– Почему так?
– Мне кажется, история данного клада делает слишком крутой зигзаг. Да и вообще она как бы повисает в воздухе. И может так статься, что след золота потеряется вовсе. Ведь в памяти твоих родственников как бы отложилась память о том кладе, что был зарыт на берегу Дрисвяты. А вот какова настоящая судьба той его части, которую не успел использовать Владимир Ивицкий, это один Бог знает.
– Я недавно вычитала в книге русских пословиц одну очень подходящую к нашему случаю, – прервала мои размышления Сандрин.
– Какую же?
– На Бога надейся, а сам не плошай, – продекламировала она.
– Спасибо, – моя голова виновато упала на грудь, – намек понял.
– Бели не будем пытаться, – задорно улыбнулась Сандрин, – то гарантированно ничего не узнаем. Но у меня есть некий предварительный план. Основывается он на тех письмах, что были собраны в пакете дедушки. Там ведь не только озвученные мною ранее имена присутствуют. Еще упоминается некая полонячка Лидия. Кто это такая и какое она имеет отношение к нашей запутанной истории, мне не совсем ясно, но, возможно, самое непосредственное.
– Полонячка – вольное переиначивание слова полячка? – предположил я.
– Может быть, – приподняла брови Сандрин, – но, насколько я знаю, никто из моей родни в Польше не жил.
– Возможно, ты просто плохо осведомлена в этом вопросе. Или… может быть, это какие-то дальние родственники? Двоюродные дяди или тети, племянники, наконец!
– Тогда, вероятно, стоит обратиться в Государственный архив Польши?
– А что, есть такая возможность?
– Попробую использовать электронную почту моего руководителя, профессора Рене Маражу, – хитро прищурилась девушка. – Он часто доверял мне работать со своей корреспонденцией, и я прекрасно запомнила его адрес в сети и пароли.
– Но, наверное, твой сигнал можно будет отследить, – заосторожничал я, – узнать, откуда на самом деле идет запрос?
– Наверное, – беспечно взмахнула Сандрин ладошкой, – но кто это будет делать? Это же не банковское поручение на отправку миллиона евро! Довольно известный ученый обращается в очередной архив за пустяковой справкой. Стоит ли вообще устраивать по этому поводу какую-либо проверку? Думаю, нет.
– Как скоро намереваешься сделать подобный запрос? – поинтересовался я. – Просто пока мы сюда шля, я приметил на углу Интернет-кафе. Если есть желание-
– Нет, – резко возразила она, – лучше это сделать с рабочего места.
– Хотелось бы поприсутствовать при этом, – просяще заглянул я в ее глаза. – Просто очень любопытно, как далеко ушли современные архивные технологии.
– Ну-у-у, Александр, – сконфуженно поджала губы Сандрин, – мне, право, неловко тебе отказывать, но пройти в здание без предварительного оформления пропуска совершенно невозможно. Ведь там не только акты гражданского состояния хранятся, но и серьезные, до сих пор секретные документы. К тому же немедленного ответа ожидать совершенно бесполезно. В лучшем случае ответ будет получен к завтрашнему обеду, да и то, если все сложится благополучно.
– В смысле чего? – поинтересовался я.
– Формализованный поиск источника в компьютерной сети далеко не всегда приводит к желаемым результатам. Ведь еще масса документов не загружена в память вычислительных машин, а множество документов вообще было утрачено во время войн и прочих социальных конфликтов!
– М-да, – только и смог выговорить я в ответ. – Но будем надеяться.
Мы покинули прокопченную забегаловку и побрели в сторону оживленного проспекта. Там, на ступеньках помпезного парадного, мы дружески обменялись рукопожатием и, договорившись встретиться завтра ровно в два часа дня, расстались. Сандрин отправилась разыскивать в прахе веков следы семьи Владимира Ивицкого – супруги Марии Сердюковой и сына Алексея Владимировича. И, естественно, она клятвенно пообещала тут же направить запрос по поводу некой полячки Лидии, которая как раз перед Второй мировой войной должна была проживать в окрестностях города Кракова. Чем могла помочь нам в наших поисках данная информация, я совершенно не представлял, но в сложившихся обстоятельствах приходилось не пренебрегать и малейшей крупицей информации.
До вечера оставалось еще довольно много времени, и я направился в северную часть города, с интересом подмечая те перемены, которые произошли в его облике за последние годы. Раньше я бывал в Ленинграде каждый год – ездил на день рождения своего армейского дружка Васьки Позднякова. Но несколько лет назад он женился, обзавелся дочкой, и постепенно наша дружба как-то увяла. И вот теперь появился повод навестить однополчанина. Ноги сами донесли меня до 7-й Красноармейской, но около знакомого дома я остановился в некоторой нерешительности. Судя по времени, Василий должен быть на работе, и я какое-то время сидел на скамейке у подъезда, не желая беспокоить явно не ожидающее моего прибытия семейство. Но вскоре ситуация разрешилась сама собой. Скрипнула дверь, и на пороге подъезда показалась супруга моего сослуживца – Светлана, толкающая перед собой прогулочную коляску.
– Ой, Светик, – обрадовано вскочил я со скамейки, – привет! Как вы тут поживаете?
Она повернулась в мою сторону и некоторое время растерянно и непонимающе вглядывалась в мое лицо.
– Вы… Александр? – наконец-то сообразила она. – Как-то вы к нам приезжали, правда, еще до рождения Еленки.
– Да вот, – помог я ей спустить коляску с бетонной плиты на тротуар, – оказался в вашем городе по случаю. Дай, думаю, навещу заодно старого приятеля.
– Вася сейчас у свекрови, – проинформировала она меня, – помогает со сборами.
– Со сборами? – переспросил я.
– Ой, я же не сказала! Мы решили съехаться, и, к счастью, вариант хороший подвернулся: четырехкомнатная, почти в центре, взамен наших двойки и однушки. И ездить оттуда до работы Васятке будет удобнее, и садик напротив. Думаю пристроить дочку туда и самой тоже начать трудоустраиваться. В бухгалтерах, сами знаете, какой дефицит…
Она говорила и говорила, не давая мне вставить ни слова. Впрочем, этого делать и не требовалось, поскольку я уже вполне наговорился с Сандрин. С обстоятельностью учительницы младших классов Светлана поведала мне о том, какие у нее взаимоотношения со свекровью, какие дочка уже выговаривает слова и какое пиво любит Василий. Так, слушая ее характерный вологодский говорок, я дошел с ней до продовольственного магазина. Выслушивая очередной рассказ о том, как надо правильно жарить картошку, помог ей запастись продуктами. Затем докатил коляску со сладко спящей малышкой обратно к подъезду, рассеянно вникая во все тонкости технологии выкройки фартуков.
Мы поднялись на второй этаж, и я вновь оказался в тесной Васиной квартирке, в которой не был уже три года. Те же обои, та же не первой свежести мебелишка, собранная по случаю у родственников и по комиссионным магазинам. Но на стенах прибавилось фотографий, отображающих этапы пока еще короткой жизни дочки. Вот она с мамой на ступеньках родильного дома, вот в ванночке для купания, вот с бабушкой дома и, разумеется, с папой в парке.
Затем мы попили чаю, и я собрался уходить, поскольку больше не мог выдерживать того непрерывного потока совершенно ненужной мне информации, который обрушивала на меня Светлана. К тому же говорила она столь монотонно и самозабвенно, что у меня начала кружиться голова. Но едва я поднялся с места, как глухо хлопнула входная дверь и из прихожей в комнату шагнул Василий. Поначалу, не признав меня, он нахмурился, агрессивно пригнул голову и сжал кулаки. Но через секунду, едва глаза привыкли к полутьме, он широко заулыбался и раскинул руки для объятий.
Чтобы не мешать малышке спать, мы переместились на кухню и, как это обычно бывает, принялись задавать друг другу самые дурацкие вопросы. Наговорившись вдоволь, я вдруг заметил, что супруга Василия за время нашей беседы не проронила ни слова. Молча приготовив нам еду, она поставила тарелки на стол, присела рядом и, по-бабьи подперев подбородок ладонью, принялась с преувеличенным вниманием слушать наши разговоры. Такое ее поведение меня озадачило, и, когда мы вышли на лестничную площадку, где Василий наладился покурить, я попробовал прояснить столь странную ситуацию.
– Слушай, – приблизил я губы к его уху, – что у тебя творится со Светкой?
– А что такое? – будто не понял он.
– Пока тебя не было, она говорила без остановки, – пояснил я. – Но стоило тебе появиться, ее будто подменили. Мелчит, словно язык проглотила.
– А, это, – махнул рукой Василий. – Тут такая история дурацкая приключилась, как раз перед родами. Короче, вроде бы по срокам пришло ей время рожать, а у нее все никак и никак. Светка в истерике, просто не остановить. Так ей голову конкретно повело, что я даже и, представить себе не мог подобного. Я – туда-сюда, думаю, как ей помочь в этой ситуации. Как на грех, в квартале от нас открылся магический салон, будь он неладен. Я – туда: мол, помогите привести жену в нормальное состояние. Чтобы при мне никаких истерик и закидонов. Те: а запросто! Веди супругу сюда – через час будешь иметь нормального человека. Я сдуру и притащил ее туда. Ну и загипнотизировал ее один мужик. Причем быстро управился, минут за двадцать. Привожу ее домой – само спокойствие и выдержка. А через три дня и роды подоспели. Туда-сюда, хлопоты всяческие, я поначалу и особого внимания не обратил. А потом мать мне намекнула на ее странноватое поведение, соседка по лестничной площадке, подруга ее Галка… Я обратно, в салон, к колдунам этим. Давайте, мол, в обратную сторону жену поворачивайте.
