В силу последнего обстоятельства капитаны и выразили единодушный протест против главного новшества Хаука — полного отсутствия личного оружия. Удобно подвешенный к поясу нож или мгновенно выхваченная гаррота не раз выручали их из беды в прошлых переделках, разрешая тем самым за них встававшую перед ними дилемму: жизнь или плен. Но Маккензи был тверд и настоял на своем: он хотел иметь полную гарантию, что папе не будет причинен какой-либо вред во время захвата и содержания его в плену в ожидании огромного выкупа. Поэтому все пистолеты и револьверы, ножи и веревочные или проволочные удавки, отравленные шипы на башмаках и перчатках, металлические заточки и даже обычные кастеты у офицеров были отобраны. Хаук запретил также использование любых жестких приемов рукопашного боя выше уровня основ юкато.
В конечном счете офицеры приняли все установленные им ограничения.
— В Швеции говорят, что «вольво» в гараже стоит того, чтобы всю жизнь ездить по Скандинавской железной дороге, — заметил капитан Гри с нордическим хладнокровием и решительно добавил: — Я согласен с командиром.
— И я, — отозвался капитан Блю, француз из Бискайи. — Если учесть сумму нашего вознаграждения, я готов, если потребуется, даже засыпать под гасконские колыбельные песни...
Но колыбельные им не понадобились. Вместо них они довольствовались порцией введенного под кожу снотворного. У каждого офицера висел на груди тонкий патронташ, в гнездах которого вместо патронов находилось все необходимое для подкожных инъекций, упакованное в резиновые оболочки. Капсулы можно было легко извлечь из патронташа. Если сделать укол должным образом и в соответствующее место на шее, его усыпляющее действие проявится буквально через несколько секунд. Проблема заключалась лишь в том, чтобы крепко держать свою жертву, пока она не впадет в забытье. Сама же процедура уколов не отличалась особенной сложностью: один-два вскрика могут вполне остаться никем не замеченными, поскольку на месте операции будет довольно шумно от рева автомобилей и мотоциклов.
Услышав сентенции Гри и Блю, остальные офицеры тоже изменили свое отношение к распоряжению Хаукинза о личном оружии. Тем более что это был приказ командира. И никто из них не проявил особого Желания ездить всю жизнь по Скандинавской железной дороге: ведь каждый и так сможет приобрести хоть целую флотилию этих «вольво».
Хаук попросил каждого из подчиненных дать свое заключение. Капитаны Гри и Блю отлично разбирались в маскировке и картографии. Капитан Руж являлся экспертом по части подрывных работ: в частности, это он взорвал шесть причалов в Коринфском заливе, где, по слухам, стоял американский флот. Усыпляющие медицинские препараты были специализацией англичанина капитана Брюна, чуть ли не до черноты загоревшего под знойным бейрутским солнцем; он считался высококвалифицированным экспертом в своей области и знал все, что вообще можно знать о большинстве наркотических средств. Блестяще были представлены также и авиационная технология и электроника. Первое относилось к компетенции Нуара, чьи нашумевшие в свое время взрывы в Хьюстоне и в Москве стали просто легендой, второе находилось в ведении капитана Вера, который счел возможным сконструировать в Марселе экстраординарные приборы радиосвязи. А Марсель, как известно, — порт весьма и весьма оживленный, находящийся постоянно под неусыпным контролем Интерпола.
Ориентирование на местности входило в задачи капитана Оранжа, знавшего Рим и его окрестности как свои пять пальцев. Кроме того, он мог дать полное описание восьми комплектов одежды агента, абсолютно идентичной общераспространенной одежде горожан и селян, и, кроме того, рассказать по крайней мере о четырех способах передвижения в районе проведения операции «Нулевой объект» с использованием исключительно общественных видов транспорта. В последние дни четвертой недели учебных занятий каждый капитан съездил в Рим и лично ознакомился с выбранным для налета местом.
Проблем со взлетной площадкой в Цараголо не будет, с этим все они были согласны. Следовательно, ничто не должно помешать посадке вертолета в «Нулевом объекте». Он прилетит в ночь перед операцией. Гри и Блю, специалисты по маскировке, должны будут укрыть его от посторонних глаз.
«Проклятье!» — мысленно выругался Маккензи, щелкнув кнопкой секундомера в конце восьмой фазы учебной операции. Стрелка хронометра застыла на двадцать одной минуте. В течение ближайших дней непременно нужно будет добиться, чтобы ребята укладывались в восемнадцать минут.
Он испытал прилив гордости в своей украшенной боевыми медалями груди. Его машина действовала так же слаженно, как любое из лучших подразделений армии в боевых действиях, описанных в военной литературе.
Даже троица рядовых — диверсионная группа — орудовала сегодня превосходно. На них возлагались две функции: орать и лежать. Как и полагается призванным на службу низшим чинам, они не были посвящены в тонкости и детали операции «Нулевой объект». Капитан Брюн завербовал этих парней где-то в горах Турции. Туда они и вернутся, когда все закончится. Их наняли для выполнения определенных обязанностей за обусловленную заранее плату. Поскольку они не должны были ничего знать о характере предстоявших действий, все трое жили на казарменном положении и столовались не в офицерской «кают-компании», а отдельно.
Звали их просто: рядовой первый, второй и третий.
Когда учение закончилось, капитаны собрались вокруг Хаука подле огромной классной доски, установленной прямо в поле. Обильный пот увлажнил надетые на них маски. По освященной временем и опытом привычке они осторожно стянули их с лиц и каждый внимательно осмотрел свою, определяя, не требует ли она ремонта или замены. После этого из карманов появились сигареты и спички: зажигалки иметь не разрешалось: на них могли остаться отпечатки пальцев.
Трое рядовых, естественно, держались поодаль. Подслушать, о чем разговаривают между собой Хаук и капитаны, они не могли. Рядовому составу не положено было принимать участия в тактическом разборе учения.
Командир не стал медлить с подведением итогов. В общем-то Хаукинз был доволен ходом учения, но особенно расхваливать капитанов не стал. Наоборот, он указал на допущенные ими ошибки и наглядно проиллюстрировал на доске, что действовали они не лучше напроказивших школяров.
— Четкость действий, джентльмены! Четкость — это все! Вы не имеете права на упущения и неточности даже в секундах!.. Капитан Нуар, вы слишком спешили, не учли разрыва во времени между первой и шестой фазами... Капитан Гри, у вас был непорядок с сутаной, надетой поверх униформы!... Капитаны Руж и Брюн, на фазе пять оба вы действовали весьма небрежно! Возьмите свои радиостанции!.. Капитан Оранж, вы совершили куда больше серьезных ошибок, чем остальные.
— Что такое? У меня не было ошибок!
— Я имею в виду фазу семь, капитан. А без четкого выполнения вами действий на фазе семь все наши планы могут развеяться как сигаретный дым. Мы сейчас обмениваемся опытом, дорогой мой! Вы — единственный среди нас, кто свободно говорит по-итальянски. И где же вы были, черт бы вас побрал, когда я задержал этого Фрескобальди в папском лимузине и извлек его оттуда?
— На своем посту, генерал! — отчеканил Оранж.
— Вы оказались по другую сторону дороги, а не там, где положено... А вы, капитан Блю, специалист по маскировке, торчали на четвертой фазе у всех на виду, как неощипанная утка на пустом кухонном столе! Укрывайтесь же! Используйте для маскировки листву!.. А сейчас несколько слов по поводу этого сортирного слуха, будто кто-то из вас недоволен такой важной деталью восьмой фазы, как маршрут отхода после завершения операции в Цараголо, и еще кое-что в связи с мнением некоторых из вас, что мы должны задействовать в «Нулевом объекте» два вертолета. Так вот, джентльмены, позвольте вам заметить, что нам не стоит нарываться на радары. Маленькая птичка с опознавательными знаками итальянских военно-воздушных сил, держась на небольшой высоте, легко проскочит мимо них. Два же вертолета запросто могут быть обнаружены на экране радара. Я не думаю, чтобы кто-то из вас захотел вдруг свалиться вверх тормашками с высоты в тысячу футов в почетном окружении всего воздушного флота Италии. Есть возражения, капитан Оранж?
Офицеры переглянулись. Они явно уже обсудили между собой вопросы, связанные с восьмой фазой. И сердито ворчали: после завершения операции улететь в маленьком вертолете, задействованном Маккензи, могли только Хаукинз, папа и двое пилотов, для них же там места не было. Однако Маккензи нарисовал им весьма убедительную картину. Маршруты отхода были досконально проанализированы Гри и Блю, которые являлись не только лучшими специалистами в этой области, но и лучше других могли выполнить поставленную командиром задачу. После анализа все решили, что по суше отходить безопаснее, чем по воздуху.
