистера Эшли талант — понятно, что он честолюбив. Тех, у кого есть честолюбивые устремления, нередко считают эгоистами.
Энн
(вспыхивает)Ну, что ж, Черри, любите его, обожайте, можете хоть все глаза себе выплакать! Только не кажется ли вам странным, что он так долго увивался около нас с Лидией — и ни разу не признался в своих чувствах. Обещания, комплименты, нежность в глазах — а руки не предложил! Якобы мы с сестрой жить не можем без денег. Пф-ф! На самом деле…
Я знала, что сейчас польется ложь. Я не хотела ее слушать.
Энн
На самом деле он любит мужчин. Театр его развратил. Ему нравится переодеваться в жен… Черри!
Я услышала, как она кричит и зовет меня по имени. И больше ничего. Когда я пришла в себя, кто-то держал меня за запястье. Кто это? Приоткрыв веки, я увидела доктора Пайпера.
Доктор Пайпер
Пульс слабоват… Вы меня слышите, мисс Тиддлер? Подайте знак… Славно. Не бойтесь. Что с вами случилось? Перегрелись?
Откуда-то издалека я услышала мамины объяснения: кузина поднялась ко мне, чтобы развлечь, а я ни с того ни с сего упала со стула.
Мама
Последний раз она падала со стула в пять лет. Тогда она уснула в церкви.
Доктор Пайпер
(шутит)Вероятно, кузина вела с ней благочестивые беседы..
Он похлопал меня по щекам.
Доктор Пайпер
Ну вот и румянец вернулся. Молодые девушки слишком туго затягивают корсет. А может, вы просто перетрудились, мисс Тиддлер? Ваши книги во всех книжных магазинах! Вы теперь успешный писатель.
Мама
«Успешный писатель»? В нашей семье! Так я и знала, что ничем хорошим это не кончится.
Доктор Пайпер оказался прав; вскоре я в этом убедилась. Мои книги красовались во всех витринах, а мистер Гэллоуэй заверил, что весь тираж «Мисс Тютю идет под венец» распродали за неделю. Тогда я отважилась зайти в издательство «Кинг и компания» и спросить Маршалла Кинга. Казалось, все сотрудники пристально меня разглядывают и перешептываются за моей спиной. Кем они меня считали — неверной невестой или отвергнутой? Маршалл Кинг тотчас появился.
Маршалл
Ну же, входите, не стойте в приемной. Невыносимая духота. Позвольте, я вам помогу, хм-м-м… Черити.
Он забрал у меня из рук папку с рисунками, и мы заглянули друг другу в глаза, словно пытаясь что-то в них прочесть.
Я
Я так рада… так рада, Маршалл.
Маршалл
И я. Я тоже рад.
Мы оба смутились.
Я спросила, как поживает семейство Кингов, а Маршалл осведомился, как я себя чувствую. Мы совместными усилиями развязали узелок на папке с рисунками и вместе обсудили эскизы и текст «Удачи, Тим Тикет!». Сюжет показался Маршаллу чересчур запутанным, но он не сделал никаких замечаний. Теперь он не навязывал мне свое мнение, а я не щетинилась.
Я
Как вы полагаете, можно мне как-нибудь вечером зайти к вам в гости?
Маршалл
Если хотите, приходите завтра. Они расстроились, скрывать не стану. Но только потому, что очень вас любят. И любят по-прежнему.
Я
Ваша семья много для меня значит, Маршалл… вы все такие юные, веселые, любящие! У меня никогда не было настоящей семьи. Я росла одна-одинешенька в своей детской. Понимаете, мои сестры, они…
Я замолчала. Странная, нелепая тоска… Но она никуда не делась. Я так с ней и жила.
Маршалл
Считайте меня братом, Черити. Братом, хм-м-м… Если позволите.
Я
(беру его за руку)Это лучшее, что случилось со мной за последнее время!
Но в то лето я так и не увиделась ни с ним, ни со Шмалями, поскольку уехала с родителями в Дингли-Белл. В конце августа садовник Нэд принес тревожную весть. Владельцы дома вынуждены будут выставить его на продажу. Значит, следующее лето — вдали от Кента, Нэда, Нефертити, от рыбалки? Нет, я не могла этого представить. Папа тоже, судя по всему, огорчился, и я надеялась убедить его выкупить Дингли-Белл. Нэд сказал, что «цена ему две тысячи фунтов», сумма показалась мне приемлемой.
В первых числах сентября папа сообщил, что возвращается в Лондон, чтобы обсудить кое-какие сложные дела с нашим поверенным мистером Талкингорном. Речь шла о деньгах, вложенных в какое-то предприятие по совету мужа Энн. Нам с мамой папа предложил остаться в Дингли-Белл, как обычно, до конца месяца.
Я
Я бы предпочла уехать с вами. Мне… мне скучно.
Папа
(удивленно)Вам? Вам может быть скучно?
Но он не стал расспрашивать, заметив, что я покраснела.
По правде говоря, мне надо было вернуться в Лондон из-за Глэдис Гордон. Ей исполнилось девятнадцать. Далеко не красотка, зато с роскошной шевелюрой и задорным взглядом. Ленивая, лукавая, жуликоватая, говорила нескладно и совершенно не умела себя вести. Зато любила животных, позировала для моих портретов и разносила мои письма. Какая ни есть, она меня устраивала. К несчастью, она устраивала еще торговцев каштанами и чистильщиков обуви. И случилось то, что должно было случиться. Заливаясь слезами, Глэдис призналась в содеянном. Произошло это в последних числах августа. Глэдис прекрасно понимала, что, когда мои родители узнают, ее выгонят на улицу. Когда же я спросила, не собирается ли тот, кто навлек на нее беду, жениться, она даже не смогла назвать его имени.
Глэдис
Я не из тех, на ком женятся. Я из тех, кто в реку бросается.
Тут я подумала о Табите. Несчастная Глэдис затягивала пояс точно так, как когда-то Табита, в надежде, что никто ни о чем не догадается. Я не знала, чем ей помочь. На ум приходил давно прочитанный леденящий кровь французский роман из библиотеки семьи Бертрам о том, как юная леди-аристократка скрывала свое положение, а потом бросила дитя на паперти. Это был единственный источник, откуда я могла почерпнуть сведения о том, как вести себя в подобной ситуации. Но я понимала, что одна не справлюсь, мне понадобится помощь, а ее легче найти в Лондоне, чем в деревне графства Кент. Однако, подойдя к «Мечтам о розах», я узнала от соседей, что Шмали уехали на несколько дней на море в Брайтон. Маршалл Кинг уехал в Бат. Оставался последний адрес, но туда идти не хотелось.
