На ближайшие дни имелось два варианта действий. Первый: отдохнуть естественным образом, то есть все часы полета до системы Растабана откровенно бездельничать, отсыпаться и при желании использовать богатую видеотеку корабля чисто ради развлечения. Продуктов и кислорода было в избытке, а посему не следовало беспокоиться о перерасходе этих двух основных составляющих жизнеобеспечения во время длительного перелета. Второй: лечь спать в криогенные капсулы всего на четыре дня.
Волюнтаристским распоряжением Казаков согнал всех в отсек с камерами глубокой гибернации — он не хотел расхолаживать команду четырьмя сутками вынужденного бездействия. Категорически отказались погружаться в гиперсон только Маша и Гильгоф, которым не терпелось провести первые исследования живых клеток Чужого, сохранившихся в холодильнике научного центра. Лейтенант снова пробурчал что-то нелестное в адрес «яйцеголовых», но махнул на Семцову и почтенного ученого рукой, отправившись спать. Естественно, что Бишоп, никогда не нуждавшийся в криогенном сне, остался бодрствовать вместе с неутомимыми исследователями. К слову, именно аккуратный андроид заделал листом пластика неприглядную дырку в полу лаборатории, из которой выглядывали оплавленные кабели, и подмел стеклянные осколки, пропущенные роботами-уборщиками.
Продрав глаза через девяносто шесть часов, господин лейтенант забрался в душ, быстро оделся и первым делом бросился в лабораторию — проверить, что успели натворить за четверо суток его подопечные. Подсознательно Казаков ожидал, что Маша Семцова и восхитительный доктор Гильгоф склонировали не меньше сотни Чужих, а опыты с генетической информацией привели № тому, что звери стали зелеными, травоядными и размером с домашнюю кошку.
Научный отсек был завален пустыми пластиковыми стаканчиками из-под кофе, засохшими бутербродами, в углу обнаружилась даже пустая бутылка из-под коньяка. Маша посмотрела на лейтенанта красными от недосыпа глазами, отрешенно поздоровалась и снова уткнулась в окуляры электронного микроскопа. Ве-ня Гильгоф спал в кресле, положив на лицо тонкие бумажные листы распечаток. Один только Бишоп был, как всегда, свеж и бодр.
— Ну и ну, — раскрыл рот Казаков, обозревая поле научного сражения. — Бишоп, объясни, что здесь происходило?
— Сэр. — Андроид взглядом указал на похрапывающего Гильгофа и расплывчато ответил: — Мария Викторовна и Вениамин Борисович занимались работой. Очень интересные материалы, не желаете взглянуть?
— Не желает, — громко сказала Маша, не отрываясь от своего микроскопа. — Сергей, если вы увидите это, вы тут же бросите армию и уйдете в биологи. Министерство обороны потеряет перспективного офицера, страна останется без защиты, а Нобелевскому комитету — если вы будете очень настойчивы — придется занимать в долг, для того чтобы дать вам все премии в области биологии за ближайшие пятьдесят лет. Этого я не могу допустить. Кстати, мы что, уже прилетели?
— П-прилетели, — несколько заторможенно ответил Казаков, не понимая, в чем дело.
Бишоп, видя его замешательство, пояснил:
— Открытие столетия, господин лейтенант. Если объяснять с помощью специализированных терминов, вы вряд ли что-нибудь поймете. Если по-простому — генофонд Чужого приблизительно в пятнадцать—двадцать тысяч раз сложнее человеческого. Сколько у вас, людей, групп хромосом? Сорок? У меня в биологических тканях шестьдесят две. У Чужого… Мария Викторовна?
— Триста девяносто тысяч, — буркнула Семцова. — Океан генетической информации. Такое впечатление, что предок Чужих старше любого живого существа с Земли не меньше чем на два миллиарда лет. За менее короткий срок эти твари не смогли бы накопить такое количество генетических знаний. Наша клетка по сравнению с их — то же самое, что счетные таблички древнего Египта рядом с процессором компьютера последней модели. Само совершенство. Сдуреть можно…
— Можно, — осторожно сказал Казаков. — Только, Маша, не нужно дуреть прямо сейчас. Не забыли — у нас еще дела. И разбудите Гильгофа.
«Цезарь» безошибочно вышел к требуемой планете — Геон был лишь ненамного меньше Земли и точно так же являлся третьей планетой системы Рас-табана. Искомый объект (конкретно — база Айрон-Рок) обнаружился без особых затруднений, хотя радиомаяк, обычно устанавливаемый в колониях, молчал.
Потом начались мрачные чудеса.
Перво-наперво выяснилось, что группу Казакова опередили, — компьютер «Цезаря» однозначно определил принадлежность корабля, обнаруженного сканерами на посадочной площадке колонии. Это был безнадежно потерянный «Олимпик» старинной постройки.
В базе данных рейдера также нашлись свидетельства того, что «Олимпик» в настоящее время использовался «Новым Джихадом» (благо был давным-давно продан арабам) и применялся террористами для проведения акций за пределами Солнечной системы. Судя по сведениям, предоставленным владельцем «Цезаря», древний рейдер неоднократно встречался с боевыми кораблями великих держав, был «засвечен» во многих террористических акциях, но постоянно уходил от преследования. Где находилась база террористов, не знал даже всеведущий компьютер, ибо Земля и все посадочные площадки, способные принимать малые рейдеры, находились под контролем России, США и Европы. Значит, исмаилиты основали свою пиратскую колонию где-то за пределами основного обитаемого кольца, расположенного вокруг Солнца.
Интересно было совсем другое. Казаков предполагал, что при любом раскладе придется встретиться с джихадовцами на Геоне. А биосканер дал людям понять, что «Олимпик», расположенный неподалеку от колонии завод, станция опреснения воды и хозяйственные постройки необитаемы. Там нет ни одного человека и вообще никаких живых существ крупнее лабораторной мыши. Все люди, по показаниям прибора, тщательно изучившего колонию с низкой орбиты, на которой висел «Цезарь», находились в центральном здании базы.
Когда на мониторе сканера появилась эта информация, лейтенант присвистнул, а Маша, прибежавшая из научного отсека корабля, расстроилась едва не до слез. Она решила, что повторилась история колонии Хадли на Ахеронте, — Чужие (а в том, что животные действительно присутствуют на Геоне, Семцова не сомневалась) успели перебить все население или стащили людей в одно место, в гнездо. Но почему тогда пуст «Олимпик» и точный прибор не регистрирует на его борту живых организмов? Где руководители джйхадовской акции? Даже если все террористы находятся на территории базы, они должны были оставить хотя бы одного человека для охраны корабля!
Маша высказала свои подозрения Казакову и Эк-карту. После манипуляций с биосканером картинка, вырисовывающая силуэт комплекса базы, и синие точки, обозначавшие живые организмы, максимально увеличилась. Стало заметно, что люди двигаются, перемещаясь в помещениях и коридорах административного здания, а значит, не поражены личинками Чужих и не упакованы в коконы. Уже лучше. Но почему больше сотни человек собрались в одном-единствен-ном помещении? И потом, почему биосканер отвечает, что в наличии всего сто двенадцать живых организмов со вшитыми под кожу ПДЛ — передатчиками личных данных?
— Мне все ясно, — безапелляционно заявил проснувшийся, но все еще бледный из-за переутомления Гильгоф. — Давайте посчитаем. Точное число сотрудников металлургического завода нам известно из ооновского справочника. Сто тридцать два. Террористов может быть человек двадцать. Округляем, получаем сто пятьдесят. Внизу только сто двенадцать живых людей или не-людей. Куда подевались остальные? Либо перебиты во время штурма базы, либо уничтожены Чужими. Вам не представляется реальной возможность того, что аллах-акбаровцы все-таки подорвались на той самой мине замедленного действия, о которой мы говорили несколько дней назад? Животные вышли из-под контроля хозяев. В результате чего сложилось интересное положение: все люди, чтобы защитить себя от взбесившихся животных, уразумевших, что их нагло обманывали, искусственно моделируя «речь» материнского организма, заперлись в одном из помещений. Все, понимаете? И преступники, и жертвы. А вокруг бродят Чужие.
Гильгоф наклонился над монитором, пристально осмотрел изображение и вдруг ткнул пальцем в одну из синих точек.
— Вот, глядите, — сказал он. — Живой организм, который, если судить по описанию сканера, обладает массой от семидесяти до ста килограммов, находится далеко в стороне от центрального жилого здания. Кто это? Спрятавшийся человек из колонистов? Джиха-довец в бронежилете, стоящий в охране внешнего круга обороны? Или Чужой? Вот еще один, и еще… Если это Чужие, то я не понимаю, почему они не сидят в гнезде. Впрочем, я уже давно отказался понимать мотивации поведения наших зубастых приятелей. Какие у кого соображения?
— Простые, — отрезал Казаков. — Эккарт, Ратников и… пожалуй, Бишоп. Мы приземляемся на посадочной площадке, затем вы возьмете половину людей и обследуете внешний периметр колонии. Думаю, посадка пройдет без эксцессов, раз уж на «Олимпике» нет людей, способных атаковать нас. Потом, когда осмотримся, будем решать. Цезарь, ты где?
