Таким образом, А. Пигу пытается снять противоречие между «экономическим человеком» как средством экономического роста и человеком как целью деятельности экономической системы.
Помимо кембриджской школы идеи неоклассиков развивались в теории Дж. М. Кейнса. Анализируя мотивы экономических действий, Кейнс практически не отходит от классической модели «экономического человека». В теории Кейнса такие мотивы как доход, коммерциализация капитала, предупреждение риска (предосторожность) и спекулятивность в поведении рыночного агента, по мнению исследователя, обусловливают тенденцию сбережения капитала в форме денег [29, с. 464]. Такая позиция является традиционной как для классической, так и для неоклассической модели «экономического человека». Что касается инвестиций, в том числе и инвестиций человека в самого себя, то здесь Кейнс следует воззрениям Дж. Мура, считавшего, что рациональность обычного человека подвержена обыденному мышлению, т. е. традициям, стереотипам и невозможности предугадать будущее [51, с. 313–324]. Экономический человек Кейнса боится неопределенности и риска. Ему нужны гарантии будущего потребления. Поэтому он предпочитает гарантии ликвидности ценностям будущего развития. В этом утверждении отразились и личные воззрения Кейнса, считавшего решения об инвестировании аналогом азартной игры, повлиять на которые способно лишь государство [60, с. 328].
Последователь А. Вальраса И Фишер, определяя капитал как любой запас (природные ресурсы, машины, сырье, трудовые навыки людей), который через какое-то время и в определенных условиях приносит поток услуг, ставит проблему оценки отдачи от инвестиций в труд. По его мнению, доход, реализуемый в виде процента как превышение над инвестициями в обучение работника, есть процент на человеческий капитал, который может накапливаться точно так же, как капитал физический.
Другая ветвь неоклассиков – представители Лондонской школы экономики, во многом проявившие оппозиционное отношение к идеям кембриджских экономистов, положили начало так называемому. «экономическому империализму» и создали непосредственную основу теории человеческого капитала.
Так, Л. Роббинс считает, что разделение благосостояния на материальные и нематериальные составляющие, характерное для А. Маршалла и А. Пигу, неоправлено сужает предмет экономической науки. Человек в любых условиях вынужден делать выбор между альтернативными вариантами поведения, поэтому все его действия носят экономический характер, направлены на то, чтобы максимизировать собственную выгоду в условиях ограниченных ресурсов (времени и денег) и в ситуации, когда цели других людей не совпадают с его целями. В центре экономического анализа Л. Роббинса оказывается проблема альтернативности целей в условиях возможности комбинировать ограниченные ресурсы. Основная проблема поведения «экономического человека» в его теории – проблема выбора.
Такой подход во многом определил становление теории человеческого капитала Г. Беккера в 60-70-е гг. XX века и побудил этого исследователя распространить проблему альтернативного, а значит, экономического выбора на все сферы человеческой деятельности. Сравнение затрат и выгод как содержание этого выбора в условиях разнообразия целей и ограниченности ресурсов по новому поставило задачу рационального поведения человека и обусловило новый подход к понятию «капитал». При этом было отвергнуто упрощенное понимание труда как простого и однородного. Анализ труда как разнокачественного явления был соединен с анализом таких социальных институтов как семья и образование, что отражало распространение экономического анализа на внеэкономические сферы деятельности человека.
Подведем итог проделанному анализу:
1. К концу ХХ века в результате технологической революции сформировались объективные предпосылки превращения нематериальных компонентов человеческого труда в ведущий фактор роста экономических систем. В связи с этим актуализировалась проблема их формирования и максимально эффективного использования.
2. В период, предшествовавший становлению классической политической экономии, сформировались два подхода к оценке роли нематериальных компонентов человеческого труда как фактора производства. Первый подход, представленный учениями Аристотеля, Фомы Аквинского, Н. Макиавелли, Т. Гоббса, Дж. Локка, Ф. Кенэ и др. мыслителями, обосновывает универсальность и неисчерпаемость такого компонента человеческого труда как знания и опыт, рассматривает их в качестве ведущего фактора экономического роста и социального развития на уровне индивида, нации, общества. Второй подход (Платон, Б. Франклин, Ш. Монтескье, Ж.Ж. Руссо, Э. Кондильяк и др.) отдает предпочтение материальным факторам производства и материализованным компонентам человеческого труда. Земля как основной фактор производства, сбереженный капитал, минимизация инвестиций в реализацию человеческих потребностей, в том числе познавательных и креативных, создают основу устойчивого производства в настоящем и будущем.
3. Классическая политическая экономия обосновывает методологический принцип индивидуализма, заложенный предыдущими исследователями. В учении А. Смита закладываются основы модели «экономического человека», деятельность которого базируется на таких нематериальных компонентах экономического поведения как установка на личную выгоду и способность к рациональным действиям. Опираясь на идеи Смита и его последователей Дж. С. Милль в концепции производственного и непроизводственного потребления впервые ставит проблему обоснованности инвестиций в развитие работника с целью накопления его способностей создавать добавленную стоимость.
Конец ознакомительного фрагмента.
