Тут сопла дымовых машин с шипением выплюнули пухлую тучу, а из нее высунулся схематический, вычерченный лазерами дракон. Потянулся. Расправил крылья далеко за границы задымленной области. «Ой-ой-ой! — вскрикнула Лиз — разумеется, мысленно. — Энергия-то начинает жить самостоятельной жизнью».
Дракон так и норовил цапнуть Фионну за пятку. Певица, опускаясь вниз на невидимом тросе Борея, неотвратимо должна была угодить в его двумерную пасть вместе со своим защитным коконом. Чудовище изрыгнуло несколько огненных треугольников, которые опалили бахрому на платье Фионны. Та лягнула дракона, и линии, из которых он состоял, стали ломаться, рассыпаться на отдельные искорки. Зверь с обиженным ревом подпрыгнул в воздухе, закинул голову назад… и, захватив Фионну в пасть, сомкнул челюсти. Защитный кокон, сотворенный Лиз, засиял, точно гигантская лампочка. Дракон с грохотом распался на мириады огненных частиц. Микроскопические метеоры со свистом устремились к сцене. Зрители восторженно завизжали — они-то считали, что все это понарошку. Лиз облегченно вздохнула. Оберег выдержал. Фионна спасена. Скоро все благополучно закончится, и концерт продолжится без помех.
Фионна мужественно пела, пока Борей тянул ее вниз. Но на высоте всего-то нескольких футов невидимый трос лопнул с явственно слышным звуком. Фи сорвалась на писк. И вновь взлетела вверх, еле увернувшись от «Джамботрона».
— Ну что вы, в самом деле! — заорала она сверху, отталкиваясь от собственного искаженного обидой и ужасом лица — точнее, от экранов с изображениями этого самого лица и остолбеневших фигур других музыкантов. — Снимите меня отсюда! Я вам кто — воздушный змей, блин?!
— Облом, — вздохнул Бобо, мотая головой. — Мощности не хватило. Не знаю уж, что сюда эта Робби нагнала, но штука сильная.
— Да шевелитесь же, дураки безмозглые! — взвыла Фионна. Ее акцент усилился. — А то я здесь танцевать не могу!
Группа прекратила играть и уставилась на свою парящую в воздухе вокалистку. По залу прокатился недовольный ропот. В задних рядах люди начали вскакивать на сиденья с криком:
— Нет! Нет! Нет!
— Только этого нам не хватало, — пробурчала Лиз. — Дело пахнет беспорядками.
И, высунувшись из-за колонок прямо на глазах у зрителей, крикнула музыкантам:
— Играйте!
Во и Эдди только растерянно переглянулись… зато Майкл вышел на середину сцены и выдал энергичный аккорд.
«Благословите его, Небеса», — подумала Лиз.
Другие музыканты машинально подхватили мелодию. Фионна, висящая в воздухе, вновь запела. Пласт позитивной энергии укрепился, и вокалистка смогла спуститься на высоту футов в двадцать от пола. Зал — точнее, почти весь зал — зааплодировал.
Но не все зрители были готовы успокоиться. В стоячем партере начались драки. Какого-то тощего парнишку раскачали на руках и швырнули в толпу. Те, на кого он свалился, бесцеремонно отпихнули его и направились разбираться с метателями. На сидячих местах обстановка тоже накалилась.
А из сопел, подпитываясь от накопленной на стадионе злости, опять поползли облака дыма, а в них чудовища, одно другого страхолюднее и крупнее. И каждое сердито стремилось на свободу, старалось выбраться из своей тучи. По-видимому, вскоре они вообще научатся существовать самостоятельно, без дыма: на одной энергии толпы. Чудовища были пестрые — тошнотворно-зеленые, кроваво-красные, гнило-бурые и прочих отвратительных мастей. Зрители с криками попятились от сцены — подальше от клацающих зубами монстров, пока еще бестелесных, но…
— Что происходит? — вскричал Ллойд, подскочив к агентам. — Принимайте меры! Спустите ее оттуда!
— Мы и так пытаемся, — пояснила Лиз. — Робби располагает невероятным запасом ментальной энергии.
— Это как? Я думал, раз ее тут нет, она вообще бессильна!
— Они это делают на расстоянии. Вроде как телевизор пультом переключают, — вмешался Бобо, укоризненно глядя на телохранителя.
— Вот ведь черт! — вскричал Ллойд, сцепив свои огромные руки. — Знай я, что эта дуреха, эта серая мышка способна так нагадить…
— Она не виновата, Ллойд, — произнесла Лиз под риском показаться чересчур фамильярной — ведь Престон не давал ей разрешения обращаться к нему по имени. — Робби — просто марионетка в чужих руках. А организовал все Кен Льюис.
Это заявление еще больше осложнило ситуацию. Лицо Ллойда побагровело от негодования:
— Ну, попадись он мне, сразу придушу. Вы в полицию позвонили?
— А что мы, по-вашему, могли бы им сказать? — резонно ответила Лиз вопросом на вопрос.
— Куда ни кинь — всюду клин! — взревел Ллойд. — Да сделайте же что-нибудь! Фи высоты боится!
И широким шагом вернулся на свой пост, крича распоряжения в сотовый телефон и рацию одновременно. Лиз понимала, каково ему сейчас. Она тоже остро переживала свое бессилие.
— Попробуйте спустить ее вниз каким-нибудь другим способом, — посоветовала она Бобо. — А я тем временем попытаюсь утихомирить зал.
Ибо зрители разбуянились не в меру. О защитном коконе пока придется забыть.
«Спокойствие», — мысленно произнесла Лиз, зажмурив глаза, широко раскинув руки, чуть-чуть прогнувшись назад. Припоминая базовые методы работы с энергией, она воззвала к стихии Земли, заклиная ее распространить свое влияние на толпу. «Спокойствие. Умиротворенность. Удовлетворенность». Лиз почувствовала, что парит над всем этим людским сонмом, а потом усаживается, точно курица-наседка, на самую большую в мире кладку яиц. «Все должны успокоиться. Подобные выходки неуместны даже на рок-концерте. Пусть каждый из вас смирит свои эмоции и опомнится. Мы же не варвары. Мы взрослые люди и находимся в общественном месте».
Утихомирить восемьдесят тысяч человек — задача не из легких. Чтобы дотянуться до задних рядов, Лиз размотала все свои энергетические клубки до последней ниточки. Уроки покойной бабушки пригодились. Та учила, что страсть к разрушению надо гасить в зародыше, апеллируя к внутренней потребности в порядке, которая подспудно свойственна каждому человеку. Лиз распространила свой душевный покой на тысячи зрителей, призывая их к более конструктивным проявлениям эмоций. Все присутствующие на миг сгорбились под незримым грузом — и тут же разом расслабились, испустив коллективный вздох облегчения.
Словно чтобы испытать заклятие Лиз на прочность, из труб выполз очередной, еще более ужасный монстр повышенной клыкастости, с горящими красными глазами. Его когтистые лапы угрожали зрителям передних шестнадцати рядов. Но Лиз старалась не зря: вместо панических воплей публика, упиваясь изощренными спецэффектами, разразилась довольным смехом, дружно захлопала и принялась мирно наслаждаться музыкой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
