— Ларри, — добавляет черноволосый.
Один из них, Стивен, дотрагивается до моей руки. Мурашки пробегают по моей коже, но это достаточно уважительно, чтобы я не ощущала угрожающих флюидов.
Ты также не чувствовала угрожающих флюидов с тем подонком.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на Аву, а она уже вовсю танцует с кудрявым, оба показывают свои движения. Она проводит пальцами по волосам и откидывает голову назад в такт музыке.
Я не могу не сканировать окружающее пространство в поисках присутствия Илая. Если у него есть глаза здесь — а у него есть глаза везде — значит, у нее большие проблемы.
— Мы с Дованом собираемся выпить! — кричит она и исчезает с парнем прежде, чем я успеваю ее остановить.
И я остаюсь с этими двумя.
Ларри остается позади меня, медленно танцуя в такт моему неуклюжему ритму, а Стивен оказывается передо мной и хватает меня за руку.
Он уловил, что я злюсь, когда меня трогают, поэтому держится на почтительном расстоянии, и я это ценю. По крайней мере, я не чувствую потребности извергнуть рвоту на его дизайнерские туфли.
Но я все равно хочу избавиться от этой ситуации.
Клубы — это действительно не моя стихия.
И люди тоже.
Где, черт возьми, Ава?
— Я тебя тут не видел, — кричит Стивен сквозь музыку, когда он и его друг практически зажали меня в сэндвич.
— Обычно я не занимаюсь этим, — говорю я с достаточной неловкостью, чтобы почувствовать смущение.
— Понятно! Ты слишком красива, чтобы прятаться.
Мой позвоночник резко выпрямляется, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами.
Ты слишком красива, чтобы прятаться, Сесилия.
Эти слова проносятся в моем мозгу, круша и скрежеща, пока я не перестаю дышать.
Он сказал мне их, когда мы только начали встречаться.
Нет, этого не может быть.
Я все выдумываю, верно?
Стивен совсем не похож на него, но, может быть, он его знает?
Он скользит от моей руки к талии, становясь все смелее и грубее.
В лёгкие не попадает воздух, но вместо того, чтобы тяжело дышать, мое тело впадает в состояние шока. Оно твердеет и превращается в камень.
Нет, нет. Сначала мне нужно выбраться отсюда.
Черт, черт.
Я пытаюсь оттолкнуть его локтем, но не двигаюсь.
Я не могу двигаться.
Ларри прижимается к моему бедру, его прикосновение обжигает материал моего платья и ставит клеймо на моей коже.
Я не хочу, чтобы он прикасался ко мне, но не могу его остановить.
Черт, я даже не могу нормально дышать.
Состояние беспомощности вырывается на поверхность, бурля тошнотой и ужасающим страхом.
Как раз когда я думаю, что меня сейчас стошнит, большая рука хватает Стивена за плечо. Мужественная, покрытая венами, очень знакомая рука.
В мгновение ока Стивена откидывает назад с такой силой, что он едва не сбивает с ног еще нескольких человек.
Клянусь, мое сердце трепещет, когда я вижу, кто именно оказался передо мной.
Мои глаза скользят по внушительному телосложению Джереми, по джинсам и кожаной куртке, обтягивающей его мускулы, прежде чем они наконец останавливаются на его холодном, пустом лице.
Хотя оно не особенно отличается от его обычного выражения, сейчас есть что-то необычное.
Эмоция, настолько сильная, что витает в воздухе и пронизывает меня до костей.
Гнев.
Он стекает с Джереми в безумной манере, когда он сжимает Стивена с видимым бесстрастием, но скрытой яростью.
То, что кипит под поверхностью и приводит к ужасным последствиям.
— Отвали, — он отбрасывает Стивена, как будто тот ничем не отличается от бесполезной тряпки.
Ларри, который стоял позади меня, подходит к своему другу и бросает испуганный взгляд в нашу сторону, вероятно, узнав Джереми.
И хотя он не склонен к насилию на публике, за исключением случаев, когда это происходит на бойцовском ринге, все на острове знают, что с ним не стоит связываться.
Даже я это знаю.
И я все равно пошла в его особняк в тот первый раз. Иногда я ненавижу и восхищаюсь этой версией себя в равной степени.
Медленно, скованность покидает мои мышцы, но я остаюсь застывшей на месте, по совершенно другой причине.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
По той причине, что Джереми здесь. На публике. Не пытаясь скрыть факт нашего знакомства.
Стивен снова начинает двигаться в нашу сторону, отмахиваясь от Ларри, который пытается его удержать.
— Мы были здесь первыми, — рычит он в лицо Джереми, явно не понимая царящей здесь атмосферы и, вероятно, не узнавая его.
Джереми бьет кулаком в лицо Стивена с такой силой, что окружающие задыхаются.
Он падает на пол, зажимая кровоточащий нос и причитая.
— Я сказал, — Джереми возвышается над ним. — Блядь. Отвали. Еще раз тронешь ее, и кровь из носа будет наименьшей из твоих забот.
Ларри пытается помочь своему другу подняться, крича сквозь музыку:
— Охрана! Охрана!
Внезапно позади них появляется мускулистый светловолосый парень. Охранник, о котором говорила Анника, зовут Илья и он выступает в роли старшего охранника Джереми.
Он обменивается взглядом с Джереми, а затем одной рукой вытаскивает Стивена и Ларри, схватив их за воротники рубашек.
И вот так я остаюсь один на один с чудовищем-мужчиной, который смотрит на меня так, будто хочет задушить.
Да, вокруг нас есть люди, много людей, но под его пристальным взглядом они могут считаться невидимыми.
Он делает шаг вперед, сокращая расстояние между нами и прижимаясь грудью к моей груди. Мое сердце колотится, а нос наполняется его запахом.
Невозможно остаться безучастной, когда меня переполняет его тепло, присутствие и этот чарующий взгляд его пепельных глаз.
На несколько напряженных секунд между нами повисает тишина, и я сопротивляюсь желанию пролепетать что-то бессвязное. И вдруг он хватает меня за локоть и практически пинками уводит с танцпола, увлекая за собой. Мне приходится бежать трусцой, чтобы поспевать за его длинными шагами, и это только увеличивает нагрузку на мои пострадавшие ноги.
Но невозможно прекратить этот ураган или спастись от гнева, который волнами исходит от него.
Он проносится по коридору и останавливается перед комнатой, которую охраняет человек в черном костюме.
Увидев нас, он кивает Джереми и открывает обитую кожей дверь. Джереми едва кивает мужчине, прежде чем затащить меня внутрь и захлопнуть дверь.
Хаос, музыка и разговоры снаружи стихают. Мое тяжелое дыхание становится громким в тишине, как мне кажется, VIP-комнаты.
Два элегантных бархатных дивана стоят друг напротив друга, между ними — стеклянный журнальный столик.
Но я едва успеваю сосредоточиться на деталях, когда Джереми прижимает меня к стене. Его большая рука хватает меня за бедро, а глубокий, злобно-спокойный голос бьет меня как хлыст.
— Мало того, что ты отказалась выполнить свою часть сделки и явиться, так ты еще и выключила телефон, надела шмотки в стиле «трахни меня» и пришла сюда танцевать с какими-то мудаками, — его рука скользит туда, где мое платье заканчивается на бедрах. — Ты думала, что кто-то еще может прикасаться к тебе, Сесилия? Хм? Что кто-то другой сможет положить свои гребаные руки на то, что принадлежит мне?
Вцепившись руками в материал, он одним движением задирает платье вверх, заставляя меня вздохнуть.
— Я перережу им запястья, прежде чем они приблизятся к моей киске, — он срывает с меня трусики и отбрасывает их в сторону, а затем впивается пальцами в мою кожу. — Моей заднице, — он прижимает меня к себе, и его джинсы создают трение о мой возбужденный центр. — Моя гребаная собственность.
Я упираюсь рукой в его грудь, губы дрожат, когда на меня обрушивается шквал эмоций и эротических стимулов.
— Я не твоя собственность, Джереми. Я — человек.
— Мой человек, — почти прорычал он. — В следующий раз, когда ты позволишь кому-нибудь прикоснуться к себе, я трахну тебя в его крови и заставлю тебя кончить на его трупе.
