не может увидеть весь мир?
Вокруг Калеба стали собираться другие ученики, желающие посмотреть, что происходит.
– Я просто беседую со своим другом Оливером, – пробормотал Грэм.
– Ступай своей дорогой, – сказал Калеб.
– Ты уверен в том, что делаешь?
– А ты уверен в том, что делаешь? Тебя уже отстранили от тренировок, приятель. Нужен билет в один конец из команды – валяй дальше!
После этих слов Грэм сдался. Как Чеширский кот, он растянул рот в огромной ухмылке и растворился в толпе учеников.
Оливер выпустил задержанный вдох.
– Калеб… – выдавил он.
– Привет, Олли.
– Ты на меня не злишься?
– Нет, дружище. – Калеб удивленно поднял брови. – Я не такой. Хотя ты меня здорово обидел на празднике. А что касается твоего приятеля Джейка, то я этому типу не доверял бы.
– Я сам не знаю, можно ли ему доверять. Извини, что не рассказал вам про Алекса и Грэма. Но… Джейк действительно спас меня от них. Я просто думаю, что не нужно судить его слишком поспешно.
– Слушай, дружище, – Калеб закатил глаза, – я тебе не отец, не начальник, это твоя жизнь, не моя. Так что не стану тебя учить. Однако лично мне этот деятель кажется мутным, и я не верю ему ни на йоту. Но ты клевый чувак, и если хочешь с ним общаться, – имеешь полное право. Просто не проси меня присоединяться.
– Хочешь ли ты сказать, что мы с тобой больше не будем тусоваться?
– Ты что, Олли! Ну нет. Мой друг может дружить с тем, с кем не дружу я. Это называется жизнь.
– Потому что мне нужно и дальше встречаться с ним. С Джейком. У меня такое ощущение, будто мы с ним еще не закончили. Понимаешь?
– Не-а. Но это необязательно.
– Я хочу наведаться туда после уроков. К Джейку домой. Кажется, он живет в трейлерном городке. В Эмералд-Эйкерс.
– Классно. – Калеб пожал плечами. – Я тебя подброшу.
– В этом нет необходимости.
– Заткнись, приятель, дай мне сделать, что я хочу. Может, как-нибудь потом купишь мне бургер или подкинешь пару долларов на бензин.
– Договорились! – просиял Оливер.
* * *
Школа находилась к востоку от города, и в тот день после уроков Оливер отправил матери сообщение, что у него внеклассные занятия и он вернется домой с кем-нибудь из товарищей или позвонит ей. Мать ответила: «ОК».
И они с Калебом отправились в лагерь трейлеров, где предположительно жил Джейк.
Эмералд-Эйкерс находился к югу от Квакер-Бридж, в нескольких милях от парка Рэмбл-Рокс. Машина Калеба была самой настоящей развалюхой: двухдверный ядовито-зеленый «Сатурн» с таким большим количеством вмятин и царапин на корпусе, что он напоминал смятую банку из-под пива. Машина накатала уже 247 тысяч миль, и в салоне стоял сильный запах уксуса – как объяснил Калеб, потому что в машине поселились мыши и мать заставила очистить ее от мышиного дерьма, использовав вместо хлорки уксус.
Машина свернула к трейлерам. Покрытие ведущей в лагерь дороги и площадки было испещрено выбоинами; некоторым из них пристало называться кратерами – встречались такого размера, что в них запросто смогла бы провалиться небольшая машина. Трейлеры стояли вперемежку, большие и маленькие; крохотные площадки перед ними представляли собой пестрый ковер всякой всячины: тазы с бельем, разбросанные игрушки, старые плетеные кресла, а также прогоревшие грили, легковые машины без колес на кирпичах, потрепанная непогодой мебель. И, разумеется, кое-где садовые фламинго.
– Очень напоминает гребаный апокалипсис, – пробормотал Калеб. – А я-то считал дерьмовым свой дом!
– Да, если честно, очень грустно.
Внезапно Оливер устыдился того, что нашел это зрелище грустным. Он не имел права судить других – и в то же время это ведь правда было грустно, разве нет? То, что люди вынуждены здесь жить. В таких условиях. В то время как в десяти минутах на машине к северу от лагеря живут в старинных каменных особняках колониальной эпохи и современных коттеджах, имея в собственности многие акры неиспользуемой земли, доставшейся по наследству, а не ошметок жухлой травы размером с три почтовых марки. Оливер почувствовал, что бедность – это боль, и на какое-то мгновение это откровение поразило его ударом кулака в солнечное сплетение. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы совладать с собой.
Они проехали мимо трейлера с кое-как приделанным крыльцом. Перед ним стояла грузная женщина в худи, курящая трубку.
– Эта стерва курит трубку? – удивился Калеб.
– Похоже на то.
Не стеклянную для гашиша – а самую настоящую деревянную трубку с изогнутым лебединой шеей мундштуком. Женщина посасывала ее, с отвращением провожая взглядом проезжающий мимо «Сатурн».
– Ты только посмотри на нее! Наверное, вообразила себя Шерлоком Холмсом. – Калеб понизил голос. – Знаешь, приятель, эти трейлерные лагеря привлекают всяких странных типов.
– Точно.
Где-то по пути они услышали глухое уханье басов, доносящееся из одного из трейлеров.
– Слушай, Олли, какого черта мы здесь делаем? Честное слово, ты правда хочешь снова видеть этого чувака?
– Ну, типа того… – Оливер пожал плечами. Он ничего не рассказал Калебу. Он никому не рассказал о том, что видел тогда в лесу. – Хочу убедиться, что с ним все в порядке. В ту ночь он, можно сказать, сбежал, и…
«И у меня есть к нему кое-какие вопросы».
– Дружище, это, конечно, мило – переживать за этого чувака, но, по-моему, черт возьми, гораздо лучше переживать за него издалека. Ну, вроде «о, я переживаю за этого типа отсюда, где тепло и безопасно». А еще лучше не переживать за некоторых, потому что ну их к такой-то матери, вот так. Ты никому ничего не должен. Пойми же. Слушай, у меня есть старший брат, и знаешь, почему я с ним не разговариваю? Потому что он просто полное дерьмо. Крадет у семьи, разбил отцовский пикап, даже как-то раз полез на отца с кулаками. Да, мы с ним одной крови. Да, нас связывают родственные узы. – Последние слова Калеб заключил выразительным жестом в кавычки. – Однако брат не заслужил моей любви и внимания, поэтому он их не получит.
– Не знал. Насчет твоего брата.
– Ага. Джеймса. Как я уже говорил, он полное дерьмо. Ладно, – снова стал упрашивать Калеб, – поехали отсюда. Как ты смотришь на то, что мы пошлем на хрен все это – ты ведь даже не знаешь, в каком трейлере живет твой Джейк, – и соберемся все вместе, чтобы сыграть в долбаные «Подземелья»?
«Да ведь, – подумал Оливер, но вслух ничего не сказал, – в этих лесах происходит что-то странное, и я ничего не понимаю».
Книга. Пустота. Видения.
И все-таки в чем-то Калеб прав. Быть может, все это полное
